«Уснула», – подумала Анюта. И снова подняла козырек над коляской.

Они поехали гулять дальше.

Ее девочке был полезен свежий воздух.

* * *

Кто-то может пережить этот день. А кто-то нет.

А день наступил очень светлый, с прозрачным стеклянным солнцем.

Вовсю звенела капель. Чирикали воробушки. Мокрые мартовские коты сидели на тополиных ветках. Бежали ручьи.

Девочка еще спала.

Анюта вышла на балкон, постояла, щурясь на свет, который после сумерек комнаты казался ей ослепительным, и все-таки решила одеть девочку в зимний комбинезон. Мартовское тепло обманчиво. Сквозняки. А малышка что-то сопливилась, всю ночь капризничала. Отворачивала смешную мордочку от груди. Не давала ни минутки поспать.

Анюта широко зевнула, потянулась и, вернувшись в комнату, наклонилась над кроваткой.

Девочка не дышала.

Кто-то может пережить этот день. А кто-то нет.

Анюта с куклой живут в 74-й квартире, на 4-м этаже. В общем коридоре стоит синяя коляска.

Каждый день Анюта укладывает куклу в коляску и выходят гулять на бульвар. По вечерам Анюта читает кукле книжки.

Девочка внимательно слушает.

И не дай им Бог узнать правду.

Жил был Андрей Петрович Жучкин.

Кристально честный человек. Золотые руки. Санитарный техник по профессии. Но с высшим инженерным образованием. Вообще никогда никого не обманывал. Всем говорил правду в лицо. Не держал кирпич за спиной. И камень за пазухой. А сразу этим кирпичом хрясь! – по физиономии, чтобы человек знал, что он есть такое. Чтоб знал, что Андрей Петрович видит насквозь все его пердимонокли. И не наводил тень на плетень.

К проблемам человечества Жучкин подходил основательно. Обстоятельно. Рассматривал со всех сторон и делал правильные выводы. К выводам добавлял аргументы и факты. Пользовался, для весомости, словарем иностранных слов и примерами из истории.

А история, как известно, знает тысячи всевозможных примеров. И против нее не попрешь.

Особенно если человек, приводя аргументы, пользуется широким словарным запасом. На то, как мы уже говорили, у Жучкина был словарь иностранных слов.

Увидит Жучкин, что человек дурак, и так ему и говорит: «Дурак!»

А затем приводит примеры, к примерам доводы, к доводам факты. Потом проводит исторические параллели, после чего делает соответствующий вывод.

И разумеется, ко всему этому собственная подборка из иностранной энциклопедии.

Бьет, так сказать, правдой-маткой в лицо. Кулаком справедливости по подоконнику.

Хрясь!

Хрясь!

Хрясь!

В общем, очень справедливый человек. Не раз за свою правду пострадавший (битый в ответ по роже).

Начитанный. Не просто сантехник, но с «высшим инженерным».

С «высшим инженерным» каждый человек имеет право на свою точку зрения (заслужил).

А что эта точка зрения кому-то не нравится и человек, услышав правду, бьет в ответ не аргументами, а кулаком по носу, – так это означает только, что у него не хватает примеров из истории, знания иностранных слов и умения сочетать аргументы с фактами.

Жучкин был бит не однажды. Он был частенько вообще-то побиваем. Не имел (за свою правду) ни передних зубов, ни задних.

Лишнего гроша в кармане.

(Андрей Петрович брал за свои «Сан-услуги» по таксе ЖКХ и ни копейкой больше.)

Но и ни копейкой меньше. Пересчитывал. Чтобы не возникали вопросы.

Выдавал за услуги квитанции.

В общем, этот Андрей Петрович был самый обыкновенный, самый скучный (без всякого креатива и искорки в глазах).

Клозетный черт.

Даже от чая отказывался.

И продолжал борьбу.

Настоящий инженер человеческих душ, а не сантехник. Недаром с высшим инженерным образованием.

А души, засоры раковин и непроходимость клозетных ваз чинил лихо, со смешком, посвистывая и напевая.

Любил военные песни. Уважал шансон. Больше многих понимал в политической обстановке Зимбабве.

Ходил на митинги.

Принимал горячее и непосредственное участие в жизни Северо-Западного территориального округа. Голосовал. Сам выбрал президента. Кое-кого, тоже сам, выбрал в Государственную думу.

После вызова Андрея Петровича…

Души работали исправно. Не сбоили спуски бачков ватерклозетов.

Не капали краны.

А из канализационных отверстий переставало тянуть отходами человеческой жизнедеятельности.

В терпящих санитарное бедствие квартирах в подведомственном Андрею Петровичу участке Хорошево-Мневников наступало недоуменное и непривычное благоденствие.

Налогоплательщики смущенно хрустели не взятыми честным сантехником бледно-зелеными бумажками.

Им было стыдно.

В них просыпалась совесть.

Но потом совесть засыпала опять. И некому было ее разбудить: не капали краны. Не булькало в трубах. Слив белоснежной уборной вазы походил на майский фонтан перед кинотеатром «Россия».

И жильцы с удовольствием укладывали свои бледно-зеленые тугрики обратно в свои бледнокоричневые бумажники.

«Каков дурак!» – восхищенно соображали они, согреваемые мыслью, что все-таки еще остались на свете порядочные дураки.

Сантехники, борющиеся за правду.

Сомнительное утверждение.

Не аксиома.

Увы.

Но оставим человечеству его надежду.

Возможно все! Порядочность неистребима в людях!

Это, между прочим, до такой же степени неистребимое человеческое качество, как и его противоположная сторона.

А между тем (мы ведь уже говорили вам?) – наш Андрей Петрович (чистая до хрустальности душа) (человек без лишнего гроша в кармане) – был черт из тех, с которыми лучше никогда не связываться и никогда не встречаться на своем пути.

Но не станем уходить далеко в своих рассуждениях от этой истории. Просто-напросто приведем пример.

Ведь история, как говорит наш Андрей Петрович, «знает тысячи примеров»…

И вот…

Жила-была в четвертом подъезде кирпичного дома, за кинотеатром «Юность» (где круглосуточная аптека), Лидия Семеновна Круглохвостикова.

И вот, она купила мороженую треску. И сдуру решила почистить эту рыбеху не на газете, а в раковине.

И разумеется, у нее там все засорилось чешуей так, что не помогал никакой вантуз и «Туалетный утенок».