Ту Ге сидел с каменным лицом, теперь даже не играя палочками, но Цин Ни заметила, что он как-то ласково поглядывает на неё. Начальник Ху и Дзин Зонг были уже навеселе, выпивая один за другим. Адвокат Цао сидел тихо-тихо, выпивая лишь тогда, когда ему напоминали об этом. Не прошло много времени, как уже восемь бутылок пива были пусты.

Ту Ге хранил молчание, выпив только одну чашку чая.

— Ту Ге, если те люди из Хэбэя опять будут искать меня, вы поможете мне? — спросила осторожно Цин Ни.

— Помогу, — решительно сказал Ту Ге. Потом добавил, выдержав паузу: — Но те четверо человек всё-таки полицейские, и хотя они затевали ссору, они, во-первых, были под защитой закона, во-вторых, у них было оружие, и в-третьих… слишком много людей уже знают об этом деле. Если дело становится широко известным, никто не уйдёт.

— А зачем уходить? — спросила Цин Ни.

— Если дело будет касаться человеческой жизни. Наказание слишком серьёзное.

— Что? Могли бы кого-то убить? Покалечить? — испугалась Цин Ни.

— Трудно сказать, что могло бы быть, если бы обе стороны взялись за оружие.

— Вы о чём говорите? Могла бы быть перестрелка? Как в фильмах?

— Перестрелки случаются часто. Если бы те люди не были полицейскими, то… — Ту Ге опустил голову.

— Цин Ни, ты о чём думаешь? Ты — юрист, ты обязана думать о последствиях, — сказал начальник Ху, повернувшись к ней.

— Начальник Дзин, — сказал Ту Ге, хлопнув Дзин Зонга по плечу, — вы бы поменьше пили! Начальник Ху, адвокат Ван и вы, товарищ, продолжайте ужинать, а мне пора. Один товарищ позвал меня ему помочь, — сказал Ту Ге вставая.

— Вы можете оставить мне свой номер телефона, чтобы потом созвониться с вами? — Цин Ни увидела, что Ту Ге заколебался.

— Без проблем, — он достал листок бумаги, написал свой номер и протянул ей.

Цин Ни вязла листок, на котором изящным почерком было написано: Ту Ге. Она очень удивилась, что говорящий так жёстко человек может так красиво и правильно писать. Также она заметила, что он очень отличается от Дзин Зонга и начальника Ху. Особенно его превосходство было видно над Дзин Зонгом.

Начальник Ху, увидев, что Ту Ге уходит, попрощался с ним лёгким поклоном:

— Уже уходите?

— Да, начальник Ху.

— Поучитесь немного, чтобы потом не наказывать нарушителей закона, а зарабатывать больше денег! А то всё бессмысленно.

Ту Ге медленно взглянул на начальника Ху, потом перевёл взгляд на Дзин Зонга:

— Поменьше пейте! Запомнили, что я вам говорю?

— Запомнил. Старший брат всё понимает, — сказал Дзин Зонг, улыбаясь во весь рот.

— Эй ты, не строй из себя старшего брата. Если я разозлюсь, получишь по полной как младший брат, — пригрозил Ту Ге.

Начальнику Ху совсем не понравились слова Ту Ге с угрозами, хотя как работнику прокуратуры ему нечего было бояться. Но Цин Ни заметила, что и ему стало не по себе от слов Ту Ге.

— Ту Ге, да мы же с тобой просто шутим, — сказал Дзин Зонг улыбаясь.

— Ту Ге, вы не можете остаться? — вмешалась Цин Ни, чтобы разрядить обстановку.

— Не могу, — Ту Ге встал и вышел.

Проводив его взглядом, начальник Ху обратился к Дзин Зонгу:

— Ты с ума сошёл, что ли? Ты же бизнесмен, как мог связаться с мафией?

— Брат Ху, этот человек был мне верным другом, и у меня никогда не возникало с ним никаких проблем.

— Эти люди — отбросы общества. Однажды я разберусь с ними со всеми, — сказал грозно начальник Ху.

Позвонил начальник Хун и сказал, что снова приехал начальник Бай, и в его честь устраивается банкет с несколькими руководителями. Он попросил Цин Ни составить ему компанию. Место — гостиница «Тенгри», время — полседьмого вечера.

Цин Ни уже надоели эти приглашения на ужин, на которых надо было занимать гостей. Что случилось с китайцами? Почему всё своё время они проводят за едой в ресторанах? Не важно, личное это дело или деловая встреча, все хотят обсуждать это в ресторанах. Неужели раньше все были такими бедными и голодными, что боятся снова вернуться в то время?

Цин Ни только закончила говорить с начальником Хуном, как позвонил Ван Тао. Сегодня ему исполнялось тридцать лет. Сначала он хотел отметить свой день рождения в обед вместе со своими сослуживцами, но в обед должно было приехать начальство из Пекина, поэтому празднование переносилось на вечер в итальянский ресторан «Турин».

Цин Ни очень не хотела огорчать начальника Бая, который был родом из её мест, но сегодня Ван Тао было тридцать. Она представила улыбающееся, полное страсти лицо Ван Тао, и её сердце забилось быстрее. Он никогда ей ни в чём не отказывал, она всегда могла на него положиться. Когда ей снились кошмары, он успокаивал её. Она считала, что это пророчество бога, что они должны быть вместе.

Тот кошмарный сон был переломным моментом в её жизни. На следующее утро после того, как он ей приснился, она сидела перед зеркалом, глядя на своё красивое, но совершенно невозмутимое лицо, и поняла, что её сердце принадлежит Ван Тао.

Она взяла телефон и позвонила начальнику Хуну, сказав, что не может быть сегодня на банкете по личным обстоятельствам. Из трубки донёсся каркающий смех начальника Хуна. Он сказал, что начальник Бай сам лично попросил его пригласить Цин Ни, и что он уже сообщил ему о её согласии, поэтому теперь объяснить её отсутствии будет нелегко. Это нисколько не поколебало решимость Цин Ни. Она ещё раз объяснила начальнику Хуну, что произошли непредвиденные изменения, на что он сказал, что не может такое передать начальнику Баю.

Рассердившись, Цин Ни положила трубку.

Ван Тао исполняется тридцать лет, это очень важное событие, но Цин Ни сама не понимала, чему она так сейчас радуется. Она не могла понять, какие чувства испытывает к Ван Тао, но он уже прочно занял своё место в её сердце и стал для неё незаменимым. Она всегда хотела видеть его, но когда они встречались, не знала, как себя вести.

Цин Ни никогда раньше не слышала про ресторан «Турин». Подъехав к нему, она обнаружила небольшой, но очень изысканный ресторанчик. Она остановилась напротив него на тротуаре, чтобы полюбоваться красивым фасадом и представить, какой он должен быть внутри. Снаружи ресторан был выкрашен в яркие цвета, как закусочные в Европе. На крыше была красивая вывеска с английскими и китайскими надписями «Турин». Не успела она