Шепотом сестрица Тавиша объяснила, что в городе действует закон, по которому снять с женщины маску, если она сама того не желает, не может никто. Такие вот у аристократов причуды. Говорят, даже сама королева частенько прогуливается по столице, скрывая внешность… Не знаю и знать не хочу, правда это или нет, но такой порядок мне понравился. Правда, носить маски позволено исключительно аристократкам… Вот тут очень кстати пришлось заступничество Тавиша.

Также выяснилось, что маски различаются по цвету. Черная или темно-синяя — это для дам постарше, которые не хотят быть узнанными. Молоденьким девушкам же, которые проводят свой первый сезон в свете, полагаются светлые цвета. Вроде как потом даже праздник какой-то особый будет, когда снимут маски, но до него еще несколько месяцев.

Пообещав утром прислать одно повседневное платье из готовых и маску, модистка с помощницами наконец уехала.

— Невероятно… — пробормотала себе под нос я, задумчиво обозревая закрывшуюся за ними дверь.

— Что именно? — Нале тоже хотелось быть в курсе событий.

— Вокруг весь день крутилась толпа народу, а никто даже не вздрогнул от вида отметин у меня на лице. — Это смущало, но и бесконечно радовало. — Выходит, здесь и правда относятся к этому иначе.

— Да нет, — воспитанница Дивальдов улыбнулась моей наивности, — просто Тавиш еще утром иллюзию наколдовал, пока ты спала. Кто не знает, тот ничего не видит.

Злиться или расстраиваться поленилась. Просто в очередной раз отметила, что нам друг с другом повезло.

Бывает так, что люди совпадают.

Сил на ужин уже не осталось. Только на то, чтобы дойти до комнаты, рухнуть в кровать и крепко уснуть.

Скри-и-и-ип…

Как выяснилось пару часов спустя, спала я не достаточно крепко. Звук открывающейся двери услышала.

Напряглась.

До конца не веря в происходящее, потихоньку приоткрыла один глаз.

Он!

Вот же нечисть наколдованная!

Скри-и-ип… Дверь за Тавишем закрылась.

— Миша… Михаэлла, ты спишь?

Молчу, не отзываюсь. Просто интересно, что он делать станет. Пусть только попробует… Уж я ему!..

Что именно, придумать не успела. Опустившись рядом с кроватью на корточки, наколдованный потеребил меня за плечо.

— Махаэлла!

Пока все было относительно прилично, и я сменила гнев на милость.

— Что?

Как выяснилось, рано.

— Проснись и поцелуй меня, — потребовал паршивец.

И ведь ни тени сомнения не испытывал, что соглашусь!

— Что-о?! — Я задохнулась от возмущения. — Да ты… ты… мм-м… мм!

Рот мне заткнули самым бессовестным образом. Зато и безотказным тоже.

Губы, захватившие мои в страстном, горячем поцелуе, были твердые и отдавали еле уловимым привкусом чего-то спиртного. В резких, чуть грубоватых движениях не было нежности или попытки соблазнить, только страсть, дерзость, желание силой и хитростью урвать что-то, что тебе не принадлежит. Я словно искупалась в этих эмоциях.

Они пугали, но больше настораживали.

Тавиш не пытался меня лапать или опрокинуть на кровать, просто крепко обнял, зафиксировав руки прижатыми к бокам, чтобы лишить возможности сопротивляться, и целовал.

Настойчиво, страстно и… странно.

Поэтому, когда он на миг оторвался от меня, чтобы мы оба могли вздохнуть, я с искренним интересом спросила:

— Ты что вытворяешь, жертва магии?

Ответ не разочаровал:

— Беата пошла к колдуну и сейчас пытается переподчинить меня себе. — Затуманенный взгляд необычных глаз твердил, что бывший демон не лжет. — Миша, мне нужна твоя помощь…

Кожу обжег озноб. Такая помощь?!

Но покровители…

Из тонких ноздрей показались ручейки крови, скатились по бледной коже и алыми следами осели на одеяле. Тавиш прерывисто вздохнул и заскрипел зубами.

Вот сучка рыжая!

Я повела плечами, требуя свободу рукам, и тиски спали. Взгляд напротив сделался немного затравленным.

— Зря я так сразу показался, — пробормотал наколдованный.

Может, и не зря. Зато Налу спасли. Вон как она ему обрадовалась.

Захватив бледные щеки ладонями, я сама прижалась к прохладным губам, поначалу нерешительно и осторожно, но с каждым движением все более уверенно. Тавиш вздрогнул, будто его пронзило молнией, а несколько мгновений спустя перехватил инициативу.

Теперь это был соблазняющий, сочный поцелуй, но в то же время страстный и немного грубоватый. Мм-м, так гораздо приятнее! Настойчивые губы заставляли открыться. Инстинктивно я повторяла движения мужчины, запуталась пальцами в длинных волосах, кажется, порвала рубашку, прижималась к сильному телу, стремясь быть как можно ближе.

Беата, колдовство, неизвестный маг, обезображенное лицо — все забылось. Были только мы двое, упоительные поцелуи, запахи, тихие вздохи… Разум поглотила темнота, больше не имело никакого значения, чем это все закончится.

А закончилось все на полу. На мне все еще была сорочка, а на Тавише — штаны. Уложив голову к нему на грудь, я слушала мощные удары сердца, в то время как ладонь с черными ногтями поглаживала меня по волосам, спине и спускалась до обнаженного бедра.

— Почему мы на полу? — Язык заплетался, будто я выпила хмельного.

Убей не помню, как мы тут оказались!

Но ковер мягкий, удобно.

— Во избежание, — не без сожаления произнес Тавиш.

Опершись на локоть, я заглянула в измученное лицо.

— Отпустило?

— Мы победили. — Чуть подрагивающие пальцы заправили непослушную прядку мне за ухо. — Ты невероятная девушка, Михаэлла!

Да уж. И мне ничуточки не стыдно за эти поцелуи. Я поддалась эмоциям, в тот момент главным было — не отдать Тавиша Беате. Так правильно. Но сейчас, когда буря ощущений улеглась, я чувствовала лишь умиротворение и приятное онемение в губах. Еще спать хотелось немного.

— Неужели тебе совсем не противно? — Знаю, зря, но уже вырвалось.

Окунувшись в самые смелые мечты, я еще могла бы поверить, что кто-то способен терпеть меня рядом, разговаривать, внутренне не содрогаясь от отвращения. Но целовать?! Вот такую?!

Может, мне все-таки приснилось?

Переставшая дрожать ладонь погладила меня по волосам. Тавиш слабо улыбнулся.

— Ничуть. Благодаря привязке, я вижу под застарелыми ранами хорошенькое личико. К тому же от низшего мне досталось отсутствие брезгливости в отношении женщин. В его мире они, прямо скажем, своеобразные.

Пусть это все даже близко не походило на романтическое признание, но напряжение ушло. Я даже на ответную улыбку сподобилась.