Спустя небольшой отрезок времени автостоянка очистилась от людей. Посетителей ресторана, похоже, вывели через запасный выход, потому что швейцар у входа «Монмартра» тоже исчез, а вместе с ним пропали и два охранника. И то верно: если бомба взорвется, то мало не покажется. В первую очередь вылетят витринные стекла ресторана, а все остальное довершит взрывная волна, способная превратить клиентов в кровавое месиво.

Какое-то время на улице царила тишина (если не считать шума проезжающих автомобилей), потом раздался вой сирен, и к «Монмартру» сначала подъехала специализированная машина саперов, за ней полиция и ЕИБДД, которые перекрыли движение и начали выставлять оцепление, а также убирать посетителей многочисленных кафешек напротив ресторана. Чтобы нечаянно не попасть на карандаш доблестным правоохранителям, Никита поторопился расплатиться, покинул кафе и растворился в ночи…

«Ну и что мы имеем? — размышлял Никита, лежа на диване. — Похоже, не мы имеем, а нас имеют…» Он смолил уже пятую сигарету подряд, почти без перерывов, и в комнате дым стоял столбом; люстра под потолком казалась тарелкой инопланетян, зависшей в сизом облаке.

Все выходило на то, что Полина к смерти своего мужа непричастна. Почему непричастна? А все очень просто — не будет же она взрывать саму себя. Но есть вариант, что бомба под днищем «майбаха» — это продолжение игры, затеянной Принцессой. Мол, смотрите, люди добрые (и ты, Никита Измайлов), как некие изверги сначала убили моего любимого, ненаглядного муженька, а теперь устроили охоту и на меня. Что ж, в таком случае ее позиция становится просто железобетонной. Не подкопаешься. Бомба, скорее всего, должна была сработать, когда Полину прикроют стены дамского туалета. Возможен ли такой людоедский вариант? А почему бы и нет. У богатых свои понятия; ради солидного алиби оправданы любые жертвы.

А что, если все это затеял Шервинский? Очень похоже. Некий фотограф, чересчур вовремя оказавшийся возле детективного агентства «Свет надежды», — именно в тот момент, когда Хайтахун ушел на серые равнины искать своих предков-дунган, — серьезная улика против олигарха местного разлива. (Естественно, если изъять у него эти снимки во время обыска, что маловероятно.)

Но, с другой стороны, зачем, с какой стати Шервинский решил разделаться с Полиной, своей любовницей и будущей женой? Или она уже успела ему надоесть до такой степени, что он решил долго не затягивать любовный спектакль? Наверное, смерть Колоскова его вполне удовлетворила. А то, что после смерти Полины дело Олега окажется бесхозным, видимо, Шервинскому только на руку.

И опять-таки что-то не вяжется… Почему Шервинский с такой завидной настойчивостью сватал его на роль детектива? И даже при этом шантажировал. Кстати, не исключено, что олигарх, как рыночный факир, припрятал в рукаве и другие фотографии, совсем уж убийственные. Например, снятые не фотографом, а портативной автоматической камерой, замаскированной среди разной рухляди в кабинете покойного Хайтахуна. Там могут быть весьма интригующие кадры, благодаря которым отставного майора Измайлова отправят в зону без долгих разбирательств, притом очень надолго.

«При большом моем желании я могу определить тебя в зону лет на пятнадцать…» — вспомнил Никита слова Шервинского. Значит, у того действительно могут быть материалы, которые засвидетельствуют со стопроцентной достоверностью, что именно Никита Измайлов убил Хайтахуна. Зачем — это уже другой вопрос. Следствие он, конечно, интересует, но еще больший интерес вызывает желание избавиться от очередного «висяка».

«Ну почему, почему именно я?!» — в сотый раз вопрошал Никита и не находил ответа. По какой причине его втянули в эту кровавую интригу? Такое впечатление, что мстительный по натуре Колосков руководит всеми последними событиями с того света — чтобы Никите пенсионная жизнь медом не показалась.

Резкий и требовательный телефонный звонок, прозвучавший в ночной тиши набатом, мигом оборвал нить размышлений; от неожиданности Никита подхватился сразу как ошпаренный. Он взял трубку и услышал голос Полины. В нем звучали истерические нотки:

— Почему твой мобильный отключен?!

— Наверное, аккумулятор разрядился. Бывает…

— А проверить тебе лень?!

— В отличие от вас, людей крутых и богатых, я редко пользуюсь мобилкой. Для меня телефон не является средством первой необходимости. Что там у тебя стряслось? — перебил Никита вопросом гневную тираду Принцессы, которая должна была последовать за его не очень вежливым ответом.

Он решил прикинуться валенком. Полине не нужно знать, что он был в ресторане. Вряд ли кто мог узнать Никиту под маской богатого джентльмена. Разве что Альберт догадался, кто предупредил его о бомбе под днищем «майбаха». Но догадка не есть факт. И потом, вряд ли Альберт рассказал Полине всю правду. Ему выгоднее умолчать о записке, а обнаружение бомбы отнести на счет своего высокого профессионализма. Глядишь, премия хорошая обломится…

— Меня хотели взорвать!

— То есть?..

— Заминировали мою машину!

— Бывает…

— И ты так спокойно об этом говоришь?!

— А что я должен делать? Метаться по комнате с безумным видом, рвать на себе волосы и плакать над твоей несчастной судьбой? — Никита закусил удила. — Ты сама ее выбрала. И потом, ты не сообщила мне ничего экстраординарного. В нашей стране заказные убийства богатеев и чиновников-казнокрадов за последние десять — пятнадцать лет стали явлением обыденным. Люди уже настолько привыкли к этому, что считают день потерянным, если в новостях не сообщают об очередной заказухе. Так что вытри слезы и сопли и расскажи, что там стряслось.

Жесткий тон Никиты подействовал на Полину как эффективное успокоительное. Какое-то время она молчала, — наверное, усмиряла бурю страстей, вызванную грубым тоном Никиты, — а затем довольно сухо обрисовала ситуацию.

— …Что ж мне теперь, запереться в четырех стенах и нигде не показываться?! — Последняя фраза была криком души.

— Просто будь предельно осторожной. И потом, что ты забыла в этом «Монмартре»? Или твой повар плохо готовит? Выгони его и найми себе француза. Они ринулись в Россию как саранча. А в связи с кризисом в Европе их скоро станет еще больше.

— Я… — Полина замялась. — Мне нужно было… Я вела там деловые переговоры.

— Да, это причина уважительная, — с иронией ответил Никита. — Провести переговоры утром в офисе конечно же не было никакой возможности…

— Что ты в этом понимаешь!

— Верно — ничего. Только мне хорошо известна пословица: «Береженого Бог бережет». А ты лезешь на рожон где надо и где не надо. А кто были твои партнеры по переговорам?

Никита намеренно сказал о «партнерах» во множественном числе, — пусть думает, что он не знает о ее отношениях с Шервинским.

— Какая тебе разница! — огрызнулась Полина.

— Очень большая, коль я теперь по твоей милости переквалифицировался в частного сыщика. Ведь нельзя исключать, что тебя вытащили в ресторан, чтобы без особых помех отправить на небеса.