— Дробовик! — заорал Лунатик.

Я поднял дробовик и выстрелил в голову зомби, когда он находился всего в нескольких шагах от баррикады. Голову этим выстрелом ему снесло начисто, после чего монстр упал и принялся, дергаясь, отыгрывать имитацию смерти, но смерть на этот раз у него приключилась самая настоящая.

— Ложись! — снова заорал кто-то.

Граната разорвалась близко, один из осколков порвал рукав «Севы», второй врезался в ствол дерева возле меня.

— Лунатик, слышишь меня?

— Да.

— Сними вон того «монолитовца»! — приказал Захарченко. — Моро, прикрой парня.

Я снова поднял АКМ, перезарядил его и очередью заставил подтянувшихся врагов залечь. Действия Лунатика в этот момент я видеть не мог, но, как ни странно, чувствовал его сосредоточенное и холодное напряжение. Он высунулся совсем не надолго, я стрелял тоже недолго, но эти короткие доли секунды казались очень длинными.

— Есть…

«Монолитовец» с гранатометом ткнулся головой в кочку.

— Не давайте другим к нему подползать…

После этого стрельба из подствольника прекратилась. Мы же открыли шквальный огонь, не давая боевикам «Монолита» подняться.

— Дмитро, давай, покажи им…

Тот, кого звали Дмитро, перебрался к нам из дальней огневой точки с револьверным гранатометом «Бульдог-6», гранаты теперь рвались как раз там, где залегли наиболее сообразительные бойцы «Монолита», — на территории со смертельным для нас уровнем излучения.

— Все, уходят…

Уцелевших, надо сказать, осталось мало. Им стреляли вслед, но без особого рвения, патроны у людей Захарченко почти закончились.

— Еще одна такая победа, так и поражения не надо, — сердито буркнул он.

Близко подобравшихся зомби добивали тщательно, стаскивали в сторону и кидали прямо в потрескивавшую на обочине «Электру». Синие искры и молнии пробегали по скорчившимся трупам. Зато некоторые раненые «монолитовцы» так и остались лежать на «нейтральной» полосе в низине, невидимые в прицел, но все еще живые и недосягаемые из-за смертельного уровня пси-излучения. Лезть туда никто не хотел, а тратить гранаты Захарченко запретил, их и так оставалось немного.

— Дмитро, подбери урода, который с самого что ни на есть краю лежит, вон там, возле кустов, есть один. Но если это обычный зомби, сразу добей, нам нужен тот, у которого башка соображает.

Лунатик осматривал свою новую снайперку и молчал. Я прибрал оставшиеся патроны и заклеил дыру на «Севе» ремонтным набором. Сизая туча над Барьером поредела, дождь над укрепрайоном так и не пошел. Наступило затишье. Лунатик совсем осунулся — то ли испугался все-таки, то ли пси-излучение подействовало. Вдобавок все мы схватили небольшую дозу радиации.

— Смотрите, Дмитро возвращается, «монолитовца» волокет…

Дмитро сбросил на землю человека, одетого в серо-белый комбинезон неизвестного производства, похожий по структуре на хорошие стажерские костюмы.

— Противогаз с него снимите…

Противогаз с человека сдернули и отшвырнули в сторону.

У «монолитовца» было обычное лицо — не искаженное сумасшествием, с довольно ясными, хотя и беспокойными глазами, без пятен, характерных для зомби.

— Имя? — коротко спросил его Захарченко.

«Монолитовец» не просто молчал, но, что самое страшное — улыбался. Улыбка у него была снисходительно-презрительная, спокойная и не имела никакого отношения к желанию повыделываться напоказ.

— Врезать бы гаду как следует, — посоветовал кто-то.

— А не сдохнет?

— Ну и сдохнет — жалко, что ли?

— Благодарю тебя, священный Монолит, за то, что раскрыл мне, слуге своему, козни врагов наших. Озари сиянием мою душу, я же отдам жизнь за исполнение воли твоей… Дай братьям моим отомстить за меня… — внезапно пробормотал пленный.

— Молится он, что ли?

— Ага. Камню молится. Или куче мусора. Правильный он весь из себя. Сиянием сильно озаренный… аж от задницы до башки.

Я не стал вмешиваться, но подумал про себя, что из затеи с допросом у людей Захарченко ничего не выйдет. Кличку «монолитовец» мог выдумать себе какую угодно, а происхождение клана «Монолит» и так не было секретом: в него странным образом попали сталкеры, которые слишком активно лезли к сердцевине Зоны. Группировка полностью организовалась только после большого выброса в августе этого года. Получилась она бойка, идейная, с плохой репутацией, зато с очень хорошей экипировкой. Выжигатель мозгов на них не действовал, радиация, видимо, тоже. Настоящих, классических зомби эти ребята использовали как рядовых боевиков и фактически вели беспощадную войну со всеми прочими кланами Зоны. Что самое любопытное — эту войну они до сих пор как минимум не проиграли.

Захарченко плюнул на траву и пошел прочь, не желая больше смотреть в сторону адепта «Монолита».

— Каких хлопцев у нас положили! Это ж лучшие… Нет больше таких сталкеров и не будет… И ради чего? Ради вот этого куска дерьма, который нам же в лицо и лыбится.

«Монолитовец» молился и улыбался.

Здоровяк Дмитро тем временем старательно и молча носил раненых и умирающих в более-менее незагаженное радиацией место. Там он их клал одного за другим на расстеленный брезент, который тут же побурел от крови. Захарченко тоже был задет осколком, но продолжал это принципиально не замечать, и рукав у него сильно набряк.

— Захарченко, ты бы на перевязку сходил…

— Отвяжись, Моро. Вон там Богдан лежит… — продолжал он. — У хлопца есть подруга на Кордоне, красивая, смелая, никто ее сюда не звал — сама приехала. Люди Валериана ее, конечно, поберегут, дальше Кордона не пустят, в Зону не поведут, о том была договоренность. Но что я ей скажу? Вон, коммуникатор Богдана валяется и даже не совсем сгорел — может, знаешь, что ей отписать?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. «Погиб твой Богдан в бою против придурков, которые молятся каменной куче… не сказать бы чего, невежливо».

— Нам бы лучше уйти… — пробормотал Лунатик. — Пойдем отсюда, Моро. Все равно Полозова тут нет, зачем на это смотреть.

«Монолитовца» тем временем колотили вовсю, больше из мести, чем в расчете узнать что-нибудь путевое.

Кое в чем был я с Захарченко не согласен, бойцы «Монолита» мне тупыми придурками не казались. Фанатизм в них был, и немалый, — этого не отнимешь. Однако между фанатизмом и смелостью граница вообще-то размытая. Оружие у «Монолита» водилось первоклассное, комбезы — ни на какие другие не похожие, но новейшего образца, значит, стояла за ними реальная, без мистики, сила. Что за сила, откуда взялась, кто за веревочки дергал… Потолковать на эту тему с «монолитовцем» мне очень хотелось, но он, возможно, и сам ничего не знал.

— Пошли, Моро.