— Тоже верно, — согласился Быхов.

— Ладно, не об этом речь, — знатно, по-хозяйски отхлебнув ещё из кружки, сказал Немцов, затем продолжив рассказ: — В общем, получилось у Коршунова что-то вроде огро-о-омного ОМОНа. Но всё равно оказался маловат для московских потребностей. Поэтому подметались и пэпээсники, и вообще не пойми кто, из частных ЧОПов публика, да и просто левота.

— Специально набирали, что ли? — спросил я.

— Можно и специально, если знать где, — усмехнулся Немцов. — Тутошний представитель коршуновский, Силаев, по слухам, сюда прямо с ментовской зоны прибыл, ему ещё мотать лет десять оставалось. Наверное, не за то, что пьяных в вытрезвяке обирал, на такой срок туда влетел. Подполковником там был, а тут полковником стал. И вообще говорят, что иркутская и нижнетагильская ментовские зоны сильно поуменьшились численностью, зато тут таких прибавилось. В общем, тот ещё воинский контингент получился. Просил их грузовики до кучи в колонну взять сам Силаев, а я ему ни на грош не верю. На нём пробы ставить некуда, хоть ряшку наел — в три дня не уделаешь.

— Погоди, погоди… — прервал я его. — А как он выглядит, Силаев этот? Мордатый, нос красный, глазки маленькие, здоровенный, с брюхом, в ментовском «камке» ходит?

— Ну да, откуда знаешь? — удивился Немцов.

— Видел дважды. Раз в представительстве, а второй раз — в ресторане в мотеле. И сидел он там с нохчой, а тот ему, судя по всему, платил за что-то.

— Ни фига себе… — впервые вмешался в разговор молчавший до того Владимирский. — Точно чех с ним был?

— Сто пудов.

В этом я ошибиться не могу. Не, знаю как, а всегда легко национальность определяю. И не только чеченца от, скажем, даргинца отличу, а даже корейца от японца и китайца. Как получается — сам не понимаю. По совокупности признаков.

— Да-а… — протянул Немцов. — Что-то с конвоем этим у нас всё как в сказке — чем дальше, тем ну его на хрен… И курвовоз этот кстати…

— Слушай, что за курвовоз такой? — не выдержал я. — Звучит очень красиво, но ни фига не понял.

— Это ещё одна песня про родину, — сказал он после очередного глотка. — Сейчас вот пивка ещё попьем — и пойдём в ней последний куплет допевать. Увертюра к этой опере такая: получался тут поначалу демографический перевес в сторону мужского контингента. Мужики более склонны лучшей доли искать на стороне. А с женщинами сложнее — домовиты, осёдлы. Ехали и женщины, конечно, но гораздо меньше. И вербовщики что повадились делать — проституток прямо с улиц сюда закидывать, добровольно-принудительно. Наловят, всем медосмотр, и какие здоровые — пинком сюда, мешок с вещами на первое время вручат и тысячу экю. Подают под соусом: «Каждый имеет право на второй шанс». Ну может, что и есть в этом благородное, вдаваться не буду.

— Нормально… — восхитился я простотой решения.

— Говорят, что половина их, даже больше, и правда к нормальной жизни здесь вернулись, грешно врать, — продолжил Немцов. — Ну а вторая половина так и осталась при своих занятиях в той или иной форме. Хохлушка эта, что пиво носит, тоже ведь из таких. Разве что профессия теперь поприличней всё же. А закинули её сюда из Москвы, вроде как и не хватится никто особо — жизнь у них и так опасная.

— Да уж наверняка… — прокомментирован я.

— А весь поток переселенцев через этот городок идёт. И образовалась тут банда сутенёрская из всякой мрази — какие-то цыгане румынские, албанцы, молдаване затесались. Принимают их всех здесь, разводят, бабки отбирают и на работу определяют. И уже неважно, что ты там дальше делать собиралась, а будешь тут в борделе шуршать.

Немцов отвлёкся, отпилил ножом кусок отбивной, закинул в рот, запил пивом и продолжил:

— В общем, наткнулись мы на барак, где бабский личный состав собирали, вроде сборного пункта — хохлушка эта подсказала. Стукнули в представительство, очень настоятельно, и Силаев как морду ни воротил, но в Орден вынужден был обратиться.

— И что Орден? — заинтересовался я.

— Ордену по барабану вообще-то, чем люди занимаются, но вот на случаи принуждения на своей территории реагировать обязаны, иначе вся идея добровольного переселения псу под хвост. В общем, налетел патруль орденский, с криками и топотом, всех мордами в пол, девок отобрали, расселили в гостинице за свой счёт, выделили им транспорт, даже по штуке экю снова вручили. Порядочно поступили, тут не отнимешь. Только додики эти, сутенёры которые, вроде как не при делах остались. А значит, и дальше будут девок ловить, только умнее станут. Поэтому мы решили их навестить, рассказать, чего им дальше делать.

— А внимут увещеваниям? — уточнил я.

— Нашим — внимут, — сказал капитан. — Во всей Новой Земле психов не найдётся, кто бы с нами связаться хотел. И даже если мы их тут на фонарях вешать начнём, патруль орденский или опоздает к экзекуции, или адресом ошибётся. Зря мы, что ли, с войны не вылезаем? Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя.

— Понял.

— Прогуляешься с нами? Нам бы ещё одного для огневой поддержки, случись чего.

Интересно, проверить решили, что ли? Или как?

— Есть у меня ствол не опечатанный, но в мотеле остался, — осторожно ответил я.

— Ствол дадим. Вон Вася Быхов даст, у него два, точно знаю. У него их всегда два.

— Угу, — кивнул прапорщик.

— Тем более что Вася сам и обнажать его не будет. Вася у нас за главного уговаривателя сегодня.

— Когда пойдём? — спросил я, глянув на часы.

— Через часок двинем. Трое бойцов ещё подъедут — на улице помаячить, — чтобы сразу понятно всем было, кто тут шумит.

— А где это?

— Да два квартала отсюда. Клуб у них там и бордель. «Живая роза» называется.

Клуб «Живая роза» выглядел ярко, но банально. Неоновые надписи «XXX», «Live girls», «Live show», «Nude girls» переливались на фасаде, там же в виде простенькой мультипликации дёргались женские силуэты. Внутри гремела музыка. На входе перетаптывался высокий тучный брюнет с руками, похожими на свиные окорока. Пара посетителей зашла внутрь.

Мы подъехали на БРДМ-2, у которого стволы пулемётов были затянуты в брезентовые чехлы и запломбированы. Во время поездки Быхов сунул мне новенький «грач», который я заткнул под рубашку за пояс. Все спешились, трое бойцов спрыгнули с брони и остались у машины, мы же вчетвером пошли в клуб. Вышибала величественно простёр перед нами руку и с сильным акцентом произнёс:

— Ten equ for each…

Договорить не успел. Невысокий, худощавый и даже интеллигентный с виду Владимирский коротко ударил его в печень, схватил руками за голову, надавив на глаза, и втолкнул его внутрь. Вышибала с грохотом свалился на пол, попытался подняться, но, получив удар по затылку от Быхова, рухнул лицом вниз.