Бандера вздохнул:

– Ты когда-нибудь у нас был?

– У вас – это где?

– Ивано-Франкивская область.

– Нет.

– Там… у каждого дома есть такая… часовенка. Дева Мария стоит или крест. Люди с дороги могут тоже подойти помолиться. А зброю на людыну поднимать нехорошо. Не по-христиански это…

– Слушай, – сказал я, – а чо тогда ты тут-то делаешь, а? Шел бы священником в церковь и к оружию не касался бы. А ты здесь.

– Мой дед в УПА воевал, от ваших рук загинул. Мне сказали – хочешь мстить? Я сказал – хочу…

– А месть-то горькой оказалась…

Бандера отвернулся к окну и замолчал…

Сам Донецк… он был огромен, и очень сложно было определить границу города. Дело в том, что такого города, как Донецк, изначально не было, это был шахтерский поселок Юзовка, построенный на берегу реки у завода промышленника Хьюза. Потом он начал разрастаться, вбирая в себя все больше и больше окрестных шахтерских поселков, стоящих у местных богатых рудных лав. Уголь здесь добывали уже лет двести, работа была тяжелой – и потому здесь привечали всех, главное – готов ли ты работать. В итоге получилось, что перед распадом СССР Донецкая область была третьей по численности населения после Московской и Ленинградской. Она же стала самой населенной в Украине.

Чувствовалась ли здесь Украина? Нет. Вывески на русском, радио на русском – только номера у машин другие. От самого въезда в город нас повели, сел на хвост замызганный «Форд Сьерра». Все так, нема базара – донецкая братва заметила стремную машину. Если все по-серьезному, то тормознут дальше уже менты, обшмонают, найдут автомат – и мы приехали. А дальше – братве могут и из КПЗ выдать…

– Далеко ехать тут?

– Ни. Давай на Артема…

Тормознули нас на перекрестке Артема и Гурова. Я уже думал, что делать дальше, как отмазываться от автомата в машине, но заглянувший в машину мент не попросил права. Он только оглядел нас и бросил:

– Давайте за мной…

И пошел обратно к своей «шестерке», разукрашенной в непривычный зеленый цвет с желто-синей лентой…

Экстренное совещание, состоявшееся сегодня в УФСБ по Ростовской области, имело на повестке дня только один вопрос: экстренная ситуация на границе, которая ставила под угрозу срыва агентурно-оперативную разработку «Янтарь».

– …местная милиция прибыла на место преступления только спустя три часа после того, как первый вызов поступил в дежурную часть, – это зафиксировано на коммутаторе…

Прослушивание милицейского телефона – дело незаконное по-любому, никто не даст на это санкцию. Но прослушивали…

– По нашим данным, там могло быть убито как минимум десять человек. Точное количество убитых установить не удалось.

– Тогда откуда у вас такие данные?

– Данные группы наблюдения. В перестрелке участвовали как минимум тридцать человек. Большинство из них – боевики Центральной ОПГ.

– Нестор…

– Так точно. И еще. Прямо перед перестрелкой зафиксирован выезд милицейского автомобиля, принадлежащего местному шахтинскому РОВД. Никаких оснований там быть у него не было, это не участковый. Перестрелка началась вскоре после визита машины милиции.

Генерал пометил себе в блокнот.

– Дальше.

– Группа наблюдения засекла отход Садыка и еще одного человека, предположительно относившегося к группе обеспечения. Остальные, кто входил в группу обеспечения, предположительно погибли.

– Группа наблюдения. Они засветились?

– Никак нет.

– Как же им это удалось?

– Они выбрали позицию на терриконе и не обнаруживали себя, товарищ генерал.

– Оперативная съемка?

– Велась, но… качество плохое, товарищ генерал…

– Открывайте отдельный ДОП по Шахтинскому РОВД. Хода пока не давайте.

– Есть.

– Что по Садыку?

– Ему удалось уйти.

– Это точно?

– Наблюдательный пост засек его у его дома в бывшем колхозе «Коммунар». Там он пробыл около часа. Вместе с ним был еще один фигурант, идентификацией сейчас занимаемся.

– Куда ушел Садык?

– Мы довели его до границы Украины на луганском направлении. Там он перешел границу, у нас же не было разрешения сопровождать его на территории Украины.

Генерал хотел выругаться, но сдержался. Может, так оно и лучше.

– По остальным фигурантам «Янтаря»?

– Проверка еще идет. Уже с достаточной уверенностью можно сказать, что большинство фигурантов – бывшие и действующие сотрудники украинских правоохранительных органов, владеющие навыками ОРД и предпринимающие все меры предосторожности.

…

– Тем не менее нам удалось серьезно продвинуться вперед в вопросе вскрытия противостоящей нам группировки противника и определить нового фигуранта.

Местный генерал посмотрел на московского, тот кивнул без ярко выраженного интереса – давай, мол…

– Горегляд Алексей Владимирович. Звание – майор милиции, родился и вырос в Днепропетровске. Уволен по состоянию здоровья, но есть служебка на него из прокуратуры, и не одна. Начинал в ОБХСС, потом продолжил заниматься организованной преступностью. По данным, полученным из доверительных источников, был связан с местной СБУ, освещал обстановку в правоохранительных органах.

– Когда он пришел в органы?

– В восемьдесят третьем.

Генералы переглянулись. При Андропове.

– В настоящее время работает в охранном агентстве «Скиф», имеет лицензию частного детектива и право на владение оружием, как гражданским, так и служебным. Разрешение на въезд на территорию России никогда не получал, на учет у нас никогда не вставал. Горегляд за время наблюдения звонил пять раз в Киев. Абонент – Петр Ешин, генерал-полковник милиции, начальник штаба МВД Украины. И один раз звонил по телефону, который, как удалось установить, установлен в Верховной Раде Украины. Предположительный абонент – депутат Виталий Головач, сын бывшего начальника СБУ Украины генерала армии Андрея Головача. Депутат Головач, как и его отец, ныне находящийся в Израиле, связаны с международной организованной преступностью, в том числе с вором в законе Иваном Могилой, считающимся криминальным лидером и крестным отцом русской мафии…

В каждом советском и постсоветском учреждении обязательно существует курилка. И если и стоит где-то устанавливать микрофон (на сленге оперативников – мероприятие Т, Татьяна) – так это там, в курилке. То, что скажут там, не скажут в самом большом кабинете…