— У меня есть хорошая идея. Женись на Джейн.

— Кажется, я не просил у тебя совета. А теперь марш отсюда.

Хелена испустила долгий вздох.

— Вы безнадежны, сэр. — Она направилась к двери, но, словно о чем-то вспомнив, остановилась и обернулась к Харви. — Между прочим, я слышала, Марджори в прошлом месяце вышла замуж.

— Спасибо за информацию, — буркнул он.

— Она вышла за крупного скотовода из Нового Южного Уэльса.

— И для чего ты мне это говоришь?

— Да так просто. Я подумала, а вдруг у тебя остались какие-нибудь иллюзии насчет того, почему она тебя оставила? — Хелена помедлила и, не отпуская взгляда Харви, добавила: — Я не думаю, что она вышла бы замуж, если бы боялась уединенной жизни на ранчо. — Она открыла дверь и выплыла из кабинета.

Харви не мог больше ни минуты находиться в этих стенах. Он напялил шляпу и схватил ружье. Надо посмотреть, не обрушилась ли где изгородь, проследить, далеко ли отогнали табун, проверить, не прорвало ли дамбу. Проверить хоть что-нибудь.

Ну вот он и оказался в тупике. Женитьба на Джейн неизбежно закончится крахом, и Харви не собирался дурачить себя, закрывая на это глаза в надежде, что может быть иначе. Для всех лучше, если она уедет раньше, а не позже. Нет смысла оттягивать неизбежное. Будет только тяжелее, гораздо тяжелее — он знает это из горького опыта.

Харви старался не думать, во что превратится его жизнь, когда Джейн уедет.

Сухая земля. Пустыня.

На этот раз вечеринка, устроенная Лорин в честь Джейн, не принесла виновнице радости. Джейн болтала с гостями, смеялась, но мыслями все время возвращалась к злополучному обеду с нелепой красной расшитой золотом скатертью, с десертом в форме сердца.

Какой же она была идиоткой! Только идиотка могла верить, что заставит Харви жениться, если зажжет несколько свечей, поставит на стол шампанское и угостит чувственным эфиопским блюдом! Как она могла так сглупить?!

— Я слышала, вы уезжаете?

Джейн очнулась от своих мыслей и посмотрела на женщину, которая вдруг оказалась рядом с ней.

— Правда? — холодно поинтересовалась она.

Эту женщину Джейн видела только один раз у кого-то на вечеринке, но сразу почувствовала к ней неприязнь. У женщины был злобный взгляд и очарование ястреба. Джейн и в голову не пришло, что Лорин может пригласить эту особу. Скорее всего дамочка с кем-то приехала. Как же ее зовут? Не то Мони, не то Моди.

— Насколько я понимаю, ваша книга закончена, — сказала Мони-Моди. Ее тон был притворно приветливым. — Вы, наверное, счастливы.

Джейн в упор посмотрела на нее.

— Да, я счастлива. — Во всяком случае, в том, что касается книги, это было так.

— И когда же вы возвращаетесь в Англию?

— Я не собираюсь возвращаться, — холодно ответила Джейн.

— Правда? И не собираетесь покидать убежище нашего друга Харви?

Потрясающая наглость! Что, эта Мони-Моди ждет, пока она уедет, чтобы прибрать к рукам Харви? Для подкрепления духа Джейн отпила глоток вина. Ладно, она умеет обращаться с такими особами. Их нужно бить их собственным оружием.

Джейн беззаботно пожала плечами.

— А для чего мне уезжать? Хозяин этого, как вы выразились, убежища чертовски хорош, и мне нравится жить на его ранчо. К тому же у меня здесь много друзей. Как говорится, от добра добра не ищут. Разве не так?

Ястребиные глаза прищурились — женщина явно оценивала услышанное.

— Вы ведь знаете, почему он попросил вас пожить у него, не так ли? — спросила Мони-Моди тем же мерзким тоном.

— Конечно, — Джейн неторопливо потягивала вино, — я хорошо готовлю.

Женщина уставилась на нее в полном изумлении. Джейн едва не расхохоталась.

— Он попросил вас пожить у него, потому что вы беспроигрышная ставка, — мстительно сказала Мони-Моди.

— Беспроигрышная ставка? — переспросила Джейн, тут же пожалев об этом. Зачем она разговаривает с этой перебравшей спиртного женщиной? Зачем вообще слушает ее?

— Вы — беспроигрышный вариант, потому что обязательно вернетесь туда, откуда приехали, — пояснила Мони-Моди таким тоном, будто разговаривала с недоразвитым ребенком. — Вы закончили свою книгу и теперь уедете. Очень удобно для него. Никаких обещаний, никаких ожиданий.

Джейн широко раскрыла глаза, изображая удивление.

— О, так вы думаете, у него нет никаких серьезных намерений относительно меня?

Должно быть, я великолепно сыграла идиотку, похвалила себя Джейн. Впрочем, ничего удивительного — ведь совсем недавно я замечательно выступила в этой роли.

— Чертовски верно, дорогуша. — Мони-Моди ядовито улыбнулась. — Он никогда не принимал женщин всерьез, так что не льсти себя надеждой, что ты станешь исключением.

— И вам это очень приятно, не правда ли? — В Джейн вскипела холодная ярость к этой женщине, тем более что она чувствовала ее правоту.

Мони-Моди, удивленная ее вопросом, какое-то время молча смотрела на нее.

— Почему вы считаете, что мне это приятно? — фыркнула она.

— Потому что вы находите злобное удовольствие, «просвещая» меня. Я не назвала бы вас благородной натурой, скорее совсем наоборот. Советую вам активнее использовать это свое бесценное качество.

Прежде чем ее «просветительница» пришла в себя, Джейн спустилась по каменным ступеням и вышла в освещенный лишь луной сад. Ноги у нее подгибались. Она стиснула зубы, борясь с неожиданно подступившим приступом отчаяния.

Все знали. И все ее предупреждали, иногда вполне доброжелательно. Она собиралась доказать им всем, что они не правы. Что она может… могла бы…

Но ее любви не хватило, и теперь она совершенно не знает, что делать. Разве можно любить больше и сильнее, чем любит она? Где ей найти то волшебное средство, которое заставило бы Харви по-настоящему доверять ей? Ведь только тогда он открыл бы ей свою душу.

Укрывшись в самом темном углу сада, Джейн дала волю слезам.

— Джейн! — послышался из темноты голос Лорин. — Что эта ведьма тебе сказала? Я видела, что она разговаривает с тобой, и лицо у нее было такое… — Лорин подошла ближе. — Ты плачешь? Что она тебе наговорила?

Джейн пожала плечами, вытерла глаза тыльной стороной ладони и в последний раз жалобно всхлипнула.

— Ничего особенного. Она сказала то, что все говорили и до нее. Та же самая старая песня.

— А мне казалось, что у тебя все складывается очень неплохо. — В голосе Лорин звучало недоумение.

— Это только кажется. Все были правы, а я ошибалась, и в конце концов мне пришлось это признать. Вот и все.