– Найдите мне Байкалова!

– Но он же уволился со службы, – голос адъютанта в динамике прозвучал озадаченно.

– С каких пор у нас место работы может быть препятствием для того, чтобы найти человека? Чтобы через час он был у меня! И к тому времени – доклад по нему!

– Есть! – кратко ответил адъютант.

Дмитрий Байкалов сидел в ванной на специальной деревянной жердочке и парил ноги. Парить ноги посоветовал врач после того, как Бай пришел к нему с жалобами на боль в шее. Врач причину боли в шее не нашел, но после измерения давления, кардиограммы и проверки крови на сахар рекомендовал парить ноги горячей водой с добавкой особого лекарства. Рецепт на лекарство он не дал, а написал его название на фирменном бланке аптеки «Жыгло». На верхней части листка был напечатан слоган этой аптеки: «Узнав о нас, Россия ахнула…» Дмитрий ахнул, когда назвали цену на лекарство.

Сейчас, паря ноги в коричневой, дурно пахнущей воде, он читал состав лекарства «Грибной хитин, вытяжка синеглазки пупырчатой, панты марала, стружка слябинга». Что-то подсказывало Баю, что шея болеть не перестанет и что, будь он на прежней работе, очень порезвился бы с друзьями и в этой аптеке, и в кабинете врача-шарлатана. И, во-вторых, очень хотелось набить кому-нибудь морду.

От тяжелых мыслей его отвлек звонок в дверь. Последний раз в дверь, не предупредив по сотовому, звонил вор-домушник.

– Сейчас! – прокричал Бай из ванной.

Он наспех обтер ноги полотенцем и, нацепив необъятный халат, безысходно побрел в прихожую.

– Кто там?

– Фельдъегерь! – бодренько сообщили с той стороны.

– Какой еще фельдъегерь? – нехорошим голосом спросил Дмитрий.

– Государственный, – не смутился визитер. – Вам пакет.

– Подсунь под дверь!

– Велено под роспись. – Сбить курьера с толку было непросто.

Байкалов взял в руки бейсбольную биту, предусмотрительно стоящую в углу, и повернул ключ. Дверь открывалась наружу и распахнулась от сильного удара ноги. Но курьер оказался проворней.

– Получите! – Военный в кожаной куртке, с автоматом за спиной, протянул желтый конверт с сургучной печатью. – А вот здесь распишитесь в получении.

Фельдъегерь достал из полевой сумки книжку с бланками и показал Байкалову, где расписаться. Дмитрий расписался и, ломая печать, направился в квартиру. Но закрыть дверь помешала нога курьера в кованых берцах.

– Что еще? – возмутился Бай.

– Вам необходимо расписаться также в том, что вы ознакомлены с содержимым. – Фельдъегерь продемонстрировал другой бланк.

– Прямо при тебе читать? Секретную почту?

– Так точно. – Военный был невозмутим. – Уровень допуска у меня выше, чем та почта, которую я развожу.

Байкалов молча разорвал пакет, не справившись с сургучом, и вытащил из него небольшую полоску бумаги.

«Вам предписывается немедленно прибыть в расположение Центра Аномальных Явлений. Генерал Лазненко».

– И что, я сейчас все брошу и поеду? – капризно спросил Байкалов. На самом деле он был готов бросить все и ехать.

– Так точно!

– Я не могу немедленно прибыть, трамваи сейчас редко ходят! – Бай подписал второй бланк. – Так что доеду как смогу.

– Транспорт ждет внизу.

– Я на ящиках с почтой не поеду.

– Я на мотоцикле. А вас ждет машина.

– Ладно. Ждать будешь или поверишь на слово?

– Буду ждать.

– Ну, заходи. Пива выпей. Ах, да…

Через десять минут неприметный в общем потоке е-мобиль нес Бая в Центр.

Байкалов, в парадном костюме, повязав самый свой дорогой галстук на рубашку не в тон, перед дверью Лазненко задержался. Он испытывал неловкость и не знал, как бы войти в кабинет к генералу, не выдав неловкости. Постучаться – сочтут, что он стесняется, открыть дверь без стука – сочтут нахалом. Его сомнения решил адъютант генерала, просто распахнув дверь.

– Заходи-заходи! – Лазненко искренне обрадовался, увидев Байкалова. – Давненько тебя не видел. Ездил куда?

– Да нет, – слегка смущенно ответил Бай. – Работой был занят.

– Ну да, ну да, – закивал генерал. – Работа – это вся наша жизнь. Хорошая? Платят хоть нормально?

– Да вполне, на жизнь хватает!

– Это очень хорошо! Хорошая работа, хорошая зарплата, хорошая квартира… Что еще надо?

– Да, конечно… Встретить старость.

Лазненко поднял двумя руками толстую кипу бумаг и бросил ее обратно на стол. Потом поморщился от поднятого облачка пыли.

– Эх, жаль. А у нас рутина такая… Вот представляешь, чем мне надо заниматься? Для личного состава построили жилой комплекс. Ну конечно, не центр города, но как в центре построишь коттеджный городок? Так вот, половина сотрудников хочет, чтобы дома были каменные, половина – чтобы были срубы. Ну, конечно, современные и все по последнему слову техники. Но получается, что все согласования – пожарники, там, экологи – все на моей шее. Ты извини старика за брюзжание, тебе это неинтересно. Так где, говоришь, у тебя твоя однушка?

– Я ничего не говорю, квартира меня удовлетворяет. И не надо меня соблазнять коттеджем. Зачем он мне?

– Я не соблазняю, как я могу тебя соблазнять, если ты сам ушел. Я просто жалуюсь на пустые хлопоты. Но там можно зимой в проруби купаться.

– Вы меня позвали, чтобы пожаловаться на строителей или на пожарников?

– Подожди, давай, что ли, по коньяку за встречу?

– Мне врач запретил коньяк.

– И ты его слушаешь?

– Но водку он мне не запрещал. Так что можно и послушать…

– Тогда я тебе водочки. – Лазненко склонился над селектором. – Рюмочку нам и закусить…

У Байкалова сложилось впечатление, что адъютант Лазненко стоял за дверью со всем готовым. Дмитрий помнил привычки генерала и знал, что он водку закусывает у себя в кабинете только бутербродом с черной икрой. Так что содержимое подноса его не удивило. Удивило, что на подносе стоял запотевший резной графин с водкой.

– А я все-таки коньячок. Сосуды, сам понимаешь, возраст. Врач рекомендует.

Чокнулись. Лазненко тонким стаканом, который он вынул из подстаканника, а Бай – резной рюмкой, видимо, из комплекта с графином.

– А ведь вы не говорили адъютанту водки принести, – осторожно спросил Байкалов.

– Нет, конечно. Но правильный секретарь должен сообразить сам, что если закуска, то выпивка, а если выпивка, то тебе можно только водку.

– Почему?

– А потому, дорогой Дима, что прекрасно известно, что зарплата у тебя никакая. То есть, у тебя нет зарплаты, потому что у тебя и работы нет. Не считать же твои редкие выступления по телевизору как эксперта по вампирам и загробной жизни? И доктор твой – чмошник, его сахарометр врет, и врет умышленно. И твое лекарство, в котором ты парил ноги, сделано из куриного помета, смешанного с молотым чаем. Причем спитым.