— Из всех ваших идей, — прошипела я, — эта идея самая… самая…

Полковник оторвался от меланхоличного созерцания скользящих по дверному окошку водяных змеек — ничего другого разглядеть сквозь мутное стекло не получалось даже у меня — и перевел взгляд на очень сердитую Перворожденную.

— Кончились эпитеты? — участливо спросил он. — Давайте я попробую помочь. Итак, на выбор: глупая, идиотская, кретинская, безумная, отвратительная, извращенная… да, пожалуй, извращенная будет уместнее всего. Эльфийка в людском платье — все равно, что гном во фраке.

— Вот именно! — выдохнула я. Точнее, попыталась выдохнуть. Хоть проклятое платье и не имело корсета, я все равно чувствовала себя застрявшей в узком дупле белкой.

— Проблема, однако, заключается в том, — невозмутимо продолжил Кард, — что мы сейчас направляемся в место, где будет очень много гномов, наряженных во фраки.

— Это что же за место такое? — поразилась я, от удивления даже позабыв о злости.

— Узнаете! — пообещал Кард, дождался, пока я наберу воздух для возмущенного вопля, и добавил: — Шучу-шучу. Мы едем в Дом Черноногих. Сегодня там торжественный прием в честь 810-летия чего-то там из их истории: то ли объединения болотных и холмовых гномских кланов, то ли получения ими статуса подгорных гномов третьего класса. Официальное приглашение для сэра Дарнли наверняка содержит эту информацию, но, — полковник щелкнул замком саквояжа и продемонстрировал небольшую книжку, в красном бархатном переплете с золочеными — а может, и впрямь золотыми! — уголками, — требует слишком глубокого погружения в эпоху. Я честно пытался хотя бы просмотреть сей высокоученый труд, но уже на третьей странице запутался в Эйнарах, Мангусах, Хейдарах и прочих Фарнульфах. Тем более, — добавил Кард, — что все они вели себя ужасающе однообразно: подраться с ближним соседом, сходить в поход на дальнего, выпить побольше, ну и так далее.

— Увы, — лицемерно вздохнула я, — разве могли эти бедолаги научиться чему-либо другому, живя бок о бок с вами, людьми?

— Ну, — задумчиво протянул полковник, — ваши поэтические хроники написаны заметно лучшим слогом, но, к примеру, резня в Альквалондэ…

— Но ведь это же совсем другое дело!

— Да-да, конечно.

Я вздохнула. Объяснять людям — даже тем из них, кто считает себя умным — нашу единственно правильную точку зрения, все равно, что пытаться дарить оленю букет роз. Красоту понять он все равно не способен, а вот обколоться о шипы при попытке сожрать, после чего впасть в обиду — сколько угодно.

— Что вам нужно от гномов?

— Ничего, — безмятежно сообщил Кард, и, встретив мой недоверчивый взгляд, с усмешкой добавил: — Клянусь парадной треуголкой, совсем-совсем ничего.

— Тогда зачем вы заставили меня влезть в проклятый чулок?

— …стоимостью в девятьсот броудов, — педантично напомнил Кард, — ушито под вас личной Ее королевского Высочества принцессы Делии портнихой.

— Хорошо! В жутко дорогой и пафосный чулок! Сэр! Зачем?

— Тираж этой книжицы, — полковник вновь помахал перед моим носом гномским «пригласительным билетом», — как явствует из надписи на последней странице, составляет целых пятьсот экземпляров. Поскольку празднество в некотором роде официально, в число приглашенных гостей входят и послы. А я, — Кард перешел на доверительный шепот, — давно уже мечтаю познакомиться с женой эльфийского посла. Вы сможете оказать мне эту маленькую услугу, инспектор?

— Давно — в смысле, со вчерашней ночи? — уточнила я.

— Значительно раньше. Но не буду скрывать, происшествие с Артуром Бентинком заметно усилило это желание.

* * *

До сегодняшнего вечера Дом Черноногих интересовал меня исключительно снаружи: как образчик смешения стилей, а также строительства по принципу: «что делать, если у заказчика много амбиций, но мало денег». Изначальный домик — скромная, без особых изысков готика, когда-то белый известняк за пять веков давно посерел — был зажат между двумя более поздними пристройками, словно высохший старичок, старательно поддерживаемый рослыми сыновьями. Левое крыло, на три четверти сложенное из красного кирпича, а в оставшейся четверти довольно небрежно подкрашенное железным суриком, с фасада было уставлено бронзовыми статуями гномов, уже подернувшимися зеленоватым налетом патины. По круглым шлемам и заплетенным в три косички бородам становилось ясно: перед нами те самые великие гномские герои прошедших Эпох, в чьих жизнеописаниях завяз Кард. Правая пристройка оставалась пока сокрыта от посторонних глаз строительными лесами — и «пока», насколько мне было известно, длилось уже пятнадцать лет.

Обычай приветствовать гостей у гномов так же был… гм, своеобычен. У нас являющихся на празднество встречают лично хозяева, у людей — толпа лакеев. Здесь же вход в здание перегораживала целая дюжина гномов, наряженных в старинные — но старательно начищенные — кольчуги, меховые жилеты поверх них и шлемы с рогами. В первый момент я предположила, что перед нами актеры, представляющие тех самых «Эйнаров и прочих Фарнульфов», о которых упоминал полковник. Но если настороженно-подозрительные взгляды еще кое-как укладывались в образы древних героев, то новомодные каучуковые дубинки уже явно вылезали за рамки.

Тщательно изучив «билет» — к счастью, пытаться читать его целиком гномы не стали, ограничившись разглядыванием чеканного узора на уголках обложки, — охранники сдали нас гному в новенькой темно-зеленой ливрее. Судя по страдальческому выражению личика и неотмытым пятнам копоти за ушами, мы с ним были ягодами одной поляны — бедный гном старательно прятал руки за спиной, с ужасающим акцентом бормотал себе под нос что-то неразборчивое и отчаянно краснел. Впрочем, и то, что удавалось расслышать, мало походило на литературный аранийский и куда больше — на диалект западного побережья, говор овцеводов и рыбаков, изрядно разбавленный гортанными словечками островитян.

После третьей попытки даже Кард оставил надежду добиться от бедняги хоть одной понятной фразы.

— И что теперь?

— Для начала сдадим плащи в гардероб. — Кард помог мне избавиться от упомянутого предмета одежды и, оглядевшись по сторонам, уверенно направился к хвосту небольшой очереди.

— Не туда, — шепот остался без ответа, и мне пришлось догонять полковника и дергать за рукав. — Там не гардероб, а… совсем другое заведение. Причем женское.

С невозмутимостью и грацией броненосца Кард сменил курс, развернувшись в сторону деревянного барьера, из-за которого виднелось что-то бурое, мохнатое, с большими круглыми ушами, вблизи оказавшееся традиционной для холмовых гномов «медвежьей» шапкой. В этот раз ему повезло больше — скрывавшийся в глубинах шапки гномик не только избавил нас от плащей, но и на почти хорошем аранийском разъяснил, как добраться до Зала Больших Торжеств, где будет происходить основное действо. Правда, он забыл — или попросту не догадался напомнить нам, — что понятие «зал» у склонных к агорафобии гномов отличается от людского, и тем более эльфийского. Лишь в третий раз оказавшись в длинном и широком коридоре — впрочем, ряды гранитных колонн визуально делали его заметно уже — мы с полковником, наконец, догадались, что неуловимый Зал Больших Торжеств уже вокруг нас.