Я всё ещё считаю, что мы должны разделиться. Ты можешь остаться с королевой, а я…

— Я сказала нет, Роар.

У Роры перехватило дыхание от этого имени и от фамильярности в голосе Джинкс. Ей так хотелось сохранить обе свои версии, обе жизни. Но она не знала, возможно, ли это. Она прогнала эти мысли, одну за другой, не всё сразу.

— Тогда нам, возможно, придётся спрятать маму в безопасном месте и вернуться за ней после того, как мы заберём Нову. Иначе мы привлечем много внимания.

— Здесь есть безопасное место?

Это был вопрос без ответа. Туннель вёл к штормовому укрытию, которое даже сейчас могло использоваться семьей Локи. Сам туннель будет безопасным, но знать наверняка было невозможно. Там были неиспользуемые комнаты и кабинеты, но что изменилось за время отсутствия Авроры? Многое в политическом плане. Она не была уверена, насколько сильно изменился замок.

— Я не знаю.

— Тогда я пойду одна.

Аврора перенесла вес матери, перекинув её безвольную руку через плечо, и покачала головой.

— Нет. Ты не знаешь, кого ищешь, или куда идёшь. Я не хочу, чтобы тебя поймали из-за меня.

Джинкс одарила его безумной, колдовской улыбкой и сказала:

— Значит, вместе.

Они двигались так быстро, как только могли, вниз по туннелю с весом королевы между ними, и нашли штормовое убежище в конце. Там было пусто. Они рискнули и оставили королеву в одной из спален. Аврора выбрала маленькую комнату для прислуги, а не одну из больших королевских комнат, понадеявшись, что если кто-то и придёт в поисках, то не догадается заглянуть туда.

Вместе они уложили хрупкое тело королевы на маленькую кровать, и Аврора приложила все усилия, чтобы подложить под голову матери плоскую подушку.

— Я буду действовать быстро. Как молния, ставшая плотью, — пообещала она.

Аврора прижалась губами к сухой щеке матери и закрыла её в тёмной комнате, молясь богине, чтобы она всё ещё была там, когда они вернутся.

Туман, хоть и менее разрушительный для имущества, является одним из самых опасных видов стихий, с которыми можно столкнуться лично. Его магия, подобно медленному ползучему вторжению низкого облака, коварна и неуловима. Точно так же, как плотные облака могут скрыть целую гору из поля зрения, он может заслонить мышление человека до точки неминуемой опасности.

— Опасные земли Каэлиры

9

Кассий привык слышать сирены. Они звучали, когда он ел, когда работал, когда спал или пытался поспать. Иногда он задавался вопросом, а не обладал ли Повелитель бурь какой-то несказанной магией, которая позволяла ему заглядывать в сознание Кассия и узнавать, когда он был наиболее рассеянным или уязвимым, потому что так всегда и было, когда буря призывала его. Для него было бы лучше переместить свои покои под купол, обеспечив себе быстрый доступ к небу.

Но Кассий был эгоистом. Он никогда этого не отрицал.

Как и много раз прежде, он находился в своём кабинете, бывших покоях принцессы, и вновь раздался звук сирены. Он только что закончил разгонять грозу, которая раздражала его больше всего на свете, и скинул сапоги и пальто, желая немного передохнуть.

Он уже и забыл, когда последний раз отдыхал. Он чертовски устал.

Но когда прозвучала сирена, даже Кассию потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что эта сирена не имеет никакого отношения к бурям.

Он резко встал из-за стола, опрокинув при этом баночку с чернилами. Чёрная жидкость растеклась по его бумагам, как нечестивая кровь, но не было времени заниматься уборкой, не было даже времени, чтобы разозлиться на себя за свою неуклюжесть.

Они были атакованы.

Не бурями, а людьми.

Он торопливо натянул сапоги, вставив в каждый по запасному ножу, затем схватился за меч. К тому времени, когда он вышел в главный коридор, плавность покинула его движения, и его шаг стал резким и размашистым. В этом он всегда был успешен. Дайте хищнику добычу, и он оживёт, как бы близко к смерти он себя ни находился. Его зрение обострилось, усталость как рукой сняло, а из глубины его живота поднялся голод.

Война была именно тем, что ему нужно — и не с помощью какой-то отстранённой магии, а врукопашную, лицом к лицу, с кровью. Ему нужно было почувствовать победу. Нужно было подавить поражение, которое уже стало неизменным.

Умирая, люди оставались мертвыми, в отличие от врагов, с которыми он обычно сражался.

Коридор кишел солдатами, явно охваченными паникой. Он схватил самого высокопоставленного офицера, которого узнал, и выплюнул:

— Докладывай всё, что знаешь.

— Вторжение, сэр. Главные врата.

Кровавые небеса. Как они прошли через главные врата, и никто этого не заметил?

— Где проходят боевые действия?

— Мы не знаем, сэр.

Кассий замер, его глаза сузились, а челюсти сжались.

— Что значит «не знаем»?

— Мы не нашли лазутчиков.

Его сердце замедлилось, перестало биться, в то время как разум лихорадочно работал — не в тревоге, а в почтении, как будто сердце понимало, что разум сейчас важнее. Чего хотят злоумышленники? Куда они направятся? Каковы будут их цели?

Мгновение ока, и он всё понял.

— Мне нужны солдаты для каждого члена королевской семьи, немедленно, — честно говоря, он был удивлён, что до сих пор не было предпринято ни одной попытки свергнуть их. — Как только семья будет под защитой, каждый из оставшийся в живых солдат будет рыскать по дворцу, пока не будут найдены незваные гости.

От солдат в синей униформе раздался утвердительный хор, а затем все пришли в движение, болтая о том, кто будет искать его отца, брата и мать. Коридор быстро опустел, и в нём не осталось никого, кроме Кассия и горстки солдат, стоявших позади него.

— Себя я не имел в виду, — прорычал он.

Солдаты всё ещё колебались.

— Идите! — рявкнул он. — Найдите их. Сейчас же.

Затем, к счастью, он остался один. Сирена всё ещё завывала время от времени, единственная компания для его рассеянных мыслей.

Он должен был последовать за ними, должен был оказаться в самой гуще событий, но вместо этого он повернулся и направился туда, откуда пришёл, вглубь королевского крыла, где располагалась семья Паван.

Он был единственным Локи, который называл это крыло своим домом. Он не был уверен почему, но обошёл свой кабинет и направился к двери в самом конце коридора, в покои королевы. Он прислушался на мгновение, но ничего не услышал внутри. Он постучал. И снова он не мог сказать, почему он это сделал. Женщина редко просыпалась с тех пор, как его отец начал подкупать сиделку, чтобы та добавляла что-то в её чай.

Но иногда,