Тезер минуту молчит.

– Я думала об этом. К тому времени мы уже успеем расстаться.

– Почему?

– Не знаю, но после той ночи я стала по-другому смотреть на мир. Мэтт такой самоуверенный, думает, что он самый классный и все его хотят. А Адам… он такой милый, чуткий… если бы не я, у нас бы ничего не было, представляю, как ему было стыдно.

– То есть ты хочешь сказать, что…

– Я ничего не хочу сказать.

– …что Адам тебе нравится?

– Я этого не говорила.

– Но дала понять.

– …Лори, я запуталась, кажется, нужно немного притормо зить, чтобы, в конце концов, во всем разобраться.

К нашему столику подходит бабушка.

– Девочки, я должна сейчас поехать за платьем и даже не знаю, как оставить вас здесь одних.

– Бабушка, если можно, я хочу с тобой поехать.

– И я тоже, – говорит Тез.

– Ну что ж, тогда я жду вас через двадцать минут у входа.

Мое настроение становится на ступень выше. Я еще смогу насладиться пейзажами Парижа, и к тому же я узнала просто нереальную новость. ТЕЗЕР НРАВИТСЯ АДАМ. Значит, наш план с Адамом потихоньку начинает осуществляться.

Через двадцать минут, как и было приказано бабушкой, мы с Тез подходим к центральному входу в отель. Бабушка нас уже ждет в такси. Я снова достаю фотоаппарат и щелкаю все вокруг, начиная с салона машины и заканчивая многочисленными скверами Парижа.

Ровно через сорок дней я умру. Самой даже не верится. В те моменты, когда мне хорошо, я начинаю жалеть о том, что я решила сделать. Ведь, быть может, все еще наладится, и это всего лишь небольшая черная полоска в моей жизни, у кого такого не бывает. Ну нет, если я решилась на это, значит, я доведу это дело до конца. А сейчас нужно просто не подавать виду, что я будущая самоубийца.

Мы доезжаем до ателье, где сшили бабушкино свадебное платье. И меня начинают посещать мысли, что я ведь никогда не выйду замуж, не надену пышное белое платье, о котором мечтает каждая девочка с юных лет, не познаю эти многочисленные свадебные хлопоты, никогда не узнаю, сколько бешеных ударов сердца я услышу перед алтарем. А может, это и к лучшему, что я никому не испорчу жизнь, став чьей-то судьбой.

Бабушка ушла примерять платье, я и Тезер сидим в холле, она мне что-то говорит, но я ее не слышу, я полностью погружена в свои мысли.

– Ты чего такая грустная? – спрашивает Тез.

– …все нормально, просто… не хочется отсюда уезжать. Снова начнутся проблемы, ссоры, я опять не захочу возвращаться домой.

– Лори, я тебе уже несколько раз предлагала пожить у меня, но ты отказываешься.

– Я не отказываюсь, я всего лишь не хочу вас стеснять.

– О чем ты говоришь? Моих родителей сутками не бывает дома. То в разъездах, то на корпоративах. Практически каждый день дом в моем распоряжении.

– Ну, раз так… то было бы неплохо.

– Было бы очень круто! Ты только представь, мы просыпаемся с тобою вместе, собираемся в школу, учим надоедливые уроки, готовим вместе еду. Это же так здорово!

– …и незабываемо. Я согласна!

– Вот и супер! Подруга, веселье только начинается! Бабушка спускается по лестнице в шикарном белом платье.

Оно обшито стразами, и поэтому, при попадании лучей солнца на него, платье просто переливается, словно оно все из бриллиантов.

– Бабушка, ты восхитительна!

– Корнелия, вам очень идет!

– Правда? А я как-то неудобно себя в нем чувствую.

– Ты что? Оно замечательное. Макс, когда увидит тебя, просто сойдет с ума.

– Ну раз сойдет с ума, значит, стоит его купить. Мы смеемся.

Осталось пять с половиной часов до отъезда в аэропорт. За эти два небольших дня я чем-то привязалась к Парижу. С удовольствием бы поехала сюда еще раз, но, боюсь, за эти оставшиеся сорок дней не успею.

Мы колесим по всему городу, одновременно останавливаясь в сувенирных магазинчиках и покупая по четыре пакета всяких безделушек. Фотографируемся с каждым памятником на пути. Несмотря на то что пошел сильный дождь, мы даже и не думали возвращаться в отель, нам всем так хочется еще несколько минуток побыть в прекрасном Париже. Мы находим парк, где куча деревьев с разноцветными ленточками – это деревья желаний. Я снимаю со своей руки фенечку и завязываю на ветку, параллельно загадывая желание, – чтобы больше никто и никогда не приезжал во Францию с мыслями о суициде и мечтами поскорее расстаться с этой чертовой жизнью. Пусть я буду последним таким человеком.

Дорогой дневник!

Я в аэропорту. Через час мы навсегда уедем из Парижа. Вчера произошло нечто не очень приятное. Мы с Тезер сбежали с экскурсии и поехали в клуб. Там мы познакомились с французами Тео и Андре, они нас чем-то напоили и украли наши сумки. Вчера у меня была жуткая истерика по этому поводу, но сейчас мне почему-то хочется смеяться над этим происшествием. Мы такие глупые и наивные. А главное, мы не умеем отличать хороших людей от плохих, и поэтому доверяемся каждому встречному. Эти два дня не были бессмысленными в моей жизни. По крайней мере, я снова смогла вернуть доверие бабушки, и с Тез у нас теперь более теплые отношения. Ошибки – это уроки жизни. Только благодаря им мы узнаем: что такое хорошо, а что такое плохо. Это наше зеркало в окружающий мир. Сейчас я смотрю на маленькую девочку, которая плачет на весь аэропорт, она твердила сквозь слезы своей матери, что не хочет уезжать туда, где ей плохо. Девочке на вид лет пять. И она уже знает, что это такое, когда тебе плохо. Удивительно.

Прощай, Париж, я буду скучать.

Осталось 40 дней. Лори

Время девять утра. Я чувствую себя такой измученной, все, чего я хочу на данный момент, – это спать. Причем очень долго и ничем не прерываемо. Через час я снова окажусь в Бревэрде, от «красот» которого тянет разве что блевать. Спустя тринадцать часов полета у меня началась сильная ломка по атмосфере Парижа, по его жителям, улицам, воздуху. Единственное, что меня пока что утешает, так это то, что я перееду на несколько дней в дом Тезер. Мне практически всегда было с ней хорошо.

Тез останавливается и смотрит вглубь аэропорта.

– Лори, мне кажется, или там стоит твоя мама?

Я начинаю вглядываться в толпу. И действительно. Мама стоит посреди пункта ожидающих и смотрит по сторонам, словно кого-то ищет.

– К сожалению, тебе не кажется.

– Джоди? – бабушка тоже увидела маму.

– Что она здесь делает? – спрашиваю я.

– По всей вероятности, ждет нас.

Мы идем к ней. Я не понимаю, зачем она сюда приехала, бабушку она терпеть не может, меня тоже, что она здесь забыла?