Все звуки резко возвращаются. И я смотрю на свою подругу, хочу ей почему-то врезать, но останавливаю свой порыв. Встаю, говорю, что мне срочно нужно домой.

Срываюсь на бег, вниз по лестнице. Останавливаюсь, прижимаясь спиной к холодной поверхности. Даю волю слезам.

Это хреновый знак. Что со мной? Откуда столько изнывающей боли и страданий… откуда столько ревности?

Я все же знала, на что шла, соглашаясь на секс с ним. Он не из верных мужчин. Но мысль о том, что он переспит с моей подругой, просто убивала.

Я не могу этого допустить. Это разобьёт мое сердце.

За всей этой суетой я забыла об одном событии, а именно — юбилей Меньшовой-старшей.

Как я не хотела идти на него, никто не мог представить. Какую истерику закатила, рыдая в свою подушку.

Эти пару дней были поистине ужасны. Хайдаров просто испарился. На работу он ходил, но не смотрел в мою сторону, куда-то вечно спешил и, кроме пару сообщений и легких поцелуев на работе, ничего не происходило.

Зато написывала Лера. И я знала, когда Руслан к ним приезжал домой, и чем они занимались. Она говорила, что вот-вот все произойдёт. Он у неё на крючке.

А меня трясло. С такой бешеной силой, что хотелось сносить все, что под руку попадётся. Хотелось закатить ему скандал, но я не могла. Я никто. Так, обычная девка, которых у него пруд пруди. Во мне нет ничего особенного, чтобы я смогла зацепить его. Я блекну на фоне всех его женщин.

Эти мысли никак не выходили из моей головы, и я чувствовала себя настолько отвратительно, что хотелось просто испариться.

Двор был отвратительно украшен всякой романтичной раздражающей хренью. Розово-желтые оттенки повсюду раздражали. И музыка была отстой. Все здесь было ужасным.

Много народу собралось поздравить тетю Ирину. А у меня от этого просто раскалывалась голова. Не люблю такие мероприятия. Богачи, шумиха, фальшивые улыбки. Мне здесь не место. Но я заставляю себя сидеть за одним из шикарно накрытых столов. И видеть их вместе.

Видеть, как он бережно держит ее за тонкую талию и прижимает к себе. Его губы трогала легкая улыбка, которую так и хотелось стереть с его лица. Кулаком.

Какой же чертов ублюдок. Хитрый. Расчётливый. Дико сексуальный. В груди разгоралась жгучая ненависть и цвела… любовь?

Боже, Мира, ты такая жалкая.

Когда мне кажется, что я начну блевать радугой прямо здесь, беру в руки новый стакан с шампанским и иду к ним.

Алкоголь ударил по голове, и я мало, что соображала в этот момент. Не думала о последствиях. А зря.

— Вы такая красивая пара, — говорю громко, привлекая внимание голубков.

Руслан напрягается. Улыбка исчезает с его лица, на ее место приходит устрашающая ухмылка.

Меньшова отрывается от него и обнимает меня за плечи, обволакивая своим резким ароматом. Теперь он кажется мне отвратительным.

— Хочу ещё раз поздравить вас, — пытаюсь выдавить из себя хоть подобие улыбки, но ком в горле перекрывает весь воздух. — И это так великолепно, когда рядом есть такой, — делаю небольшую паузу, смотрю прямо в его блядские глаза, — надежный мужчина. Я завидую вам.

Она что-то говорит мне, но все мое внимание обращено к нему. Он снова берет жену в кольцо рук, а меня от этого его жеста бьет прямо в грудь. Больно. Неожиданно. Разрывая грудную клетку.

Я не могу прочитать его мысли, но вижу по выражению лица, что ему становится некомфортно. Наверное, он боится, что его жена заметит наши гляделки. Но она ничего не понимает.

Продолжает принимать поздравления и даже не замечает, что я стою слишком близко и тянусь к его руке. Но его предупреждающий взгляд останавливает. Прожигает дыру во мне такой глубины, что нет там просвета. И это как контрольный.

С психа швыряю бокал. Рядом с нами образуется тишина, десятки пар глаз направлены на меня. Меньшова переглядывается с Русланом, он пожимает плечами.

— Извините, меня просто тошнит от этого всего, — небрежно бросаю, разворачиваясь на каблуках, спокойным шагом захожу в дом.

Что на меня нашло?!

Откуда взялось столько ненависти ко всем? Я себя не узнаю, вообще. Веду себя как психованная любовница, срывая мероприятие своей ревностью. Я не такая, нет.

Мне дико стыдно за своё поведение, но с ублюдскими чувствами я ничего не могу поделать. Они рвутся наружу, не давая мне вздохнуть.

Но самое отвратительное это то, что это я во всем виновата. Мне так плохо только лишь из-за моей тупости. Не могу его винить ни в чем. У меня должна быть своя голова на плечах. С этим нужно что-то делать, решить эту проблему. Как? Я не знаю.

— Ты какого х*я там устроила? — слышу злобный голос Хайдарова позади себя и срываюсь на бег.

Далеко отбежать не смогла. Мужчина схватил за руку и резко дернул на себя. Посмотрел по сторонам и повёл по направлению к ванне на первом этаже.

Дверь с грохотом захлопнулась. Он закрыл нас вместе.

— Спрашиваю ещё раз. Это что сейчас было, соплячка? — наступает на меня, закрывая весь свет. — Решила поставить меня в неловкое положение. А, сука?!

Я отхожу до того момента, пока не упираюсь задницей о край раковины. Некуда бежать.

Воздух между нами накаляется. Дыхание учащается, а сердце готово выпрыгнуть зайчиком из груди.

Даже опьянение резко проходит. Вот что вообще не кстати. Смелости мне сейчас не хватает.

— Ты… Вы, бросили меня, после того… — не могу дольше говорить, слёзы жгут глаза.

— Не понял? — говорит рычащим голосом, подходя вплотную, располагает руки по обе стороны раковины. — Только не говори, что ты теперь думаешь, что имеешь право качать свои права.

Все пространство заполняет его издевательский смех. Это так унизительно. Выслушивать это все, находиться рядом с ним. Он словно в дерьмо втаптывает. За что?

— Я уйду, — кладу руку на его грудь, что дёргано поднимается, и пытаюсь оттолкнуть. — Прошу, дайте мне уйти.

— Никуда ты не пойдёшь, — его тон в момент меняется, и он отталкивает мою руку. — Пока ты не поймёшь своей милой головкой, что главная здесь не ты. Ты не можешь просто так что-то заявлять моей жене. Тебе понятно? — встряхивает, и я как безвольная кукла трясу головой в согласии.

Хрен с ним. Мне лишь бы уйти как можно скорей. Это все было ошибкой. Я не узнаю этого мужчину, что ещё несколько дней назад любовно прижимал меня к себе. Все иллюзия. Мне просто показалось.

— Я найду более подходящее применение твоему ротику, — пугает меня своими идеями, заставляет нервные окончания встрепыхнуться.

Я смотрю на него ошалевшими, испуганными глазами. Пока Хайдаров берет меня за подбородок и наклоняется, оставляя мокрый, глубокий поцелуй. От которого я забываю, что хотела уйти.