Дементьев погладил подбородок:

– Плохо, Кабан, очень плохо!

Капитан перевел ствол на Каримова:

– Где твои доллары, евро, рубли, драгоценности?

– В сейфе спальной комнаты.

– Ясно! Встал, узбек!

Каримов с трудом поднялся.

Дементьев приказал:

– Веди нас к сейфу. Будем экспроприировать экспроприированное.

Кабан спросил:

– Ты хочешь забрать все, что есть, и сдать нас спецслужбам?

– Подумаю. Пока я видел только сто тысяч долларов, сто тысяч евро и пачки рублей. Чего для предоставления тебе свободы явно не хватает.

– А где гарантия, что ты, забрав бабки из сейфа, не изменишь своего решения сдать нас?

– Я же сказал, Кабан: подумаю, что делать, посоветуюсь с напарником. А у тебя что, есть выход из сложившейся ситуации? Чего ты раздухарился? Заткнись и идем к сейфу!

Бандиты, сопровождаемые капитаном милиции, прошли в спальную комнату. Каримов сдвинул висевшую у двуспальной, резной работы кровати картину, за которой оказался сейф. Закрыв его спиной, набрал код. Открыв тайник, отошел в сторону:

– Здесь все, о чем я говорил.

Дементьев заглянул в сейф. Увидел сложенные в пачки деньги. Внизу – доллары, на средней полке – евро, на верхней – рубли. Открыл створки внутреннего ящика. Там стояла шкатулка. Осмотрев ее содержимое, капитан повернулся к Кабану:

– Посоветуюсь с напарником!

И набрал номер Тимохина:

– Саня? Слышишь?.. Короче, в хате наберется около восьмисот тысяч баксов в разной валюте и драгоценностях. Что будем делать? Сдавать этих козлов или забрать что есть?.. Ты думаешь? Почему?.. Хм, ты прав, черт побери.

Дементьев сделал вид, что внимательно слушает несуществующего напарника. Затем произнес:

– Ладно! Пусть будет по-твоему! Тогда делаем так. Я выхожу из дома и ухожу в переулок. После чего выезжаю к условленному месту. Только после того, как я выйду из опасной зоны, снимаешься с позиции и присоединяешься ко мне. Ствол, как и договаривались, оставишь на месте, приведя в негодность для стрельбы. Лады?.. Хоп! Жди!

Дементьев отключил телефон, открыв сумку, выбросил из нее вещи Кабадзе, оставив лишь деньги. К ним прибавил содержимое сейфа. Закрыл дорожную сумку. Взглянул на Каримова:

– Ушел в столовую!

Хозяин квартиры подчинился.

Кабан, у которого неровно дергалась щека, спросил:

– Что ты решил?

– Не напрягайся, Кабан! Мой друг посоветовал отпустить тебя и за имеющееся «бабки»! Так что сейчас я уйду. Земляк Каримова находится в подъезде. Он ничего не соображает, пока – не соображает, а когда придет в себя, ни хрена не будет помнить с момента, как ему ввели специальный препарат. Он привез тебе ксивы. Через двадцать минут можешь выходить на стоянку, забирать тачку Рахима и валить на все четыре стороны. Считай, что тебе и на этот раз повезло.

Кабадзе внимательно посмотрел на капитана:

– Я понял тебя!

Дементьев прищурил глаза:

– Молодец! Рахима не трогай, с Каримовым делай что хочешь. И быстрее уходи из Москвы. Не надейся, что сможешь перекантоваться здесь даже в самой надежной хате. Спецы перевернут всю столицу. И сделают это оперативно. Не загоняй себя в угол. Но это теперь, в принципе, твои проблемы.

Капитан бросил на ковер ключ от наручников:

– Снимешь, как уйду! И избавься от браслетов при первой возможности. Прощай, Кабан, да простят меня ребята, погибшие у Кентума, за то, что не убил тебя. Хотя, наверное, не простят. Но дело сделано, обратного хода нет.

Дементьев, спрятав пистолет, достал сотовый телефон:

– Саня? Внимание! Я выхожу!.. Давай!

Капитан поднял сумку и направился к выходу, спустился по лестнице мимо сидевшего и находящегося в ступоре Рахима. Прошел мимо закрытого окошка нейтрализованной охраны элитного дома, вышел из подъезда. Направился в сторону переулка, где его встретил полковник Крымов:

– Слушал ваш разговор.

– Ну и как?

– Да вроде нормально. А там, черт его знает, как дальше поведет себя Кабан. Может, и прочухал игру. Тогда вся операция полетит к чертям собачьим. Кабадзе мы возьмем по-любому в нужный момент, браслеты пометили его, так что все передвижения будут фиксироваться через спутниковую систему. А вот выведет ли он нас на базу Хана, вопрос. Если нет, то... но не будем загадывать.

– А Кабан не въедет, что царапина от наручников на руке не случайна?

– Браслеты почти всегда оставляют следы. Их не подгоняют под определенное лицо.

– Но заусенец?

– Издержки производства. Да и царапина останется пустяковая, через пару дней заживет.

– А что это за хреновину мы ему ввели через браслеты?

– Радиоактивную жидкость! Она будет выдавать излучение, которое зафиксируют очень чувствительные датчики антенны спутника. Или наземные приборы, если держать объект в радиусе тридцати километров.

– Значит, мы облучили Кабана?

Крымов улыбнулся:

– Тебе его жалко?

– Хороший вопрос, я же тоже держал эти браслеты. И они находились у меня гораздо дольше, чем на запястьях бандита.

– С той лишь разницей, что, когда спецнаручники были у тебя, радиоактивный элемент находился в микрокапсуле. Но даже если жидкость не была защищена, то ни твоему здоровью, ни здоровью Кабана ничего не угрожает. Степень облучения при вводе препарата и дальнейшем нахождении внутри организма сопоставима со степенью облучения при рентгеновском обследовании. В общем, все нашими специалистами продумано.

Дементьев не унимался:

– Ладно! А если у духов будет при себе дозиметр?

– Да хоть рота химзащиты со всем своим оборудованием. Облучение не превысит допустимую норму.

– Как же спутник зафиксирует облучение, а главное – определит, что оно исходит именно от Кабана, а не от другого лица или технического объекта? Как распознает Кабана, если любое тело имеет радиоактивный фон? Вот что мне непонятно.

– Тебе это нужно, капитан? Технари сказали, что смогут вести объект, если мы введем в организм радиоактивное вещество, так чего нам ломать голову, как это они сделают? Главное, результат.

– Ясно! Будут вести Кабана, ну и ладно, большего нам не надо.

Крымов внимательно посмотрел на Дементьева:

– По-моему, ты, Андрей, не совсем доволен своей работой.

– Угадал! Как-то уж вот наивно выглядело. Я, кровник Кабана, опережая спецслужбу, выхожу на его след, успешно иду по нему, без проблем осуществляю преследование, легко вычисляю его логово, заявляюсь на хату и... предлагаю сделку. Но сделка – ладно. Для таких типов, как Кабан, подобный ход в порядке вещей. А вот все остальное слишком просто.