Очень показательны и описанные В. Н. Добровольским манипуляции с «братской свечой» в западных губерниях России в конце XIX – начале XX века, где она не только антропоморфизировалась и персонифицировалась, но и служила объектом поклонения. «Свеча у „братчиков“ имела подобие человека, у изображения, сделанного из воска, были глаза (вместо глаз – медные деньги), и руки, на свечу была надета рубашечка. ‹…› В Калужской губ. Московского уезда свеча также имеет человекообразный характер, но там в обряде сохранилась живая особенность, проливающая свет на значение праздника „Свечи“. Над свечой там бабы жалобно приговаривают, как над покойником: „Ох, свеча, ты матушка наша!“ ‹…› Когда священник отслужит молебен Прасковье мученице, а пиво, которое готовится к Прасковейщине, сварено, „проголосят“ сначала батьку и матку. „Што же вы, родители, меня оставили одну свечу справлять, а моя ж жисточка и закупится и заложится…“» [Добровольский 1901, с. 36]. Обряды такого рода, до сих пор продолжают сохранятся в ряде регионов Белоруссии – см. илл. 56, антропоморфная «братская свеча» [ЛА ЛТА, д. Малятичи Кричевского р-на Могилевской обл.].

* * *

Магические функции антропо– и зооморфных куколок чрезвычайно разнообразны. Они играют роль заместительных жертв, оберегов или амулетов в имитативной, катарсической и апотропеической магии. Магические действия, совершаемые с куклами или антропоморфными фигурами, очень часто направлены на стимуляцию фертильности, и в этом случае кукла выступает как символическое изображение ребенка («ангела»). Последний пример иллюстрирует еще одну интересную тенденцию: многие предметы, используемые в обрядовых магических практиках, подвергаются антропоморфизации. Им не только стремятся придать внешнее сходство с человеком, пусть даже и условное – при помощи дресскода или обозначения «частей тела», но и присваивают имена (например, локальных божеств или местночтимых святых в христианской традиции), обращаются к ним с просьбами, одаривают и т. п. То есть воспринимают как живого человека.

История неразрывного единства человека и куклы уходит вглубь веков, прослеживаясь по многочисленным археологическим находкам в древнейших памятниках человеческой цивилизации. Остановимся теперь на еще одном аспекте осмысления куклы или ее аналогов в человеческой культуре: ее связи с культами плодородия и мифами о сотворении мира и человека. Особое внимание в данном разделе уделяется мифологиям древности, поскольку именно в них, как и в творчестве ребенка или в поведении и играх детей, наиболее ярко проявляются феноменальные свойства этой вещи.

Данная глава посвящена исследованию «кукольных образов» в мифах творения. Особый интерес здесь представляет процесс творения человека, его изготовления богом-демиургом из различных природных материалов, а также наделение получившегося антропоморфного артефакта душой. Этот акт творения хорошо известен по позднейшему фольклору (сказки, предания, легенды, былички), получил отражение в литературной традиции (античное предание о Галатее, легенды о големе, гомункулусе и Франкенштейне, сказка Коллоди о деревянном человечке Пиноккио и т. п.) и оказал огромное влияние на современные трактовки куклы.

Согласно отраженным в мифологии многих народов воззрениям человек – существо рукотворное, созданное божеством-демиургом. Алтайские шаманы считали, что все живое «вырезается» («кроится») божеством из различных природных материалов [Анохин 1924, с. 94, 95, 102]. Герой мифологии индейцев нутка «вдохнул жизнь в деревянные фигурки, положив начало нынешнего человечества» [Леви-Строс 2000, с. 58]. В скандинавской мифологии известен сюжет о том, что люди были созданы сыновьями великана Бора из двух деревьев: мужчина – из ясеня, а женщина – из ивы [Младшая Эдда 1994, с. 26]. Легенды о происхождении первых людей от деревьев существуют у многих народов дальневосточного региона России. Например, согласно нивхским преданиям, нивхи родились из сока лиственницы, поэтому у них и лица темные, как кора этого дерева, ороки – из сока березы, айны – из сока ели [Крейнович 1973, с. 73, 333]. В одном айнском предании божество по ошибке создает человека не из камня, как это было задумано, а из дерева. Согласно другому преданию, человек был сделан из земли, но позвоночник его – из ивы, а волосы – из мокричника [Арутюнов, Щебеньков 1995, с. 206; Спеваковский, 1988, с. 73]. В австралийских мифах сестры Дьянггавул – создательницы всего сущего – извлекают людей из священной сумки дилли, а затем «доделывают» их, отделяя части тела (например, пальцы) друг от друга [Берндт 1981, с. 184, 185].

Общим местом во многих мифологиях является изготовление божеством человека или животных из первородной грязи или глины. Причем, как замечает О. А. Большаков, в Древнем Египте именно лепка, в отличие от вырезания, является актом творения. «Ведь высечение, вырезание есть лишь высвобождение из необработанного материала уже имеющегося образа, лепка же представляет собой процесс придания формы бесформенному, создание принципиально нового, дотоле ни в каком виде не существовавшего, т. е. не извлечение, а именно творение Двойника» [Большаков 1997, с. 116]. Бог плодородия и урожая, «повелитель вод» Хнум, изображавшийся в виде человека с головой барана, вылепил в начале творения на гончарном круге людей и их души-двойники Ка – см. илл. 57 [Рак 2000, с. 42, 204, илл. 29]. В древнеегипетской живописи встречается сюжет «Хнум, который лепит сына фараона на гончарном круге». Рядом с Хнумом обычно стоит Тот, отмеряющий земной век царскому отпрыску [Кэмпбелл 1997, с. 285, рис. 15].

В шумеро-аккадских мифах хозяин мирового океана подземных вод Энки и богиня-мать Нинмах лепят из глины человека. В одном из мифов Мать всех богов Намму обращается к своему сыну Энки с просьбой сотворить для богов кормильцев. Энки становится во главе множества «превосходных и царственных мастеров» и обращается к матери: «Замеси сердце глины, что над бездной, / Превосходные и царственные мастера сделают глину густой, / Ты же дашь рождение конечностям, / Нинмах (мать-земля), потрудится перед тобой» [Kramer 1944, р. 68–72]. Когда человек изготовлен, боги определяют ему судьбу и устраивают по этому случаю пир; на пиру захмелевшие Энки и Нинмах начинают лепить людей, но у них получаются уроды [МС 1991, с. 400; Немировский 1994, с. 35–36]. Из глины, замешенной на крови бога Кингу, лепит первого человека Мардук, чтобы передать ему «бремя богов» [Немировский 1994, с. 42]. Аналогичны библейские предания о сотворении богом Яхве из красной глины Адама и последующем оживлении его «дыханием жизни» (Быт. 2, 7), а также о создании из ребра Адама Евы.

В древнекитайской мифологии людей слепила из глины мать-прародительница Нюйва (Нюй-гуа). Чтобы ускорить эту кропотливую работу, она решила опускать в глиняную жижу веревку и, выдергивая, стряхивать ее. Из падавших на землю комочков возникли люди бедные и низкого происхождения. Знатные и богатые произошли от тех, кого Нюйва создала своими руками. По другим версиям, Нюйве помогали другие мифические герои, вылепливая из бесформенных кусков глины отдельные части тела: