Морган упрямо сжал кулаки. «Нет! Все как прежде», – твердо сказал он себе. Он находится здесь, в этом доме, потому, что ему надо выполнить задание. И он справится с ним. Как справлялся всегда.

Да, Морган действительно проник в дом Лили с единственной целью – добыть доказательства связи Джона Крэндала с преступным миром. И именно поэтому, уверял он себя утром следующего дня, отправляясь на улицу под предлогом покупки инструментов, ему надо во что бы то ни стало побеседовать с одной из обитательниц большого и старого деревянного дома, находившегося довольно далеко от Блэкмор-Хауса.

Однако если бы кто-нибудь спросил Моргана, какое отношение к делу Крэндала имеет разговор с пожилой дамой, которая когда-то давала уроки живописи Лили Блэкмор, он бы не сразу нашел ответ. Тем не менее он упорно повторял себе, что просто обязан выяснить об этой девушке абсолютно все, поскольку даже самые незначительные сведения о ней могут стать ключом к загадке Джона Крэндала. Правда, некий таинственный внутренний голос нашептывал Моргану, что причина его неистребимого любопытства к прошлому хозяйки Блэкмор-Хауса кроется совсем в ином, нежели в желании привлечь к ответу ее предполагаемого любовника, но он вновь и вновь заставлял этот голос умолкнуть.

Испытывая некоторое замешательство от того, какое неожиданное направление приняли его мысли, Морган громко постучал в деревянную дверь. Нужный адрес он получил лишь накануне поздно вечером, когда, соблюдая все необходимые предосторожности, зашел в офис к Уолтеру.

– Кто там? – раздался за дверью женский голос.

– Меня зовут Сэмюэл Уитли, мэм. – Морган решил представиться ей так же, как Бьюфорду Тисдейлу.

– Я вас не знаю.

– Это так. Но мне хотелось бы поговорить об одной из ваших бывших учениц.

– Я никогда и ни с кем не разговариваю о своих ученицах, – прозвучал приглушенный ответ. – Поэтому советую вам уйти отсюда, прежде чем я вызову полицию.

Морган прекрасно знал, что в этом районе Нью-Йорка женщина может кричать и звать на помощь сколь угодно долго, но никто, даже ближайшие соседи, не посмотрят в ее сторону. Полицейские же здесь вообще почти не появлялись. Но если бы он попытался напомнить об этом пожилой даме, то едва ли хоть на йоту продвинулся в своем расследовании.

– Нет никакой необходимости звать полицию, мисс Спенсер. Я ведь просто хочу поговорить с вами.

– Я уже сказала, что не разговариваю о своих ученицах.

– Даже если эта ученица – Лили Блэкмор? Морган, казалось, сквозь дверь видел, как изменилось лицо женщины и она прижала руку к груди, затаив дыхание.

– Лили?

Он едва услышал ее вопрос, поскольку она говорила очень тихо и ее голос едва проникал сквозь толстые доски двери.

– Да, мэм, Лили Блэкмор.

– С ней все в порядке, не так ли?

Морган не был уверен в том, как лучше ответить ей. Он не собирался сообщать женщине, что работает на Лили и лишь какие-то полчаса назад видел ее, а теперь втайне от девушки собирает о ней информацию. Он вообще не хотел признаваться, что знает Лили.

– Да, я уверен: у нее все отлично. А если вы откроете дверь, я расскажу вам, зачем пришел.

Прошло несколько секунд, в течение которых, Морган был в этом уверен, женщина в сомнении раздумывала над его предложением. Наконец он все-таки услышал, как она стала открывать многочисленные замки. Заскрипели ржавые дверные петли.

Хозяйка квартиры оказалась миниатюрной дамой. Морган заметил это сразу, как только приоткрылась дверь, поскольку в этот момент перед его глазами предстало не лицо женщины, а противоположная стена комнаты. Только опустив взгляд фута на полтора вниз, он увидел наконец ее темные глаза. Она смотрела на него с явной опаской.

– Так что вы хотите знать о Лили? – подозрительно спросила женщина.

– Мисс Спенсер, я не сделаю вам ничего плохого, не бойтесь. Почему бы нам не присесть и не поговорить немного? Если желаете, мы даже можем устроиться на крыльце, на виду у всего света. – Конечно, Моргану меньше всего хотелось бы сидеть «на виду у всего света»: он и так уже достаточно рисковал, когда ходил в магазин Мейси и клуб Бьюфорда Тисдейла. Просто ему надо было как-то успокоить эту чересчур бдительную старушку.

Женщина вздохнула и опять задумалась. После бесконечно долгой паузы она все-таки распахнула дверь.

– Хочу вас предупредить, что если вы вздумаете прикоснуться ко мне, то вам не поздоровится. Я так вас стукну, что вы закричите не своим голосом.

Морган с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Мысль о том, что эта крошечная женщина может вступить с ним в схватку и причинить ему какой-то вред, казалась настолько абсурдной, что он улыбнулся:

– Не волнуйтесь, я буду держать руки прямо перед вами, и вы сможете постоянно за ними следить.

– Тогда пройдите в комнату и сядьте.

Морган обвел взглядом небольшое помещение. Он бывал в трущобах и похуже, но эта комната почему-то произвела на него на редкость угнетающее впечатление. Самым «роскошным» предметом обстановки был обитый материей стул. Другой стул – грубый, деревянный, с прямой спинкой – был придвинут к маленькому столику, на котором стояла керосиновая лампа. В углу он заметил мольберт. Но нигде поблизости не было ни кистей, ни красок.

Мисс Спенсер жестом указала ему на единственный приличный стул. Морган отрицательно покачал головой и отодвинул от столика деревянный. Он подождал, пока усядется хозяйка, затем сел сам.

– Надо же, какой джентльмен, – пробормотала женщина.

Однако Морган чувствовал себя совсем не как джентльмен. В этой убогой, но на удивление чистой квартирке без всяких удобств он ощущал себя редким мерзавцем.

– Так, значит, вас интересует Лили? Морган заставил себя собраться с мыслями:

– Мисс Спенсер…

– Труди. Зовите меня просто Труди. Я уже слишком стара, чтобы меня называли мисс Спенсер. И кроме того, я уже давно не ощущаю себя мисс.

– Хорошо. Труди…

– Лили… Ах эта Лили! Я столько лет не видела ее… – Женщина посмотрела на Моргана. – Но знаете, я часто о ней думаю. Интересно, как она со всем этим справилась?

В конце концов оказалось совершенно не важным, как себя чувствует Морган. Мерзавцем он был или нет, но Труди предалась воспоминаниям с большой охотой. То ли потому, что она была совершенно одинока и не беседовала ни с одной живой душой долгие месяцы, то ли потому, что воспоминания о Лили просто переполняли ее, словно кипели в ней, и, подобно пару, рвались наружу, но Труди все говорила и говорила.

– Она была очень талантлива, эта девочка. Какие чудеса она творила, когда брала в руки кисть! Какая потеря для искусства! А что за красавица! О Боже! – Труди засмеялась. – Мне достаточно было лишь мимоходом упомянуть о том, что на занятии собирается появиться Лили Блэкмор, и в школе в тот день яблоку негде было упасть – столько приходило молодых людей. Конечно, они и понятия не имели о том, как кисть в руках держать, им просто хотелось увидеть Лили. Да, тогда у меня было столько учеников, что я просто не знала, как их всех рассадить. – Труди покачала головой. – Если бы я смогла отложить хоть немного денег…