– Они вам так нужны? – удивился Михаил Викторович. – Может, возьмете другую тему?

– Нет, – твердо сказала Ева. – Не возьмем.

Мик подумал, что сейчас ее отец начнет расспрашивать, зачем, почему и что особенного в этих бумагах. Но он не стал.

– Раз надо, съездим. Только уточню свое расписание на ближайшие дни. Вам ведь надо срочно?

– Да! – хором сказали все четверо.

Он встал и пошел к столу, за которым все еще работал Никита. Артем молча показал Еве большой палец. Ева просияла:

– А я вам что говорила?

Михаил Викторович взял со стола телефон и стал набирать номер.

– Тебе не надо никуда ехать, – пробормотал Никита. – У тебя завтра – встреча с японцами. Послезавтра – совещание в Центробанке. Вся неделя расписана. Выходные тоже.

– Никитос, не мешай! – закричала Ева.

– Это ты не мешай работать со своими глупостями!

– Это не глупости. Папа, скажи ему!

– Никита, – мягко сказал Михаил Викторович. – Мы что-нибудь придумаем. И не надо оскорблять сестру.

– Это не оскорбление, а факт, – пожал плечами Никита. – Что я могу поделать, если она идиотка?

– Никита! – В голосе Михаила Викторовича зазвенели стальные нотки.

Никита оттолкнулся от пола и покатился на стуле к окну.

– Посуди сам, папа. Она две недели приставала ко мне, чтобы я настроил ей автоматическую выгрузку фотографий из телефона на ее страницу в «Фейсбуке». А сейчас она сидит и плачет, что у нее фотки пропали.

Над диваном словно грянул гром. Ева плюхнулась на сиденье с открытым ртом. Артем и Настя таращили глаза, Мик тоже не мог произнести ни слова.

– Никитос! – вдруг завопила Ева и кинулась к брату. – Ты чудо!

Она подскочила к Никите и звонко расцеловала в обе щеки. Мик на секунду представил себя на месте Никиты и чуть не задохнулся от счастья.

– Отстань. Мне надо работать, – проворчал Никита с притворной суровостью.

Михаил Викторович наблюдал за ними с улыбкой.

– Вопрос решен? – спросил он, когда Ева наконец отлипла от брата.

– Да, пап.

– Приятно было познакомиться, ребята, – сказал Михаил Викторович. – Еще увидимся.

В Евиной комнате они сразу открыли ее аккаунт на «Фейсбуке».

– Какой же там пароль? – задумалась Ева.

Она быстро набрала несколько знаков, но пароль оказался неверным.

– Нет, это от Myspace, – бормотала Ева себе под нос. – Тогда вот так.

Но и «вот так» не сработало.

– Точно, это же мой пароль «Вконтакте»…

– Ты что, есть во всех соцсетях? – удивился Мик.

– Почему сразу во всех? – обиделась Ева. – Только в этих и еще в «Одноклассниках», Google+, Livejournal, Liveinternet, Blogsalive…

– Я понял, – со смехом перебил Артем. – И у тебя везде свой пароль. Дай сюда.

Он пододвинул к себе клавиатуру.

– Быстрее будет подобрать пароль, чем ждать, пока ты его вспомнишь.

Артем с хитрым прищуром посмотрел на Еву, набрал короткую комбинацию из букв и цифр и вошел в Евин аккаунт.

– Как ты это сделал? – поразилась она.

– Это и младенец мог бы сделать, – усмехнулся Артем. – «Ева123» – не самый сложный пароль на свете.

Он щелкнул мышкой, и на экране появились те самые фотографии. Артем сохранил их на жестком диске, сделал резервную копию и только потом удалил из сети. Затем распечатал фотографии в четырех экземплярах и вручил каждому по комплекту.

– Изучайте.

Отца опять не было дома, когда Мик вернулся. Он не возражал. Мику не терпелось скорей засесть за распечатки, и отец бы только помешал.

Из еды в шкафу нашлась большая пачка чипсов. Мик высыпал чипсы на тарелку, прихватил парочку салфеток и закрылся в своей комнате. Он разложил листы на столе. Настя еще у Евы предложила их пронумеровать, но, быстро проглядев текст, недовольно сказала:

– Они никак между собой не связаны. Это отрывки из разных мест.

Мику было все равно. В этих листах был ключ к их тайне. Руководство к действию. Пока они – Наблюдатели только на словах, а эти листы укажут им дорогу.

Листов было всего пять, но Мика не покидало чувство, что этого достаточно. Не может быть, чтобы они столько перенесли ради этих дневников и ничего не получили взамен.

Мик наугад взял один из листов. Почерк был неразборчивый, и ему пришлось напрячься, прежде чем закорючки сложились в связный текст.

Всегда существовала возможность, что магия вернется. Ее захотят оживить, или она сама прорвется сквозь заслон – неважно. Стражи всегда готовы. Они не вмешиваются. Это не их битва и не их мир. Но они хранят тайну и обязаны не допустить, чтобы ключ попал к Заклинателям. Стражи ждут и не имеют права на…

На этом лист обрывался. Мик даже перевернул его, так ему хотелось прочитать продолжение. Но с обратной стороны лист был чист. Продолжение осталось на чердаке злобного сторожа.

Мик перечитал текст. Какие стражи? Какой ключ? Настя ничего не говорила ни о первых, ни о втором. Значит, она сама не знает. А ведь он был уверен, что Настя знает все.

Второй листок писал другой человек. Здесь у Мика проблем не возникло: почерк был круглый, ровный, четкий. Но текст от этого не стал понятнее.

Сердцевина Бальсиора – квадрат, символ духа. В его лепестках – пламя. Без Бальсиора нельзя войти, но и выйти без него нельзя тоже. Он ключ и стержень. Он связывает, и он же разделяет. Страж хранит Бальсиор, но не владеет им. И передаст истинному…

Снова какой-то страж. Какое отношение все это имеет к Ордену Наблюдателей? Если остальные листы в том же духе, им действительно придется вернуться на дачу, чтобы сфотографировать весь чердак.

Третий лист оказался другим. Еще хуже. Просто напечатанный список фамилий. Мик внимательно прочитал его.

Скворцов И. С.

Нестеренко А. Я.

Дж. Брэддок

Сунь Лунг

А. Тойсаро

П. Т. Фэйр

К. Левин

Ни одного знакомого имени. Скорее всего, список не имеет к дневникам Наблюдателей никакого отношения. И надо же было так случиться, чтобы они сфотографировали именно этот идиотский, случайный листок!

Четвертый лист был написан той же аккуратной рукой, что и второй.

И они появились в небе, порождения ада семи миров.

Четыре крыла, затмевающих свет.