– А может быть, они просто укушены Серыми Срулями? – предположила Женя.

– Возможно, – согласилась Муравьиха, – и коли так, мы вместе должны их одолеть.

– Ох, доберусь же я до этих Серых Срулей, как до блох, – воскликнула Лиза, – всех у себя на даче перекусаю, даю вам честное кошачье слово.

– Лиза, как ты здорово сказала, я такого не слышала ни в одной сказке. Спасибо тебе, – растроганно произнесла Женя и обняла свою любимицу. Лиза приосанилась и горделиво выпрямила спину.

– Спасибо тебе, Мура, за хороший урок, – сказала Женя.

– Ну, какой это урок, это наша обычная жизнь, – ответила Мура.

– Ой, Мура, забыла тебя спросить, скажи, пожалуйста, а как муравей-жнец или медовый муравей знает, что ему нужно заниматься именно этим делом, а не каким-то другим?

– Во-первых, у него есть родители, так что он знает это по праву рождения. Дети всегда идут по стопам родителей.

– А у людей не всегда так, – сказала Женя.

– Я знаю. Но согласитесь, разве это плохо, когда дети продолжают дело своих отцов?

– Наоборот, хорошо, – согласилась девочка.

– Вот именно. Это – нормальное развитие, естественный ход событий, при этом вековой накопленный опыт становится природной сущностью.

– Я знаю, у людей это называется инстинктами, – вставила Лиза.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Женя.

– Слышала, когда ты учила биологию.

– Молодец, Лиза, – отметила Мура, – но нам с тобой не надо объяснять, что это такое. А вот люди это почти утратили, потому что не прислушиваются ни к голосу своей крови, ни к голосу своей души.

– Что это значит? – поинтересовалась девочка.

– А то и значит, что в Природе каждый идет по своей колее, и чужая ему не нужна. У нас никто не занимает чужого места, понимаешь, девочка?

– Понимаю, – со вздохом сказала Женя, – и как это, наверное, мудро.

– Конечно, мудро. Именно поэтому в Природе царит гармония, а не хаос.

– И медовый муравей никогда не станет охранником? – спросила девочка.

– Никогда, – ответила Мура.

– И охранник никогда не станет жнецом?

– Тоже никогда, – ответила Муравьиха Мура, – они очень хорошо знают, что природное равновесие нарушать нельзя. И потому каждый делает только положенное ему.

– Спасибо тебе, Мура, ты дала настоящий урок, по крайней мере, мне, – сказала Женя.

– Я рада, что смогла быть для вас полезной, – любезно ответила Муравьиха Мура.

– Но нам пора идти, – сказала девочка, – да и задержали мы тебя. Вон и Мурчонок твой куда-то снова запропастился.

– Да, только бы в овражек не свалился, – забеспокоилась Муравьиха.

Они тепло попрощались. Потом Женя дважды произнесла заклинание, и они с Лизочком оказались дома.

Дома Лиза стала вести себя, как обычная домашняя кошка, словно ничего необычного не произошло. Она, наверное, сделала вид, чтобы мама ни о чем не догадалась.

Правда, чуть погодя Женя обо всем рассказала родителям.

Накануне торжественной приемки собственного коттеджа супруги Жадовские снова встретились с Лукой Петровичем Берия, сердечно обо всем поговорили и уехали, довольные друг другом. На следующий день супруги должны были принимать дом, что называется, под ключ.

Они страшно волновались и провели почти бессонную ночь. Но это были уже не те волнения, которые когда-то пережили супруги. Это было предчувствие счастья, гордости и сознания собственной значимости.

Целых три гектара ухоженной земли, на которой теперь был молодой сад самых лучших пород, огромная плантация ремонтантной клубники, разбиты цветники, оформлены куртины, сооружены альпийские горки, сплошь увитые шиловидными розовыми флоксами, ярчайшими красными и желтыми цветами портулака, белой ясколкой и черт еще знает, какими невиданными и диковинными цветами.

В глубине участка был вырыт пруд, на котором плавали черные и белые лебеди. По краям пруда был посажен лилейник. Цветы самых разнообразных оттенков, непонятным образом прижившиеся за такой короткий срок и уже благоухающие, украшали эту замечательную картину.

И центром этого великолепия был, конечно, красавец дом – трехуровневый, из дорогого красного кирпича, с двумя крытыми балконами, одной летней террасой, черепичной крышей, окруженный солидным забором из такого же кирпича.

По краям забор был украшен башенками. Въезд украшали литые чугунные ворота – любо-дорого было посмотреть на это чудо.

И вот долгожданный день настал.

Известный уже нашим читателям серебристый «Лексус» легко и уверенно скользил по шоссе. Казалось, его несла мечта. Может, так оно и было на самом деле. Людмила Львовна и Борис Ефимович не волновались так, кажется, даже в день своей свадьбы.

Вот уже показался знакомый поворот, вот небольшая рощица, за ней водонапорная башня, еще чуть-чуть, и перед ними откроется прекрасный панорамный вид. А там, на окраине села с красивым названием Облепиховка – настоящее чудо, их дом, их семейное уютное и надежное гнездышко, предмет гордости хозяев и зависти окружающих.

В самом деле, Жадовские не раз замечали, как жители села часто приходили сюда и наблюдали за строительством, как за каким-то чудом. Они смотрели на них странно и отрешенно.

– Конечно, люди завидуют, – поговаривали супруги, – ведь они всю жизнь прожили в своих развалюхах, а тут по соседству с ними возводят даже не коттедж, а можно сказать, дворец. Будешь тут заглядываться на чужое добро.

И гордость распирала супругов.

Часто прибегали местные мальчишки, они стайками носились вокруг стройки, и Борис Ефимович порою даже замахивался на них:

– Ух, вот я вам, бегают тут всякие! Не видите, люди работают.

Мальчишки заливались смехом и убегали. Некоторые потом выглядывали из-за кустов, вертели у виска или показывали язык.

– Совсем распоясалась молодежь, – ругался Борис Ефимович, – мы такими не были. У нас, бывало, мать цыкнет, а отец только глазом поведет, и мы тише воды становились.

– Правильно, – соглашалась с ним Людмила Львовна, – и любой взрослый мог сделать замечание чужому ребенку, если тот расшалится, а сейчас попробуй.

– В лучшем случае, матом пошлют, а то еще и ударить могут, – вторил ей Борис Ефимович, – молокососы, голодрань чертова.

– Что ты ругаешься, Боренька, – успокаивала его Людмила Львовна, – это просто невоспитанные дети невоспитанных родителей, нищета, деревенщина. Не трать зря нервы.

– Да, ты права, что с них взять, свиньи есть свиньи, – сыто откликался муж.

Но сейчас было не до этих мелких неприятностей. Сейчас они предвкушали только радость. Вот уже миновали знакомую рощицу и водонапорную башню, и даже проехали село, а дом почему-то не показывался.