моей реакцией, сообщил:

– Не думай, что на этом все, Рассвета. Мы на полном серьезе собираемся тебя замучить этой ночью. Так же, как и ты нас своими муками выбора.

Я тяжело сглотнула, так до конца не придя в себя, но мужчины явно не собирались мне дать даже минутку на отдых.…

Глава 22.

– Моя очередь лакомиться нашей Конфеткой, – ревниво заявил Симон и наконец ослабил свою хватку, но только для того, чтобы толкнуть меня в объятья Леона.

Бородач поймал меня, глядя мне в глаза одурманенным взглядом.

Ему что, так понравилось то, что он только что сделал? Действительно понравилось?

– Я в первый раз пробовал такую сладкую девочку, – проговорил Леон, порочно облизнув губы.

Я поплыла от его слов, но тут Симон дернул меня за бедра, вынуждая меня развернуться и снова перевернуться на спину.

– Симон… стой, – взмолилась я.

Сейчас все мои нервы в интимной зоне были настолько оголены и напряжены, что я бы не выдержала еще одной такой пытки. Но Симон плевать на это хотел. Он явно желал довести меня до состояния неконтролируемых конвульсий.

– Симон! – сорвавшимся голосом вскрикнула я, но Леон тут же закрыл мне рот ладонью, затем перехватил оба моих запястья и зажал их второй рукой.

Симон лег на подушку и потянул меня на себя. Зажатая хваткой Леона я не могла двигаться самостоятельно, и просто на мгновенье позволила мужчинам делать то, что им хочется.

Это было зря. Я ведь и забыла, что теперь их сексуальный гнев направлен именно на меня, и они вознамерились морально размазать меня по стене сегодняшним вечером.

Я не заметила, как Симон подтянул меня к своему подбородку, вынуждая меня сесть бедрами на него грудь.

О, Боже! Нет! На такое я не подпишусь! Садиться на лицо – это слишком! Я не хочу чувствовать себя какой-то госпожой наездницей!

Я замычала и забрыкалась, не желая участвовать в этом разврате, но мужчинам было глубоко все равно на мои трепыхания. Леон подвинул меня еще ближе, явно наслаждаясь моим стыдом и отчаянием. А Симон крепче схватил меня за бедра и развел мои колени возле своей головы.

Я мычала еще яростнее, но сопротивлялась уже меньше, боясь ненароком вмазать коленом по лицу Симона. Тогда мужчина прошелся языком по моим многострадальным складочкам и втянул в себя нижние губки. У меня задрожали бедра, а ноги стали ватными.

Леон разжал мне рот и теперь принялся поддерживать меня под ягодицы, сохраняя для меня положение «сидя, но не до конца».

– Нет, Симон! – хриплым голосом закричала я. – Не надо! Это ужасно! Унизительно! Симон!

Но мужчина продолжал с упоением терзать мои складочки, буквально выжимая из меня все соки.

– Леон! – мой голос снова сорвался. – Хватит! Я не смогу!

Бородач лишь усмехнулся моим раскрасневшимся щечкам и продолжал крепко сдерживать мне корпус и поддерживать меня под ягодицы. Сидя по левую руку от Симона, Леон шептал мне всякие непристойности на ушко, доводя меня до полного безумия.

– Не надо! – сдалась я и мои ресницы снова стали мокрыми от слез. – Боже! Я сойду с ума!

– Да, наша сладкая развратная Конфетка, – продолжал «ублажать» меня словами Леон, пока Симон проникал в меня ловким языком. – Почувствуй себя до неприличия желанной. Покажи нам как тебе все нравится.

Симон принялся совершать быстрые движения языком и мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Я полностью села ягодицами на руку Леона, отдав свое лоно на растерзание хамскому языку. Никогда не предполагала, что может существовать насилие языком и что оно может быть настолько эмоциональным и умопомрачительным.

Я охрипла окончательно в момент, когда Симон ввел в меня два пальца, продолжая ласкать мою кнопочку быстрыми круговыми движениями. Затем он вонзился в меня острым кончиком языка, и в этот момент согнул во мне пальцы крючком и с нажимом провел по передней стеночке.

Я уткнулась в шею Леону и заскулила, не в силах справиться со стыдом и поступающим удовольствием.

Симон же все безжалостнее продолжал вонзаться в меня языком и все быстрее работать пальцами.

И в момент, когда я уже не могла унять дрожь в бедрах, Леон нашел мои губы и впился поцелуем, глубоко проникнув в мой рот языком.

Я застонала коротко и жалобно, и наконец меня накрыла новая порция удовольствия.

Симон не останавливался, доводя меня до исступления, Леон владел моим ртом, и при этом все ещё поддерживал меня под ягодицы и крепко сжимал в объятьях, пока я окончательно не обмякла в его руках.

Но даже в момент, когда вроде бы все закончилось, Леон не прервал поцелуй, а лишь спустил меня вниз на живот Симона. И я услышала, как мужчины почти одновременно расстегнули брюки.

Да они с ума сошли!

Я принялась сопротивляться из последних сил, но Леон не выпускал меня из своих объятий и не прерывал поцелуй. Симон также намертво держал мои бедра и целенаправленно усаживал меня на свой пах.

Я пискнула, когда Симон раздвинул пальцами мои складочки и направил свою плоть мне в лоно. Леон же приподнял меня и медленно, но глубоко усадил меня на плоть друга. Затем снова приподнял и снова усадил, заставляя меня захныкать от новой волны возбуждения. Тогда бородач разорвал поцелуй, чтобы дать моим стенаниям обрести голос.

Я протяжно застонала и снова захныкала, пока Леон разместился сзади от меня.

– Ну что ты, Конфетка, – порочно шептал мне на ушко бородач. – Ты же хочешь быть нашей послушной девочкой?

Я закивала и застонала, вновь желая своих мужчин. Тем более, что теперь они уже не делали ничего такого постыдного.

Тогда Симон дернул меня за талию и уложил на себя, Леону же открылась прекрасная возможность поднять мою юбочку и войти в меня уже на пару с другом.

– Вот так, Конфетка, – продолжал Леон, касаясь моей попки пальцами с прохладным гелем. – Раз уж ты пока не можешь определиться с выбором, то будешь ублажать нас обоих ровно так и ровно столько, как нам захочется.

Симон же обхватил мои руки за запястья и прижал их одной рукой к своему плечу, тем самым полностью уложив меня на свою грудь и лишив всякой возможности самой контролировать процесс, или хотя бы самой держать свое тело.

Леон тем временем закончил подготовку и плавно, но настойчиво вошел в меня сзади.

Я снова протяжно