Барр предложил принять закон, обязывавший АНБ предоставить конгрессу всю секретную информацию об «Эшелоне», включая правовые стандарты, регулировавшие перехват сообщений, отправители или получатели которых находились в США. По этому поводу Барр заявил: «Конгресс США желает знать, соблюдаются ли права граждан США на частную жизнь и не нарушают ли американские спецслужбы конституционные гарантии при перехвате сообщений, отправляемых по каналам международной связи». И добавил: «Я обращаюсь с просьбой ко всем конгрессменам поддержать этот законопроект, который призван не только гарантировать американским гражданам право на частную жизнь, но и помочь конгрессу выполнить свои надзорные функции, которые под откровенно фальшивыми предлогами подвергаются нападкам со стороны спецслужб».

В американских средствах массовой информации появились многочисленные статьи и репортажи об угрозе, которую для обычных граждан представляли «Эшелон» и АНБ. «Дядя Сэм незаконно читает ваши электронные письма? Подслушивает телефонные разговоры? Просматривает факсы?» — гневно вопрошал ведущий телекомпании «Эй-би-си». Ему вторил репортер из консервативного журнала «Бизнес уик»: «Все ваши звонки перехватываются. «Эшелон» следит за телефонами, электронной почтой и радиосигналами». И далее: «Управляемый из сверхсекретного Агентства национальной безопасности «Эшелон» держит под наблюдением буквально всех. Бизнес-сообщество и политические лидеры постепенно начинают осознавать опасность, которую он представляет». В результате страна была взбудоражена до такой степени, что несколько общественных организаций в США даже призвали американских граждан принять участие в массовой акции под девизом «Глуши «Эшелон», отправляя по электронной почте сообщения со специально подобранными словами с целью привести в действие систему слежения АНБ (типа «бомба», «оружие» и «покушение»).

Страны Европейского союза выразили обеспокоенность возможностью с помощью «Эшелона» собирать конфиденциальную информацию о частных компаниях в Европе, которая затем могла попасть к их американским конкурентам. Было заявлено о начале собственного полномасштабного расследования всех обстоятельств, связанных с «Эшелоном». В подготовленном предварительном отчете о проведенных мероприятиях в рамках этого расследования, в частности, говорилось: «АНБ перехватывает в Европе электронную почту, телефонные разговоры и факсы, которые потом передаются через Лондон по спутниковой связи в штаб-квартиру АНБ в американском штате Мериленд».

С момента прибытия Мидхара и Хазми в США АНБ следило за их телефонными разговорами. В номерах телефонов, с которых звонили Мидхар и Хазми, в качестве кода страны и города фигурировали соответствующие телефонные коды США и Сан-Диего. Своим секретным приказом директор АНБ Майкл Хейден строго-настрого запретил своим подчиненным сообщать другим американским спецслужбам о телефонных звонках, когда хотя бы один из абонентов находился на территории США. Нельзя было даже информировать их о том, что подозреваемые в терроризме лица проживали в США. Поэтому за пределы АНБ никакая информация о телефонных разговорах Мидхара и Хазми не поступала.

Решение о запрете Хейден принял, опасаясь повторения истории четвертьвековой давности. В середине 1970-х годов АНБ было уличено в противозаконной слежке за американскими гражданами. Тогда многим высокопоставленным сотрудникам АНБ были зачитаны права Миранды. Хейден также был очень встревожен, что АНБ все чаще представало перед американскими гражданами в образе этакого монстра, который обладал неограниченными возможностями и не был никому подконтролен. Лучший способ этого избежать, по мнению Хейдена, состоял в том, чтобы за пределами АНБ никто не знал об операциях, проводимых агентством внутри США.

О позиции, занятой Хейденом, ничего не было известно в ФБР. Но даже если бы там узнали, что международные каналы связи, проходившие через США, остались без всякого «присмотра» со стороны АНБ, ФБР настолько отстало от АНБ по части техники перехвата, не говоря уже о переводчиках, что было бы не в состоянии хоть как-то восполнить образовавшийся вакуум.

В понедельник 24 января 2000 года около 7 часов вечера Хейден устроился в кресле и включил стоявший напротив телевизор. Не прошло и минуты, как у него зазвонил телефон для секретной связи. Известия были очень неприятными: перестала функционировать компьютерная сеть АНБ. Хейден спросил: «Сколько компьютеров находятся в неработоспособном состоянии?» Такого в истории АНБ еще не было. Внезапно перестали работать абсолютно все компьютеры. И попытки перезагрузить их были безуспешными.

Восстановительные работы продолжались весь следующий день. Вечером во вторник Хейдену позвонил его заместитель Роберт Стивенс, который доложил, что, по его мнению, проблема решается неправильно, поэтому надо было начать все заново. Хейден, скрепя сердце, был вынужден согласиться.

К этому времени у Хейдена возникла новая проблема: адресаты информационных сводок «проголодались» и выразили недовольство по поводу отсутствия привычной ежедневной порции чужих секретов, которые им регулярно поставляло АНБ. Хейден поручил другому своему заместителю Барбаре

Макнамара связаться с коллегами из английского Центра правительственной связи, чтобы те помогли восполнить пробелы в разведывательной информации, которые образовались из-за отказа компьютерного оборудования в АНБ.

В пятницу 28 января 2000 года АНБ вышло из коматозного состояния, в котором пребывало с понедельника, и возобновило работу в нормальном режиме. Все эти три с половиной дня комы в АНБ продолжал поступать перехват со спутников, который накапливался, но не обрабатывался. Поэтому понадобилось еще от 8 до 12 часов, чтобы проанализировать накопленный перехват.

12 апреля 2000 года Хейден был приглашен для дачи показаний на открытое заседание комитета по делам разведки американского конгресса. Подобное случалось не часто. Последний раз это произошло примерно четверть века назад, когда директор АНБ Лью Аллен беспрестанно ерзал в свидетельском кресле, отвечая на вопросы конгрессменов о незаконной слежке за американскими гражданами со стороны АНБ. Хейден не хотел, чтобы с ним произошло то же, что и с Алленом. Поэтому с момента прихода на пост директора АНБ он старательно следил, чтобы гигантское подслушивающее ухо его агентства не было направлено в сторону американских граждан. И это Хейдену почти удалось: в начале 2000 года в АНБ прослушивали не тысячи американцев, как утверждалось в средствах массовой информации, а всего лишь трех.

Председатель комитета по делам разведки Портер Госс начал заседание с шутки: «Существуют опасения, что сотрудники АНБ проводят свои операции в обстановке строжайшей секретности безо всякого надлежащего надзора или законодательных ограничений, призванных обеспечить контроль за их поведением. Эти опасения нашли выражение в фильме «Враг государства», вышедшем недавно на экраны. При просмотре фильма у меня просто дух захватывало! Учитывая, что персонаж, который изображает меня, погибает в самом начале, хочу подчеркнуть, что события в фильме являются вымышленными, и нам бы хотелось, чтобы и впредь они не имели ничего общего с реальной жизнью».

Далее Госс пояснил членам комитета, зачем они собрались на заседание: «В 1978 году конгресс принял в отношении АНБ и других разведывательных ведомств «Закон о надзоре за внешней разведкой», поскольку АНБ было уличено в том, что в 60-е и 70-е годы занималось электронной слежкой за всеми без разбору гражданами США. Это плохо. Этим АНБ заниматься не следовало».