– Там что-то есть! – закричала Машка, которая, чтобы не мешать, стояла сзади и смотрела. – Вон там, смотрите! – указывала она на что-то белевшееся в дыре.

– Сейчас посмотрим! – смело сказал Федька, который перестал бояться потому, что увидел, что нечего бояться. Он сунул руку и достал череп. Человеческий череп.

Он заорал диким голосом, швырнул череп обратно в дыру.

– Ничего страшного! – поспешно закричал Ник, видя, что все готовы запаниковать. – Ну, замуровали человека, бывает!

– Что значит – бывает? – дрожащим голосом спросила Машка. – А может, он тоже, как и мы, сюда пришел, а его взяли и заложили? Может, это ловушка? Может, нас тоже сейчас замуровывают! Бежим отсюда!

И все побежали, мгновенно охваченные ужасом.

– Не надо! – на бегу закричал Никитка. – Не надо нас замуровывать!

– Не надо! – подхватили и другие.

Часовой у входа развлекался тем, что допрашивал задержанного Валерку. Он уже вызвал караул, но тот все не шел, поэтому часовой, коротая время, допытывался:

– Ты разве не знал, что сюда нельзя?

– Не знал, – хмуро отвечал Валерка.

– А почему не знал? Тебе не сказали?

– Не сказали.

– А кто не сказал? – коварно спросил солдат.

– Никто не сказал.

– А почему никто не сказал?

– Не знаю.

– Он не знает! А что ты знаешь вообще?

– Не знаю.

– То есть ты даже не знаешь, что ты знаешь?

– Что я знаю, я знаю. Я только не знаю, чего вы спрашиваете.

– А что я спрашиваю?

– Как я сюда попал.

– В самом деле. Так как ты сюда попал?

– Не знаю.

Этот бессмысленный диалог страшно надоел Валерке, но не надоел солдату, для него это было развлечение. Он даже был рад, что караул задерживается: уведут мальчишку, и опять скучай в одиночестве.

Тут он услышал какие-то звуки.

– Кто-то кричит? Или бежит? – спросил он Валерку.

– Не знаю, – автоматически ответил Валерка.

Часовой вскочил: крики и топот ног приближались.

И вот из правого лабиринта выскочила гурьба подростков.

– Не надо! – кричали они вразнобой и мчались прямо на часового.

– Стой, стрелять буду! – приказал он, вскидывая автомат и ставя его на предохранитель, чтобы, упаси боже, в самом деле не случилось выстрела.

Но на его окрик никто не обратил внимания, и часовому пришлось посторониться, иначе его просто смели бы перепуганные чем-то страбыты. Через несколько секунд они исчезли в лесу.

– Так, – сказал часовой, садясь на камень. – Теперь ясно. Тогда вопрос другой: что вы здесь делали?

Он повернулся к Валерке.

Но Валерки и след простыл: воспользовавшись суматохой, он улизнул, а потом, в лесу, присоединился к друзьям. И хвастал, что выдержал страшные пытки. И в общем-то, почти не врал: разве это не пытка, когда тебе двадцать раз подряд задают один и тот же вопрос?

С другой стороны, какого школьника можно этим удивить: на уроках их так пытают каждый день.

Водяная пещера называлась водяной легко догадаться почему – там была вода. Она текла меж камней, со стен, и все это сливалось в один резервуар, подземное озеро, находившееся всего в нескольких шагах от входа. Страбынеты, приведя сюда Вика и показывая ему озеро, заметно гордились, будто оно принадлежало им. Озеро было очень красивым, вода тускло мерцала – сюда проникал снаружи рассеянный вечерний свет и отражался на поверхности озера и на каменистых берегах, состоящих из каких-то кристаллических пород. Кругом были сталагмиты (то, что образуется в карстовых полостях от натекающей воды и растет снизу вверх) и сталактиты (то, что растет сверху вниз, встречаясь со сталагмитами). Все это напоминало сказочный колонный зал. На противоположной стороне озера своды снижались, таким образом получился огромный купол.

– Ну и что? – спросил Васька-обманофоб, подозревая в озере какой-то подвох, хотя и не знал какой. – Нырять, что ли, будем?

– Зачем? Надо связать плот и все обследовать, – ответил Эдька.

– Думаете, дочку Страхова в этой сырости держат?

Вик выдвинул гипотезу:

– Обязательно из озера должен быть какой-то выход. То есть не выход, а… Смотрите, мы тут видим только воду, которая в озеро течет. И нигде не видим, чтобы она вытекала. Но должна же она где-то вытекать, иначе озеро давно бы переполнилось!

– Малыш соображает, – кивнул Эдька. – Значит, тем более надо связать плот.

Пошли вязать плот.

Но дело оказалось трудоемким: надо было найти и напилить достаточное количество бревен, с умом скрепить их, смастерить длинные шесты для управления… Возились до ночи, устали, отложили исследование озера на утро.

Утром позавтракали, совершив обычный набег на столовую (участвовали Пашка, Сашка и Шустрик), принялись стаскивать бревна в пещеру – потому что готовый плот из леса перенести было, конечно, невозможно.

Вскоре он был готов. Спустили на воду, погрузились и отправились, радуясь путешествию.

Оно, правда, очень быстро закончилось: озеро, такое большое, когда смотрели с берега, оказалось на самом деле скромных размеров. Уже через несколько минут плот оказался у противоположного края и плыл по мелководью, стукаясь о камни и крутясь от этого, приходилось то и дело выправлять его шестами.

И вдруг плот потащило куда-то.

– Тормози! Упирайся! – командовал Эдька, сам орудуя шестом спереди.

Сашка справа тормозил и упирался, а Димка только делал вид, потому что, будучи послушнофобом и бохопосом, не мог пойти против своей натуры, сопротивлявшейся выполнению чьих бы то ни было приказов. Тогда шест выхватил у него Пашка. Втроем они пытались остановить плот, но течение убыстрялось, их тащило под своды низкой пещеры, где пришлось нагибаться. А впереди послышался шум воды.

– Водопад! – сказал Вик.

– А мы не поняли! – Эдька и в этой ситуации нашел мужество быть ироничным.

И оказался не прав: Шустрик, например, не всё понял.

– Это что, значит, мы можем упасть? – спросил он.

– Еще как! – бодро ответил Эдька. – В стены, в стены упирайтесь! – крикнул он Пашке и Сашке.

А поток становился все быстрее, он бурлил под бревнами, их уже несло так, что надо было беречься, чтобы не стукнуться головами и не оказаться после этого в воде.

Вик обратил внимание, что у стен-берегов есть небольшие уступы. Он крикнул, показывая рукой:

– На них! На них!