Крейгтон нанимает людей, чтобы его обслуживали. У него есть свой мир – виртуальный. Но похвастаться тем, что у него имеются друзья, Уиллер-младший не может.

Шэрон обманывалась относительно своего сына. Джули это стало ясно вскоре после того, как она познакомилась с родственниками Пола. Шэрон или вообще не имеет представления о настоящей сущности своего драгоценного чада, или отказывается ее признавать.

– Ты давно виделась с Сэнфордом и Кимбалл? – спросил Уиллер.

– Дуг, это же светское мероприятие, – вытаращила глаза Шэрон. – Наш первый выход после… ну, ты знаешь. Можно хоть один вечер об этом не говорить?

– Минуту, Шэрон, – сказала Джули и повернулась к Дугласу. – Я разговаривала с ними сегодня утром. Они приходили в галерею. Принесли последние фотографии человека, который вызвал их интерес. Ты знаешь, что я имею в виду.

– Ты видела его раньше?

– Нет.

– Я тоже. Ко мне они приходили днем в офис. Я сказал, что не отличу этого парня от Адама. Сэнфорд попросил меня взять снимки домой и показать Шэрон.

– Я тоже никогда его не видела, – вставила свое слово миссис Уиллер.

– А Крейгтон? – нарочито рассеянно спросила Джули.

– Он фотографии еще не смотрел. Насколько мне известно. – Дуг сделал глоток из бокала, потом второй и третий.

«Немного нервно», – подумала Джули.

– Полицейские собираются показать самую четкую фотографию по телевизору, – сказала она, обращаясь к обоим.

– Да, они мне сказали. В сегодняшних новостях, – Дуглас посмотрел на часы. – Мы пропустим.

– Детективы надеются, что кто-нибудь его узнает, позвонит и назовет имя. – Теперь Джули смотрела в глаза Дугу.

– Почти не сомневаюсь, что такие найдутся. Какой-нибудь гость отеля. «О, это же мой кузен такой-то. Он заходил ко мне каждый день, пока я был в Атланте», – Уиллер отпил еще один глоток.

– И что потом?

Вопрос показался риторическим даже самой Джули.

– Мы знаем не больше, чем ты. Кроме этих мутных снимков, у полиции ничего нет.

Шэрон, которая с интересом рассматривала собравшихся и прислушивалась к разговору вполуха, взяла мужа под руку:

– Мне кажется, та бриллиантовая подвеска, которая идет первым лотом, очень хороша.

– Вероятно, да.

– Разве ты не хочешь помочь детям, больным раком?

– Джули, если я не вернусь через пятнадцать минут, приходи спасать меня и мою кредитную карту, – Дуглас улыбнулся, но Джули видела, что он рад возможности закончить беседу насчет полицейского расследования.

– Дожми его с этой подвеской, Шэрон. Больнице нужна новая аппаратура.

– Я постараюсь, – совершенно серьезно ответила миссис Уиллер.

Они отошли, но Джули недолго простояла в одиночестве. К ней постоянно подходили друзья и знакомые. Кто-то не упоминал Пола совсем, а кто-то не мог говорить ни о чем другом. С некоторыми она перекидывалась лишь парой слов, после чего люди вежливо извинялись и отходили, радуясь, что выполнили неприятную обязанность. Другие вели себя так, будто собирались взять ее под свою опеку.

Если бы Джули не пообещала, что проконтролирует отправку картины покупателю, она бы уже давно ушла. Ей вовсе не хотелось быть здесь источником любопытства или жалости. Люди, наблюдающие, хорошо или плохо она справляется с ситуацией – внезапной потерей Пола, были Джули неприятны. Она вообще могла отказаться прийти сюда, и никто бы ее не упрекнул в этом.

Джули Рутледж пошла туда, где была выставлена пожертвованная ее галереей картина. Она подумала, что, придя на аукцион, приняла правильное решение. После разговора сегодня утром с полицейскими ни в коем случае не нужно было менять свои привычки или делать что-то такое, что могло вызвать у кого-то мысль, что ей есть что скрывать.

После того, что заявила Роберта Кимбалл, Джули на мгновение потеряла дар речи. Затем она сказала, почему-то заикаясь:

– Вы что… вы х-хотите сказать, что я… что я з-знаю преступника? Что я знала, что должно с-случиться? Что я имею к этому какое-то отношение?

– Не надо нервничать, – улыбнулась Кимбалл, и это окончательно вывело Джули из себя. – Просто такая мысль была высказана, вот и все.

– Кто же ее высказал?

– Один наш коллега. Он этим делом не занимается и почти ничего не знает о вас. Мы с детективом Сэнфордом считаем его теорию сомнительной, но должны проверить все версии, даже самые невероятные.

Джули ни секунды не верила в это объяснение. Она заявила полицейским, что больше не скажет им ни слова без своего адвоката, и попросила впредь ее без крайней нужды не беспокоить.

Как им вообще могла прийти в голову такая абсурдная мысль? И очень обидная, потому что каждая минута, которую они потратят на проверку этого нелепого предположения, пойдет в ущерб тому, чтобы поймать преступника. Если они будут разглядывать в лупу ее, Крейгтон ускользнет от расплаты за убийство своего дяди.

– И сколько просят за эту картину?

Знакомый голос отвлек Джули от мрачных мыслей. Она обернулась. Перед ней стоял Дерек Митчелл, вроде бы рассматривающий полотно, хотя на самом деле он смотрел на нее. Адвокат был один, без своей рыжеволосой спутницы.

– Начальная цена – пять тысяч.

Он присвистнул:

– Неплохо.

– Вас это интересует?

– У меня в спальне есть пустое место.

Фраза была с подтекстом, и это не ускользнуло от Джули. Она скосила глаза и увидела, что рыжеволосая красавица разговаривает с другими гостями. Дерек проследил за ее взглядом и слегка улыбнулся. Джули разозлилась окончательно.

– Может быть, вам стоит посоветоваться со своей подругой? – язвительно спросила она. – Вдруг ей не понравится?

– При выборе картины для спальни имеет значение только мое мнение. Впрочем, ваше тоже будет учтено, мисс Рутледж.

Взбешенная, Джули, чтобы не смотреть в глаза этому наглецу, сфокусировала взгляд на его запонках из черной эмали.

– Картина неплохая, и автор модный.

– Вы позволите?

Адвокат положил руку на талию Джули и мягко отодвинул ее в сторону, чтобы пройти к столу и сделать заявку. После того как Митчелл убрал ладонь, она все еще чувствовала исходящий от него жар. Джули протянула ручку, и он записал цену – свое предложение.

– Привет, – это была рыжая красотка. – Вы Джули Рутледж.

– Верно.

Вблизи женщина оказалась еще красивее. Она назвала свое имя, но Джули потом не смогла его вспомнить – в тот момент ее слишком смущали близость Дерека Митчелла и все еще ощущаемый жар его руки на своей талии. Она злилась за то, что все это так на нее действует.