– Вечеринка, на которой побывала Винсент Смит, – ответил он. – Она включена в список второстепенных целей.

– Но у тебя устройство и датчик слежения заблокированы, – возразила она.

– Зоя, – сказал Гаспери. – Прошу тебя.

Она закрыла глаза на мгновение и, взяв у него устройство, набрала какой-то невидимый ему текст. Затем приблизила лицо к сканеру радужки.

– Я отменяю приказ об отстранении, – сказала она. Ее голос звучал на удивление бесстрастно. Он заметил в ее глазах испуг. – Ефрем придет с охраной с минуты на минуту. Я не стану мешать твоей отправке, Гаспери, но, если ты вернешься, я не смогу тебя защитить.

– Понятно, – сказал он. – Спасибо.

Гаспери услышал стук в дверь как раз в момент отправки.

5

Гаспери вышел из нью-йоркского мужского туалета в зиму 2007 года и вошел в тепло и свет вечеринки в картинной галерее. Он медленно пробирался сквозь толпу, пытаясь сориентироваться. Он разыскивал Винсент Смит. Он знал, что она будет здесь – ее присутствие упоминалось в исторической летописи, потому что где-то в этом зале околачивался фотограф светской хроники, – но в 2007 году это означало, что Мирэлла Кесслер тоже здесь, и после странной встречи с ней в 2020 году Гаспери надеялся с ней разминуться.

Он увидел, что они вдвоем в дальнем конце зала любуются большим живописным полотном. Он взял бокал красного вина с маленького круглого подноса и отправился рассматривать другую картину, обдумывая дальнейшие шаги. Публика раздражала его. Они обменивались рукопожатиями и поцелуями в щечку, что даже после пройденного курса межкультурной восприимчивости казалось ему дикостью в сезон гриппа. Эти люди не сталкивались напрямую с пандемиями, напоминал он себе. Никто из них не был настолько стар, чтобы застать зиму 1918/19 года. С Эболой было покончено несколько лет назад, и она была оттеснена на противоположное побережье Атлантики. COVID‑19 появится только через тринадцать лет. Гаспери медленно обходил периферию зала, сближаясь с Винсент.

В 2007 году Винсент процветала и обладала глянцем изысканности и самоуверенности, какого нельзя было заподозрить в синеволосой бродяжке, встреченной им в Кайетте. Ее рука обвивала руку Мирэллы, и они стояли напротив картины, но, как он теперь приметил, не особенно рассматривали ее. Они о чем-то шептались заговорщицким тоном. Мирэлла посмеивалась. Они выглядели так неразлучно, что он был на грани отчаяния. Но потом Винсент высвободилась, чтобы с кем-то поздороваться, а Мирэлла повернулась, чтобы найти мужа, и тогда Гаспери воспользовался шансом.

– Винсент?

– Здравствуйте. – Она обладала приветливой улыбкой, и сразу ему понравилась.

– Извините за беспокойство. Я веду расследование в интересах коллекционера живописи, могу я задать вам краткий вопрос о видеофильмах вашего брата Пола?

Он привлек ее внимание. Ее глаза расширились.

– Моего брата? Но я не думала… я не знала, что он снимает видеофильмы. Пол музыкант. Или композитор, пожалуй.

– И я так думаю, – сказал он. – Едва ли он снимал эти видеофильмы. Наверное, кто-то другой.

Она нахмурилась.

– Можете их описать?

– Ну, есть там один, особенный оператор, – ответил Гаспери, – который гуляет по лесу. В Британской Колумбии, я думаю. Погожий денек. Судя по качеству съемки, кажется, в середине девяностых.

Ее взгляд смягчился. Гаспери показалось, будто он гипнотизер.

– Оператор прогуливается по тропинке, – продолжал он, – приближаясь к клену.

Она кивнула.

– Я всегда снимала на той тропинке, – сказала она.

– В этом конкретном фильме происходит нечто странное. Какая-то неестественная вспышка непонятно чего, – сказал Гаспери, – все чернеет на секунду, может, из-за дефекта пленки…

– Это показалось дефектом, – заметила Винсент, – но дефект был не на пленке.

– Вы его видели?

– Я услышала странные звуки, и все почернело.

– Что вы услышали?

– Игру на скрипке. Затем шум гидравлики. Это было необъяснимо. – Ее взгляд неожиданно сосредоточился. – Извините, – сказала она, – я не расслышала вашего имени.

Сквозь толпу к ним пробирался ее муж. Он протянул Винсент бокал вина, и Гаспери, воспользовавшись минутной паузой, ускользнул от них. Он испытывал странное блаженство, замешанное в равной мере на переутомлении и радости. У него на устройстве записалось интервью, подтвержденное независимыми источниками. Он провел свои наблюдения. Впервые после интервью с Оливией Ллевеллин, утром этого странного и, казалось, нескончаемого дня он почувствовал, что, возможно, все не так безнадежно.

Но Гаспери на миг задержался в дверях мужского туалета, глядя на вечеринку, и его счастье поблекло. Вот он ужас, о котором предупреждала Зоя – отталкивающее знание судеб всех и каждого. Он обвел взором зал и впервые в жизни ощутил себя постаревшим. Винсент и ее муж чокались бокалами. Через четырнадцать месяцев Алькайтиса арестуют за организацию колоссальной финансовой пирамиды, затем выпустят под залог, чем он и воспользуется, чтобы сбежать в Дубай, бросив Винсент, и проведет остаток жизни в гостиницах.

Винсент проживет двенадцать лет и исчезнет при таинственных обстоятельствах с палубы контейнеровоза.

Рядом стояла Мирэлла, болтая со своим мужем Фейсалом. Фейсал был инвестором в афере Джонатана, и, когда через год афера рухнет, он всего лишится, как и члены его семьи, которые поддались на его уговоры. Фейсал покончит с собой.

Мирэлла обнаружит его тело и записку. Затем она еще более десяти лет проживет в Нью-Йорке до марта 2020 года, когда отправится в Дубай с неизвестной целью и застрянет там аккурат в разгар пандемии COVID‑19. Там она встретит Гимеша Чиянга, проживающего в той же гостинице, и они вернутся в его родной Лондон, где переживут пандемию, поженятся и проведут вместе остаток жизни. Она родит троих детей, сделает успешную карьеру в управлении розничными продажами и скончается от пневмонии в восемьдесят пять лет, пережив на год мужа, погибшего в автокатастрофе.

Но сколько всего неизбежно выпадает из биографии, из любого жизнеописания. До всего этого, до того, как Мирэлла потеряла Фейсала, до вечеринки в городе у моря, она была ребенком в Огайо. Гаспери содрогнулся. Он думал о том, как она смотрела на него в парке в январе 2020 года. «Вы были под эстакадой, – сказала она ему с ужасающей уверенностью, – в Огайо, когда я была ребенком». Мало того. Она еще сказала, что его там арестовали.

Он думал, что отправка в 1918 год будет последним путешествием. Он сделал все, чтобы спасти себя, и после 1918 года собирался домой – понести наказание за последствия. Но теперь, глядя на Мирэллу, он осознал, что уже слишком поздно. После 1918 года ему предстояла еще одна командировка.

VII. Родительское пособие / 1918, 1990, 2008 годы

1

В 1918 году Эдвин лишился братьев и одной ступни. Он жил