— Да нет! Что ты! — воскликнула Тата. — Просто Вока на большом катере повез господ полицейских обратно на Сицилию.

Да и если бы он был тут, мы бы все равно не рискнули выйти на нем. Просто потому, что мы в темноте боялись напороться на одну из мелей. Их тут целая куча. А наш лоцман знает путь только от Кьянти до Сицилии.

— А та моторка, на которой приплыл Игорь? — продолжала допытываться Мариша. — Она что?

— Ее до сих пор чинят, — ответила Тата. — И, кстати говоря, вторую моторку тоже. Как только Игорь попытался ее завести, выяснилось, что она тоже не работает. Не знаю, что с ними обеими вдруг приключилось. Но знаете, бывает, все вещи ломаются, и как назло, когда они нужны больше всего.

— Ну ясно, бывает, — кивнула я. — А Борис вместе со своим катером был в отлучке. И его вы послать за нами не могли?

Тата кивнула.

— Мы беспокоились, что тот человек, который доставил тело Ксюты на Козенцу, сможет навредить вам, — понизив голос, сказала нам Тата. — Но мы никак не предполагали, что вы отважитесь пуститься в плавание среди ночи на утлой лодчонке. Вы .хоть представляете, сколько вам пришлось бы на ней грести, чтобы попасть на Кьянти? Часов шесть, не меньше.

Мы уничижительно посмотрели на Юльку, которая уверяла нас, что мы управимся самое большее часа за четыре.

— Ты сказала — Козенца? — спросила я у Таты. — Что это?

— Так называется тот островок, на котором вы были, — ответила Тата. — Во всяком случае, по словам Игоря, он оставил вас именно там.

— А что, полиция уже, конечно, уехала вся целиком обратно на Сицилию? — спросила я.

— Да, — кивнула Тата. — Но боюсь, что теперь, раз вы нашли место, куда преступник отвез тело Ксюты, придется завтра их снова потревожить. Наверное, им будет любопытно взглянуть на ее башмачок.

— Боюсь, с этим возникнут некоторые проблемы, — мрачно ответила Мариша. — Башмак, он того…

— Что того? — не поняла Тата.

Мы же с Юлькой, напротив, отлично все поняли и похолодели. Мариша имела в виду, что башмак Ксюты отправился на дно морское вместе с лодкой. А что касается пуговицы, то тут мы вообще даже боялись строить догадки.

— Так что с башмаком Ксюты? — настаивала Тата.

— Он утонул, — объяснила ей Мариша. — Но полицию вызвать все равно придется. Они должны обыскать Козенцу, чтобы убедиться, что тело Ксюты спрятано там или, наоборот, что его там нет.

К этому времени из отеля примчался Грек с целым ворохом нашей одежды. И мы наконец смогли избавиться от мерзкого, воняющего машинным маслом и еще бог весть чем чехлом, который к тому же ни капли нас не грел. Вместо этого мы облачились в свои брюки, свитера и почувствовали, что снова способны радоваться жизни.

— Пойдемте наверх, — сказала Тата. — Поедите, попьете и я раздобуду для вас аспирина. Кстати, Мариша, твои немецкие друзья Густав и Кати очень беспокоились о тебе. Думаю, что они до сих пор не легли спать.

Мы поднялись по каменным ступеням вверх и в самом деле наткнулись на немецкую чету, Густава и Кати, которые при виде Мариши просияли так, словно к ним сам ангел спустился с небес.

— Мариша, мы так волновались за тебя! — воскликнул Густав. — Где вы пропадали столько времени?

— Дела, дела, — пробормотала Мариша, удаляясь в нашем обществе на кухню.

Кажется, наша подруга начисто потеряла интерес к выяснению служебного положения своего супруга. Ну еще бы! Тут наклевывалось дело поинтересней. Пропавший труп, небольшое кораблекрушение, из которого мы лишь чудом спаслись, и пуговицы с видеокамерами внутри. Как только мы очутились в помещении кухни и Тата, налив нам горячего бульона, отправилась разогревать пирожки с сыром из козьего молока, мы с Юлькой придвинулись вплотную к Марише.

— Только не говори, что пуговицу с платья Ксюты, которую ты поклялась хранить как зеницу ока, ты тоже утопила вместе с башмаком, — прошептала Юлька. — Потому что я тогда тебя собственными руками задушу.

— Не беспокойтесь! — бодро ответила Мариша, уже почти полностью пришедшая в себя. — Пуговица здесь. Как только я поняла, что нашей лодке пришел конец, я сразу запихнула пуговицу себе в рот.

— Молодец! — обрадовалась Юлька. — Давай ее сюда!

— Не могу, — ответила Мариша.

— Как не можешь? — растерялись мы. — Что это значит?

— То и значит, — пробормотала Мариша, отхлебывая бульон, — что я ее проглотила. Случайно, конечно!

— Проглотила! — эхом повторили мы с Юлькой.

После этого мы уставились на живот Мариши, где сейчас преспокойно лежало и переваривалось доказательство чьей-то вины.

— Немедленно прекрати надуваться бульоном! — закричала Юлька, вырывая у Мариши из рук чашку с питьем. — Он же горячий! Он может повредить пленку!

— Вряд ли этой пленке что-либо после пребывания в желудке у Мариши может повредить, — сказала я. — Интересно, а у Таты в хозяйстве найдется какое-нибудь рвотное средство?

— Чего вы всполошились? — пожала плечами Мариша. — Зачем рвотное? Наверняка работники детективного агентства продумали все до мелочей.

— И такую возможность, что пуговица с камерой попадет внутрь живота, тоже? — ядовито спросила Юлька.

Мариша спокойно кивнула.

— Так что завтра, когда пуговица выйдет наружу, мы преспокойно отправим ее им. А они в свою очередь пришлют нам отчет о том, действительно это пуговица с видеокамерой или просто обычная пуговица.

— Только пуговицу отправлять будешь сама, — сказала Юлька.

Мариша фыркнула в ответ, я тоже хихикнула, и уже через минуту мы все весело смеялись, сами не зная над чем.

— О, у вас тут весело! — с этими словами в кухне появился Густав. — А моя Кати к вам не заглядывала?

— Только не говори, что она тоже пропала! — в притворном ужасе закатила глаза Мариша.

— Нет, нет, — ответил Густав. — Она где-то здесь. Но я хотел бы поговорить с тобой, Мариша.

Мариша выразительно посмотрела на нас. Мы ответили ей ничего не понимающим взглядом.

— Густав, пойдем прогуляемся в холл, там и поговорим, — предложила Мариша. — А девочки пусть тут пока спокойно доедают свою трапезу. Они здорово проголодались за день. Да и наш разговор им будет не интересен.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Густав. — Пойдем.

И парочка направилась к дверям.

— Я все еще не могу прийти в себя от ужаса при мысли, что ты могла погибнуть, — раздался голос Густава уже из-за двери. — Что бы я тогда сказал нашему доброму другу Карлу?

Мы с Юлькой переглянулись, наконец сообразив, что значил взгляд Мариши. За всеми нашими расследованиями она совершенно подзабросила собственные дела. А теперь ей представлялся роскошный шанс выведать у Густава все, что тот знал о делах Карла.