«Как они живут тут, в оккупации? – мелькнула мысль. – И что их ждет потом, когда наши войска пойдут вперед?»

Возможно, кто-то станет агентом немецкой разведки и ему лично придется выявлять скрытого шпиона. Вполне вероятно… Титов уже достаточно насмотрелся в жизни, чтобы понять, что исключать нельзя никакие варианты…

Вслед за работником вошла горничная – немолодая женщина тоже с усталым мрачноватым лицом. Быстро и ловко застелила раскладушку, взбила небольшую подушку и отступила на шаг.

– Все готово, господин офицер, – произнесла она по-русски.

Хозяин тут же повторил эти слова по-немецки. Титов недовольно оглядел раскладушку, поставленную у окна, потом строго посмотрел на женщину и резко произнес:

– Она не знает немецкого языка?

– Нет, господин обер-лейтенант, – встревоженно ответил хозяин. – Мы не требуем… Они и так хорошо справляются с обязанностями…

Майор высокомерно посмотрел на застывшую у входа женщину, заметил страх в ее глазах, про себя выругался – устроил спектакль! – но добавил уж вовсе сухим голосом:

– Что ж, низшая раса может не знать языка хозяев. Если это не мешает им работать…

Хозяин пожелал приятного отдыха и поспешил вытолкать работницу за дверь, с глаз долой. Когда дверь за ними закрылась, Глемм тихо спросила:

– Зачем ты так?

– Это часть моего образа, – виноватым тоном произнес Титов. – Я же представитель высшей расы. А она недочеловек.

– Это как? – не поняла Глемм.

Титов посмотрел на нее и вздохнул. Видимо, на ее планете вопросы равенства народов и рас были в далеком прошлом. И ей трудно понять, какие страсти бушуют на Земле всего лишь из-за цвета кожи, языка и вероисповедания.

Он хотел было махнуть рукой, но Глемм смотрела требовательно, и майору пришлось вкратце обрисовать ситуацию. Все равно делать было нечего, а сна ни в одном глазу. Ни у него, ни у нее…

Сочнов заехал к ним ближе к полуночи. Парфенова и Заремного застал во второй комнате, где стояли их кровати. Увидев полковника, Парфенов вскочил на ноги, но тот жестом велел садиться.

– Здравия желаю!..

– Это я тебе должен говорить о здравии! – хмыкнул Сочнов. – Вижу, идешь на поправку быстрыми темпами, раз о субординации вспомнил?

Лейтенант чуть смущенно пожал плечами и кивнул на Заремного:

– Вот… с его помощью. Лечит меня понемногу.

Сочнов прошел к окну, сел на табуретку, окинул взглядом обоих лейтенантов. Заремный выглядел хорошо, даже румянец на щеках появился. Его инопланетный организм быстро входил в норму, хотя ранения были довольно тяжелые.

Парфенов тоже неплох. Но еще бледен, слаб. Впрочем, уже ходит…

– Выздоравливаете, значит… Хорошо. – Полковник посмотрел на Заремного. – Новости от наших… парламентеров есть?

– Нет, господин полковник, – легонько качнул головой Заремный. – На связь они не выходили. Судя по сканеру, они сейчас в Шостке. Движения нет, город не покидают.

Сочнов нахмурился.

– Влипли?

– Не думаю. Марита подала бы сигнал тревоги. А так… наверное, проблемы с транспортом.

– Возможно, – кивнул Сочнов. – По плану им надо садиться на поезд в Шостке. Билетов нет или другие проблемы… Ладно. Главное, что пока из графика не выбиваются и на глаза СД не попали. Что ж!..

Он встал, глянул на часы.

– Продуктов вам хватает? Утром еще привезем…

– Хватает.

Парфенов встал, держась за спинку кровати.

– Товарищ полковник, разрешите вопрос?

– Валяй.

– Как там?… – Лейтенант запнулся. – На фронте?

– Пока тихо. Немцы не начинают. – Сочнов хмыкнул. – Видать, и хочется, и колется!.. Что ж, мне пора! Будут новости – звоните. И поменьше прыгайте. Это я тебе говорю.

Полковник посмотрел на Парфенова. Тот не отреагировал, спросил:

– Разрешите проводить?

– Сиди, провожальщик! Без тебя дорогу найду.

Уже в дверях Сочнов обернулся и посмотрел на Заремного.

– Твои-то известий не присылали?

– Нет, господин полковник. Ничего. «Окно» еще закрыто.

К обращению «господин» Сочнов не привык, но поправлять Заремного не стал. А тот, понимая, что волнует полковника, добавил:

– Если наши спутники или корабли выйдут на орбиту Земли, я дам знать.

Сочнов покивал, толкнул дверь и вышел из комнаты. Его сапоги простучали по кухне, крыльцу и стихли. Парфенов повернул голову к Заремному.

– Волнуется начальство!..

– Это его право – волноваться. Наше начальство тоже волнуется, переживает и портит нервы себе и подчиненным. А наша задача – ждать. Ничего иного не остается…

– Точно. Но это самое поганое дело – ждать! – Парфенов, кряхтя, встал, доковылял до стола и взял бидон с молоком. – Тем более когда знаешь, что от тебя ничего не зависит.

Он сделал два больших глотка, взглядом показал на бидон Заремному, но тот отрицательно качнул головой.

– Вот и остается нервничать вместе с начальством… Черт! Что у них там за остановка?

– Выйдут на связь – узнаем. А пока хватит болтать. Садись, будем повторять сеанс.

Парфенов чертыхнулся. Эти тренинги, странные процедуры, лечебные комплексы успели надоесть ему. Но он послушно выполнял указания и терпел, видя, как быстро восстанавливается его организм после ранений.

Инопланетные методики были сродни чуду. И казалось, могли поднять мертвого.

– Что делать-то? – спросил он, садясь на кровать.

– Увидишь. Ближе к стене. Ногу вытяни. Расслабь. Закрой глаза и дыши ровно…

Заремный пересел на кровать Парфенова. Поднес руки к ноге, легонько надавил на кожу вокруг раны и начал вибромассаж, постепенно усиливая нажим.

Парфенов сидел не двигаясь, следя за дыханием и не обращая внимания на легкую боль. Уже привык. Знал, что скоро боль пройдет, а ткань будет заживать быстрее раза эдак в три.

Чертовы инопланетяне, до чего додумались!..

– …Я давно в строю. Сначала срочная в погранвойсках, потом училище, служба на заставе. В начале войны мы отходили назад… попали под бомбежку, меня ранило. Несильно. Десять дней в госпитале, а потом вдруг направили в особый отдел фронта. С тех пор вот… ловлю агентов, диверсантов, шпионов… Сперва хотел на передовую, но… у нас тоже передовая. И стреляют, и взрывают. Правда, больше из-за угла, из засад. За последние недели столько ребят потеряли!..

Титов замолчал, невольно вспоминая лица розыскников, оперативников, бойцов войск по охране тыла, погибших на его глазах. Их было много. Слишком много…