он был такой холодный, словно несколько часов провел на улице.

Мелисса с трудом могла дышать:

— На улице? Но Патрик сказал, что Джоел все утро провел в кровати! Что он делал на улице?

— Я знаю, эта мысль была нелепой, так что я сразу же ее отбросила. Но в глубине души я чувствовала — тут что-то очень сильно не так.

Мелисса резко встала и принялась ходить по комнате. Мысли толкались в воспаленном мозгу.

— Вы думаете, они что-то скрывают? Что-то связанное со смертью Джоела?

Дебби трясло, в ее глазах стояли слезы:

— Да. Я должна была что-то сказать по этому поводу, и я жалею, что не сказала. Но… но я надеялась, что вскрытие покажет, а вскрытие показало лишь остановку сердца. Но ведь это вполне могло быть вызвано…

— Чем? — спросила Мелисса.

— Гипотермией.

Мелисса застыла.

— То есть Джоел мог погибнуть от гипотермии? Но почему?

— Я не знаю, я правда не знаю, Мелисса! Я должна была расспросить их подробнее много лет назад!

Дебби зажала рот рукой и всхлипнула, но Мелисса не стала ее успокаивать. Она молча вышла из дома.

Пришло время встретиться с Патриком и его родителями.

Глава пятьдесят восьмая

Пятница, 3 мая 2019 года, 13.45.

Мелисса шла по коридору к палате Патрика, и все ее тело тряслось от злости. До нее доносились звуки музыки и смех. В маленькой палате были Розмари, Билл и Льюис, сидевший на стуле и печально смотревший в окно на лес.

— Наконец-то ты пришла! — воскликнула Розмари и обняла Мелиссу. Но ее тело было напряжено, и Розмари нахмурилась.

— Что тут происходит? — спросила Мелисса, оглядываясь по сторонам.

— Голоса подсчитаны, и мы только что выяснили, что Патрик стал членом совета! — сказал Билл и протянул Мелиссе бокал шампанского, но она оттолкнула его руку, и пенистый напиток залил рубашку Билла. Пожилой мужчина с недоумением смотрел, как Мелисса идет к кровати Патрика.

— Хорошие новости, правда? — спросил Патрик, еще не зная, на что она злится. Его карие глаза лучились, и он сжал ее ладонь в своей. — Наконец у нас есть что отпраздновать.

Мелисса поняла. Он забыл, что ему «больно» говорить, и это взбесило ее еще больше.

— Отпраздновать?! — выплюнула она. Ее голос дрожал. — Как мы можем праздновать, когда Грейс в… таком месте?

Лицо Патрика помрачнело, Билл и Розмари переглянулись.

— Серьезно, — сказала Мелисса, обводя всех троих взглядом, — неужели мне одной кажется, что все это очень некстати?

— Мама права, — сказал Льюис. — Это неправильно. Это все, черт возьми, очень неправильно!

— Льюис… — тон Билла не предвещал ничего хорошего. Он с силой сжал плечо внука.

— Нет, пусть выскажется, — велела Мелисса.

— Это глупо, Мелисса, — сказала Розмари. — У Патрика наконец-то хорошие новости после двух таких ужасных недель, а ты…

— Помолчите, Розмари! — оборвала ее Мелисса, не сводя взгляда с Льюиса. — Лилли оставила предсмертную записку, Льюис. В этой записке она созналась, что ударила ножом папу.

Розмари ахнула, но Билл, как ни странно, молчал. Патрик лишь моргнул, но его лицо резко побледнело.

— Пора признаться мне, милый, — сказала Мелисса. — Молчать бессмысленно. Пора сказать правду.

Льюис сморщился, как от боли:

— Да, это сделала Лилли.

— Он врет, — сказал Патрик. — Зачем ты врешь, Льюис?

— Нет, — Мелисса склонилась ближе к мужу. — Врешь ты. Ты, мать твою, постоянно врешь.

— Мелисса! — воскликнула Розмари.

— Даже не пытайся это отрицать, — заявила Мелисса, не сводя глаз с Патрика. — Ты соврал насчет Грейс, ты врал обо всех женщинах, с которыми спал, — она вынула письмо Лилли и помахала им. — Почему Лилли понадобилось защищать Грейс, защищать от тебя? Объясни мне, Патрик!

Он сглотнул. Билл смотрел на письмо в руке Мелиссы, а Розмари, судя по всему, вообще ничего не понимала.

— Из-за Джоела, — произнес новый голос за спиной Мелиссы. Все обернулись и увидели в дверном проеме Лилли. Слабая и бледная, она стояла, держась за дверной косяк. Мелисса подошла к дочери и сжала в объятиях.

— Милая, — спросила она, всматриваясь в ее лицо, — что ты тут делаешь?

— Я хотела увидеть Льюиса и сбежала, пока медсестра не видела.

Лилли повернулась к отцу и мрачно посмотрела на него.

— Расскажи мне, что случилось, — попросила Мелисса.

— Не надо, Лилли, — велел Билл. — Ты же помнишь, что я сказал? Мама этого не выдержит.

— Ты неправ, дедушка, — сказала Лилли. — Мама сможет вынести правду. Да, мам?

Мелисса кивнула:

— Смогу!

И в этот момент ей стало ясно, что она в самом деле сможет вынести что угодно… даже правду. Окончательную, ужасную правду.

— Ну хорошо, вот она, — голос Лилли дрожал, — правда о том, почему погиб Джоел.

Дыхание Мелиссы перехватило, и она схватилась за дочь, чтобы удержаться на ногах.

Патрик попытался встать:

— Лилли, не надо!

Лилли повернулась к отцу, ее глаза сверкали:

— Помолчи, пап.

Он рухнул на подушку. Лилли глубоко вздохнула, прежде чем вновь посмотреть на мать.

— Тем утром, в день, когда погиб Джоел, мы пошли на прогулку. Папа сказал, что может пойти снег, и я была так взволнована!

— Господи, тебе было три года, — возмутился Билл, — что ты можешь помнить?

Мелисса смерила его ледяным взглядом:

— Вы удивитесь, как много помнят дети, Билл. И этот день был явно запоминающимся, да?

Билл не ответил.

— Когда мы вышли, Джоел вдруг стал капризничать.

Льюис кивнул, поднялся и подошел к матери и сестре.

— Да, на него порой находило. Думаю, ему просто было обидно, что он всегда сидит в кресле, а мы с Лилз бегаем и веселимся, — сказал Льюис и печально улыбнулся Мелиссе. — У тебя всегда получалось его успокоить, правда, мам?

— Да, ты просто обнимала его крепко-крепко, — добавила Лилли, сжимая руку матери, — и говорила, что любишь его. И он быстро успокаивался, — она помрачнела. — А папа… он этого терпеть не мог. Он так злился, иногда даже говорил Джоелу: «Заткнись, ты меня позоришь!». Помнишь, пап?

Патрик уронил голову на руки, Билл рухнул на стул, а Розмари тихо заплакала.

— В тот день папа особенно разозлился, — сказал Льюис, сжимая и разжимая кулаки. — Я не так хорошо все это помню, как Лилл, помню только, что он кричал на Джоела. Джоел стал возмущаться еще громче, и папа решил, что с него достаточно. И бросил Джоела в лесу.

Мелисса впилась взглядом в Патрика, вся дрожа от бешенства:

— Да что, мать твою, с тобой не так?

Лилли вздохнула:

— Папа сказал, что Джоел уже большой мальчик и может остаться в лесу один, как его бабушка Куэйл. Джоел кричал, звал папу. Он же не мог нас догнать. Он пытался, но его бедные