Надпись, та самая, о которой я спрашивал, сделана знаками, которыми пользовались в древнем царстве Гуптов более чем за тысячу лет до дня сегодняшнего. Это эпитафия царю Чандрагупте. Колонна же, как уверил меня старик-смотритель, воздвигнута в память этого царя на горе под названием Стопа Вишну и посвящена богу Вишну. Особенности алфавита, начертания букв говорят, что колонна первоначально стояла не здесь, в самом сердце страны, а в Аллахабаде, на восходе.

Далее мудрый старец поведал мне, что Стопой Вишну гора названа была за то, что почти на ее вершине самой природой сделано было огромное углубление, очертаниями напоминающее отпечаток босой ноги. Здесь и водрузили храм, посвященный богу Вишну. Во дворе храма и стояла тогда эта удивительная колонна. В те невыразимо далекие годы она была сверху украшена изображением священной птицы Гаруды – ездовой птицы Вишну.

Сам же храм снаружи был украшен целым лесом похожих колонн, однако не железных, а высеченных из камня.

Но легенды вовсе не врали, ибо царь Ананг Пал действительно существовал. Именно он перевез колонну сюда, в самое сердце страны, однако не имел никакого касательства к ее изготовлению.

Ибо прекрасная страна, что лежала сейчас вокруг меня, уже тысячу лет назад была страной мудрецов и ученых, поэтов и сказителей, мастеров и искусных ремесленников, которым ведомы были почти все тайны превращений металлов. Они умели золотить и серебрить украшения, делать сплавы благородных металлов. Кроме золота и серебра они знали железо, медь, свинец, олово и металл, который мудрый смотритель называл «вайкринта». Он, старик, не открыл мне, что это значит, а потому и я не смогу ответить на этот вопрос.

Одним словом, чудеса превращений металлов и сплавов были для жителей этой страны вовсе не чудесами. Уже в древнейших Ведах, многотомном и многомудром философском трактате, упоминалась бронза. Железо же, как утверждал старик-смотритель, древние мастера знали и пятнадцать веков назад. Из металлов делали оружие, утварь, украшения. Ртуть тоже применяли, в основном в медицине. К металлам мудрые мастера относили и асфальт, который усердно использовали в зодчестве. Они считали, что асфальт – смесь четырех металлов, выделяющая под действием солнца «маслянистую нечистоту».

В описаниях похода Искендера Великого говорится о том, что правители одного из пенджабских княжеств преподнесли ему сто талантов стали – поистине драгоценный подарок тем, кто использовал для оружия лишь мягкую бронзу.

Масуд-сказитель умолк. Он устал уже и от повествования, и от своего, пусть неспешного, но неутомимого хождения по залу. Однако окончание рассказа было еще впереди. И следовало, пусть совсем немного, но передохнуть перед тем, как продолжать.

Молчал магараджа, молчал советник. Кто знает, о чем они сейчас думали, да и думали ли вообще. Не знал этого и Масуд, да и недосуг ему было сосредоточиваться на этом. Он, рассказчик, вернулся в прошлое столь усердно, что не услышал бы сейчас и зова трубы у самого своего уха.

– Если уж столь огромный подарок мастера страны могли поднести надменному завоевателю, то, должно быть, умения свои они обрели много раньше. Я осмелился задать этот вопрос мудрому смотрителю. Тот не стал скрывать очевидного и поведал, что о выплавке железа говорилось еще в Брáхманах – священных книгах, кои написаны долгих двадцать семь веков назад. Тут мне и стало ясно, что изготовление колонны, прекрасной и таинственной, было для мастеров делом столь же обычным, как выковать плуг или наконечник копья.

– Однако говорили, что ржа не касается колонны, о чуде которой ведомо и нам, – с укором проговорил советник. – Говорят, и посейчас таинственная эта колонна высится точь-в-точь такой же, какой была в тот миг, когда отлили ее древние мастера.

– О да, мне тоже довелось слышать это. Однако уважаемые мастера, к которым я пришел с этим вопросом, лишь рассмеялись в ответ. Колонна вовсе не отлита и не из чистого железа. Она скорее выкована, ибо комки стали, из какой можно выплавить молоток, но не следует плавить плуг, весом до таланта сваривали одновременно с ковкой: на колонне сохранились следы ударов молота и линии соединения этих комков.

А что до ржавчины, которая не касается колонны… Те же мастера рассказали, что лишь благодаря удивительно сухому воздуху с необыкновенно малым числом влаги в нем колонна стоит как новенькая. Воздух и прикосновения бесчисленных ладоней, зачастую жирных, – вот секрет стойкости сего чуда; и в самом деле, здесь куда меньше волшебства, ибо сотворено оно людьми без всякого умысла и самой матушкой-природой.

Должно быть, доходила до вас и легенда о том, что колонна эта увенчана капителью, какой больше нет нигде в мире. А вот она-то, как в один голос говорили мне все, кого я спрашивал об этом, – настоящая сказка. Ибо колонна Чандрагупты увенчана капителью, в которой без труда угадываются персидские каноны, каноны прошлого стран под рукой Аллаха всесильного и всевидящего. Это лотосовая капитель, что заставляет вспомнить о колонном зале Персеполя. Того самого, сожженного красавицей и восстановленного, а затем вновь сожженного безумцем, имя которого переживет века.

Масуд умолк. Черная на фоне синего неба колонна еще стояла перед его мысленным взором. Молчал магараджа, молчал, даже мысленно, советник. Тишину нарушил странный звук: словно прямо у стен дворца внезапно возник водопад.

Это привело Масуда в себя и заставило его с удивлением взглянуть на окно. Конечно, не водопад – просто стена дождя, принесшего прохладу, обрушилась на Нарандат, мгновенно смыв все цвета и окрасив мир в бесчисленное множество оттенков серого.

– Воистину поучительнейшая история.

– Воистину так, – поддакнул советник.

Масуд обратил взгляд на повелителя… И вновь не поверил своим глазам. Ибо тот, кто вчера был тучен и ленив, сегодня поутру – нестар и силен, сейчас вновь переменился. Теперь уже не седой ветеран, пусть и полный сил, а мужчина средних лет, еще более похожий на воина. Советник по правую руку от магараджи тоже стал иным: словно оруженосец при отважном рыцаре, в любую минуту готовый отправиться в самое горнило битвы.

Должно быть, Масуду не удалось совладать со своим лицом. «А мальчишка-то неглуп и перемену сумел заметить… Потерпи еще немного, пришелец. Истина откроется тебе в должный день и час».

Мысль советника была так отчетлива, что Масуд с трудом удержался от вопросов.

– Вот таким я увидел прекрасное творение человеческих рук. И об этом рассказал тебе, о властитель, дабы ты вместе со мной порадовался тому, сколь умел человек, и поразился тому, сколь может быть легковерна толпа.

– Увы, сие нам давно известно, сказитель. И мы, следует заметить, также не перестаем этому удивляться.

Масуд молча поклонился.

– Ты порадовал нас своим рассказом, юный мудрец. Как порадовал и тем, что не приукрасил ничего, не придумал цветистых подробностей, которые лишь убивают истину.

– Я был там, – Масуд пожал плечами точно так же, как неоднократно делал это вчера. – Мне не нужно ничего придумывать, ведь мир, настоящий мир вокруг нас, захватывающе интересен.