Внимание адмирала привлек нищий музыкант, стоявший в стороне от толпы. Наверняка один из обитателей Низа — самых глубоких ярусов-туннелей, вырубленных в скале, а может быть, и просто бездомный бродяга, проводящий всю жизнь в общественных коридорах. Интересно, где это он ухитрился потерять свой пам? Или это один из тех несчастных, чья семья не смогла обеспечить ребенка даже самым необходимым? А где же хваленая благотворительность? Кон вздохнул. Он вспомнил страшные времена, еще до Лицея, когда его мать, никому не нужная иммигрантка, искала работу на улице и ночевала где придется. Жалобные мелодии чем-то привлекли старого адмирала — люди останавливались на мгновение и шли дальше, а он все стоял и слушал. Нищий аккомпанировал себе на карманном аудиовибраторе, который звучал куда лучше, чем его собственный голос.

Я знаю — придет то время,

Когда добрыми станут звери,

И с неба польется вода…

Мама, я хочу туда!

Рифмованные строки следовали одна за другой. Адмирал все медлил.

— А вы знаете какие-нибудь флотские песенки?

Он питал слабость к казарменному фольклору.

Нищий широко улыбнулся щербатым ртом и разразился куплетами о незадачливом солдатике, у которого пальцы вечно лезли, куда не надо — то в шестеренки машины, то женщинам под юбки, и которого в припеве благополучно приканчивали. Толпа текла мимо, не останавливаясь.

Хаукум сунул певцу кредитку, заблокированную, чтобы на нее нельзя было купить алкоголь или наркотики, и пошел дальше. Ему все еще было не по себе. Как может человеческое существо жить вот так — без пама, как какая-нибудь обезьяна, как первобытный терранец? Как? А эти ужасные гнилые зубы?! Потерпеть немного в кресле робота-стоматолога — и все было бы в порядке! Как понять таких людей? Можно защитить Галактику от набегов кочующих орд, завалить звезды предметами роскоши для тела и ума, но всегда найдутся такие вот вечно стонущие бедолаги, которые сами себя обрекают на гибель и совершенно искренне обвиняют в этом весь окружающий мир.

Но адмирал был слишком полон радостного возбуждения, чтобы долго грустить по поводу прошлых или настоящих бед. Даже отсутствие гениальных студентов уже не казалось такой катастрофой. Вот бы отключить пам и попробовать побродить по Ароматам «дикарем», впитывая их животную ауру… но для наивного зеваки, лишенного всяких ориентиров, прогулка в этом райском местечке, как будто специально созданном для жуликов, может закончиться весьма и весьма неприятно! Придется бродить таким, как есть, и постараться получить максимум удовольствия, не теряя разума.

Он позволил одному из людских потоков увлечь себя и стал подниматься по наклонному эскалатору к красочной вывеске. Интересно, какое такое галактическое чудо притягивает к себе всю эту толпу? Вокруг была одна молодежь, но они, по-видимому, знали больше адмирала. Что такое «мордоворот»? Неужели что-то еще более экзотическое, чем слон в шароварах, на котором он катался в бытность студентом?

Толпа втолкнула адмирала в зал с высоким потолком, Украшенный разноцветными бегающими огоньками и вымпелами. Всюду толпились подростки, в основном парочки. Одни направлялись на танцы этажом выше, другие стояли в очереди за крошечными закрытыми машинками, снабженными мощными буферами. Кон выбрал одну, изображавшую какое-то дьявольское чудище, и стал разъезжать по обширной центральной площадке, превращенной в заросшую травой прерию. Потолок был прозрачным, так что танцоры с верхнего этажа могли, оставаясь в безопасности, наблюдать за битвой внизу. Впрочем, делать почти ничего и не надо было — только толкаться и бодаться с мордоворотами да гоняться по кругу друг за дружкой на своих машинках. Но удовольствия это доставляло массу. Таинственные мордовороты оказались примитивным видом гермафродитов с Винцетори. Это были довольно свирепые существа, склонные ревниво защищать свои пастбища. Состояли мордовороты в основном из хрящеватой губки и кости, что было очень кстати при их раздражительном нраве и привычке бодаться. Они очень быстро передвигались на многочисленных коротеньких ножках, легко меняя направление, и могли врезаться в противника с весьма ощутимой силой.

На подавляющем большинстве планет с изначально кислородной атмосферой жизнь так и не успела пойти дальше одноклеточных, так что в масштабах Галактики мордовороты были относительно высокоразвитым видом. Но не настолько, впрочем, чтобы хотя бы заметить разницу между небом родной планеты и прозрачным полом танцевального зала! Мозгу этих животных не хватало до разума всего какой-нибудь четверти миллиарда лет. И тем не менее Кону было куда веселее толкаться лбами с ними, чем мериться интеллектуальными силами с юными владельцами памов у себя в Лицее… Бамм!!! Хотя не всегда… Подкравшийся откуда-то сбоку мордоворот так ловко поддел машинку, что перевернул ее. Скорчившись в кабине и глядя на окружающий мир под непривычным углом, адмирал печально размышлял о том, что этих мордоворотов, похоже, подправили генетически — уж больно сильно они бодаются!

Остаток вечера он прихрамывал на одну ногу и просадил остаток денег, развлекая юных девиц в верхнем зале, — тоже в своем роде столкновение интеллектов, но более безопасное. Когда ушибленная нога достаточно отдохнула и он решил идти дальше, было уже довольно поздно. Адмирал помнил, что его любимое «Веселое бистро» где-то по соседству. В этот час на галерее Ароматов было поспокойнее, так что можно было без помех пройти пешком мимо Большой Шахты и полюбоваться ее живописными окрестностями. Кон не был знаком с теперешним владельцем бистро, хотя Ригон был достаточно популярен в студенческой среде. В дни юности адмирала «Веселое бистро» было просто сомнительной забегаловкой, при Ригоне же его репутация хоть и осталась сомнительной, но в несколько другом, высокотехнологическом смысле. Во всяком случае, закон там по-прежнему не слишком уважали. Чтобы найти дорогу, Кону не нужно было заставлять пам рисовать на сетчатке маршрут — он еще с прежних времен был неизгладимо отпечатан в его мозгу. Два квартала после Большой Шахты, потом маленький переулок, направо и вверх по неприметной лестнице — и вот оно, бистро! Тут мало что изменилось, разве что появилась новая решетка странного вида, украшенная змеями.

Адмирал собирался пройти мимо, но, повинуясь старому рефлексу, поднялся по лестнице и открыл дверь.

Хаукум не сомневался, что его появление вызовет переполох. Правда, на планете с триллионом обитателей немало мест, где он мог бы остаться неузнанным, но только не в студенческом притоне! Публики в заведении оказалось немного, как обычно в третью вахту — в основном молодые люди, сидевшие за длинным столом, который занимал всю середину центрального зала. Первым Кона увидел тощий юнец, который немедленно толкнул локтем соседа. Заметив это, бармен скосил глаза на нового посетителя и тут же тихонько ретировался в заднюю комнату. Дальше узнавание нарастало как снежный ком — все-таки Второй был достаточно высоким рангом, чтобы создавать определенные неудобства. Впрочем, Кон даже не был уверен, что здесь студенты Лицея — ни по одежде, ни с помощью пама этого определить было нельзя.

Кон не успел выбрать столик, как в зале уже появился хозяин — крупный мужчина с затейливыми татуировками на лице, явно из мародеров. Он был неотразимо обаятелен, но доверять этому обаянию мог только глупец.