стороны. Залог установлен в размере пятисот тысяч долларов, и Адам Морган будет помещен под домашний арест на время судебного разбирательства.

– Спасибо, ваша честь, – говорю я.

– Слушание завершено, – судья Дионн стучит молотком.

– Молодец, – окружной прокурор Питерс пожимает мне руку. – Но не рассчитывайте на такую удачу на протяжении всего судебного процесса.

– Это не удача. Это талант, – говорю я, когда он уходит.

– Что теперь будет? – Адам смотрит на меня.

– Я немедленно соберу деньги, тебе наденут браслет на лодыжку и отпустят сегодня днем. На время судебного разбирательства тебе нужно будет оставаться в доме у озера. Это больше не место преступления: шериф Стивенс снял заградительную ленту сегодня в полдень. Сможешь покидать дом только в установленные судом даты. Если нарушишь условия освобождения или пропустишь дату суда, будешь отправлен обратно в тюрьму. Всё понятно?

– Да. – Он поднимает руки, чтобы охранник надел на него наручники.

– Я собираюсь пойти поговорить с шерифом Стивенсом. Офицер доставит тебя домой. Встретимся там.

– Ладно. Спасибо, Сара.

Энн собирает наши вещи и следует за мной. Когда я прохожу мимо Элеоноры, она кивает и одаривает меня довольной улыбкой. В первый раз я получила ее одобрение. Натянуто улыбаюсь в ответ. Шериф Стивенс ждет в задней части зала суда, держа в руках пару папок, набитых бумагами.

– Привет, Сара, – говорит он, словно изображая Джеймса Дина из «Бунтаря без причины»[27]. Прислоняется к стене, голова слегка наклонена, глаза слегка прищурены.

– Шериф Стивенс, это моя помощница Энн. Энн, шериф Стивенс. – Они пожимают друг другу руки и обмениваются приветствиями.

– Пришли результаты анализа скотча. В нем действительно обнаружился рогипнол, и мы проверили анализ крови, который взяли у Адама. В его организме рогипнола не было.

– В этом нет никакого смысла. Если он тоже пил скотч, в его организме должен быть рогипнол, – говорю я.

– Может быть, он пил не из графина?.. Извините, у меня нет для вас лучших новостей.

– А как насчет третьего набора ДНК? Вы нашли совпадение в базе данных?

– К сожалению, нет. Мы всё еще занимаемся этим вопросом. Мы получили записи телефонных разговоров, – он протягивает мне папки с файлами. – Ее сообщения тоже распечатаны.

Я передаю папки Энн, которая убирает их в свою большую сумку.

– У вас была возможность прочесть их? Что-нибудь необычное?

– Были сообщения с незарегистрированного номера – по-видимому, от третьего мужчины, с которым она встречалась.

– Одноразовый телефон?

– Вот именно. Кем бы ни был этот человек, он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что он общался с Келли.

– Мы можем что-нибудь узнать об этом номере?

– На данный момент это тупик. Более тщательное изучение текстов может дать ключ к разгадке того, кто он такой, но в любом случае таких сообщений было не очень много. Однако, поскольку в суде было предъявлено официальное обвинение, следствие является законченным. Я могу предоставить вам любую необходимую информацию, которая у нас есть, но не могу больше тратить ресурсы на это дело.

– А как насчет Скотта? Вы смотрели, где он был?

– Мы это сделали. У него алиби.

– Кто?

– Маркус Хадсон.

– Они оба работали в ту ночь? – Я раздраженно притопываю ногой.

– Нет, просто тусовались в доме Скотта.

– Верно… – саркастически говорю я. – А как насчет фотографии с угрозами?

– Мы сняли отпечатки пальцев и пропустили их через базу данных. Совпадений нет. Итак, всё это означает, что человек, отправивший его, не преступник… пока, – шериф Стивенс поднимает брови.

Сумка Энн с громким стуком падает на пол, и из нее вываливаются почти все документы. Энн быстро наклоняется и собирает их.

– Извините, – говорит она, когда мы наклоняемся, чтобы помочь.

Что-то не сходится. Что-то здесь нечисто. В организме Адама не было обнаружено рогипнола, но он содержался в графине, и полиция забыла даже проверить это. Помощник шерифа Хадсон – алиби Скотта, и они просто сидели у последнего дома всю ночь, без свидетелей. Это просто небрежная полицейская работа, или происходит что-то более зловещее? Мне придется докопаться до сути, потому что я не получаю никакой помощи от шерифа округа Принс-Уильям. Мы встаем, пока Энн заканчивает собирать свою сумку.

– Сообщите, если что-нибудь понадобится. Я привезу Адама в дом у озера сегодня днем. Может быть, увижу вас там…

– Да, может быть.

Шериф выходит из дверей зала суда. Я поворачиваюсь к Энн как раз в тот момент, когда она снова вешает сумку на плечо и спрашивает:

– Мы теперь сами по себе?

– Похоже на то.

– Я должна нанять частного детектива?

– Нет, я думаю, мы справимся с этим. У нас есть две недели, чтобы подготовиться к предварительному судебному разбирательству. Мне нужно, чтобы ты вернулась в офис и начала просматривать эти сообщения. Сравни их с тем, что прислал Мэтью, дабы убедиться, что они совпадают. Я вернусь завтра утром. Пожалуйста, позвони мне, если что-нибудь найдешь.

– Понятно. – Она кивает и выходит за дверь.

Я пока не могу нанять частного детектива. Я должна внести полмиллиона за Адама и не могу использовать ресурсы фирмы. Это слишком большие расходы, и они будут отмечены. Уверена, что Элеонора вложила бы деньги, но не хочу, чтобы она одерживала даже эту маленькую победу. Свекровь и так слишком много вмешивалась – и в конечном итоге поставит под угрозу вообще всё. Мне придется справиться с этим самой.

28

Адам Морган

Шериф Стивенс сопровождает меня от машины к дому у озера. Он объясняет, на какое расстояние мне можно отходить от дома, а это примерно двадцать ярдов[28] во всех направлениях. Мама, подъехав, паркует взятый напрокат «Кадиллак». Всё это время она уверенно следовала за нами по пятам, проезжая на красный свет и останавливаясь только у знаков «Стоп», словно участвовала в погоне.

– Это странно, – говорит она, глядя на дом у озера.

– Давай наденем тебе браслет и установим передатчик внутри, – говорит шериф.

Я показываю дорогу. Стивенс устанавливает черный ящик и говорит мне присесть на диван. Затем подходит, опускается на колени и застегивает браслет на моей лодыжке. Мама оглядывается по сторонам, смотрит на меня, а затем – хмуро – на браслет.

– У тебя есть вино, Адам?

– Да, мам. На кухне есть немного.

Она чувствует себя как дома: наливает себе большой бокал красного вина и роется в шкафах. Лезет в холодильник, достает колбасу и сыр и начинает их нарезать.

– Браслет водонепроницаемый. Принять с ним душ – не проблема. Если ты снимешь его, мы узнаем. Если ты нарушишь границы, мы узнаем. У тебя здесь хорошее местечко, так что просто устраивайся.

– Хорошо, – говорю я, опуская штанину. Шериф встает и делает пару шагов в гостиную,