Леди Джейн оказалась неплохим следопытом. Ей мешали неудобная одежда и не подходящая для долгих прогулок обувь, но девушка уверенно шла вперед. Единственное, чего она не приняла в расчет, это то, что ее крошечный театральный бинокль засекут ровно при пересечении границы владений ее величества.

Мистер Смитт втянул ноздрями густой кофейный дух, поднимающийся над чашкой.

– Очень странно, – произнес охранник по имени Мел и наклонился над монитором.

Мистер Смитт прекрасно проводил время в караулке, не желая пробираться в свои апартаменты во дворце. Они с герцогом планировали на рассвете присутствовать при обезвреживании логова диверсантов, и мистер Смитт здраво рассудил, что четырех часов сна будет недостаточно. А значит, лучше провести ночь со старинными приятелями, служившими теперь во дворце ее величества, скоротать время за болтовней, воспоминаниями и крепчайшим кофе, автомат с которым, кажется, бесперебойно снабжал охранников ароматной жидкостью.

– Очень странно, – повторил Мел, некогда служивший под командованием мистера Смитта. – Кто-то пересек границу в квадрате цет-пятнадцать.

– Ну пошли туда группу, – равнодушно предложил мистер Смитт, потягивая кофе. – В чем странность?

– Да в том, что датчики должны были сработать гораздо раньше, а они не сработали. А вторая странность… Взгляни!

Мел изменил угол изображения и приблизил его.

– Ты ее знаешь?

Мистер Смитт хмыкнул:

– Это молодая леди Баллантайн. Что она здесь делает?

– И почему так странно одета?

– Знаешь, дружище, не посылай пока никого. Мне нужно посоветоваться.

И мистер Смитт, хлопнув друга по плечу, вышел из караулки.

Герцог ответил на вызов моментально, как будто держал комм под подушкой. Доклад занял полторы минуты.

– Вы все сделали правильно. Леди Баллантайн не должна быть впутана в скандал. Ждите, мы отправимся туда вместе.

И герцог Аргайл отключился.

Фабиан наслаждался прогулкой. На какое-то недолгое время он даже позабыл о том, что на самом деле участвует в дерзком ограблении своей королевы, что, впрочем, неудивительно: блоссомскому джентльмену проще было забыть о неприглядной действительности, переключив внимание на что-то более приятное. На полную сладострастную луну в небесах, на тонкие пальчики Белладонны в его руке, на ее негромкий голосок.

– Бытует легенда, что две или больше тысяч условных лет назад, когда популяция джаргаморов приблизилась к критически минимальной отметке и наши правители уже не чаяли возрождения, среди нашего народа появился очень мощный жрец. Его звали Аэна, на имперский это переводится как «зеркало». Аэна камлал день и ночь многие годы, чтобы Джаргамор обратил внимание на детей своих, и Джаргамор наконец внял. Нас стало рождаться в два раза больше, как будто Аэна – зеркало смог отразить…

– Что это? – Барон остановился, перебив спутницу. – Что за гул?

Принцесса выдернула руку и быстро опустила ее к ножнам, потом облегченно пожала плечами:

– Темные госпожи едят.

– Так громко?

Белладонна приподнялась на цыпочки и поцеловала барона в кончик носа. Ее очки стукнулись о его, вызвав у обоих неловкий смех.

– Я тебе уже говорила, что ты гений?

– За последний час? Раз пятнадцать. – Фабиан сорвал очки и с улыбкой притянул к себе девушку, чтобы поцеловать ее уже по-настоящему. – Ты довольна, моя дорогая?

– Еще как!

Она была так податлива, с такой готовностью отвечала на поцелуи, что у молодого человека слегка закружилась голова. С большим удовольствием он остался бы здесь – на траве под звездами, под колышущимися ветвями деревьев – и перевел общение в более интимное и приятное обоим русло. Но время никогда не ждет, операцию надо было завершить к рассвету.

Ангар – приземистое блочное строение – был скрыт защитной оплеткой кустарника и незаметен с высоты. То есть аэросъемка, даже очень приближенная, показала бы обычную поляну. Но молодые люди уверенно пробрались ко входу и, удостоверившись, что никаких камер там нет, вошли внутрь.

Фабиан замер, на мгновение оглушенный шумом и невероятной обрушившейся на него жарой. По периметру огромного тысячефутового зала стояли обогреватели. Под невысоким потолком едва теплились лампы дневного света, а на полу в четком геометрическом порядке стояли дощатые помосты, покрытые копошащейся, жующей, громогласной массой.

– Идеально! – прокричала Белладонна, срывая с пояса перчатки и контейнер. – Госпожи еще не успели окуклиться!

Девушка подбежала к ближайшему помосту и стала собирать образцы.

– Ты уверена, что не успели? – так же громко переспросил Фабиан.

– О да! Если судьба когда-нибудь еще раз сведет нас, я приглашу тебя на нашу плантацию, и ты увидишь! Это прекрасное завораживающее зрелище!

Принцесса плотно закрутила крышку контейнера и вернулась к спутнику. Фабиан заметил, что фиалковые глаза полны слез.

– Это от счастья, – улыбнулась Белладонна, вытирая глаза запястьем, девушка все еще была в перчатках. – Пойдем, миссия выполнена.

Не мешкая, молодые люди покинули место преступления. Белладонну слегка смутило отсутствие преследовательницы, но принцесса была так полна радостью победы, что просто не могла сосредоточиться на чем-нибудь другом.

Она сделала это. Она победила. Экосистема нескольких джаргаморских планет будет спасена, и это благодаря ей, второй ненаследной принцессе Белладонне. Мом будет счастлива, будет горда и перестанет подбирать ей приличных женихов для продолжения династии. Она убедится, что женщины ее рода кое-чего стоят и сами по себе.

Если бы не завтрашний бал, Белладонна уже попыталась бы уговорить Фабиана переправить ее в столицу. Но именно на балу она должна встретиться с тенью. Это единственное время-место, которое они успели обсудить до того, как все средства связи были потеряны. Белладонна четко помнила последний разговор.

Значит, дальше все просто. Нужно припрятать добычу максимально близко от королевской резиденции, чтобы завтра не терять времени, затем вернуться в Моубрей-холл и терпеливо ждать начала бала. Костюм не так важен – они с тенью узнают друг друга в любом образе и после воссоединения смогут выбраться из сектора «А» за считаные часы. Деньги, документы – обо всем этом позаботится тень. Их идеальный дуэт еще ни разу не давал сбоев.

Единственное, что в данный момент заставляло грустить, – Фабиан. Молодой человек действительно ей нравился. Ах, если можно было бы взять его с собой! Мом, конечно бы, такого выбора не одобрила, зато отец похвалил бы. Он-то как раз понимает толк в высококлассных механиках.

Возвращались они другой дорогой, забрав гораздо севернее, чтобы не наследить еще больше. Фабиан, кажется, всего лишь хотел продлить прогулку, а Белладонна тихонько шла следом, думая о своем. Роща почти кончилась. Впереди, за невысоким подлеском, уже угадывались дорожки королевского парка, когда идиллию грубо прервали. Мелькнули лучи света, раздались громкие голоса.