Ночью Кортес приказал тайно привести к нему двоих из пяти захваченных в плен. С помощью все тех же Марины и Агилара он представил себя их освободителем. Затем сборщики дани прослушали долгую речь о дружеских чувствах испанцев к императору, их мирных намерениях и глубоком уважении к мексиканцам, после чего были отпущены на свободу с дружеским посланием Кортеса к императору. Для большей безопасности их доставили на лодке в Сан-Хуан-де-Улуа, расположенный на земле науа, откуда можно было добраться до Мехико, не подвергаясь опасности. На следующее утро тотонаки обнаружили исчезновение двух пленников. Испанцы сделали вид, что они тут ни при чем. Чтобы отомстить, тотонаки собрались было немедленно принести в жертву оставшихся трех мексиканцев, но Кортес убедил их не делать этого и, взвалив всю вину на стражей-тотонаков, забрал пленников себе и распорядился держать их в цепях на одном из кораблей.

Бегство двух ацтеков было тяжелым ударом для тотонаков, поскольку теперь Мотекусома непременно узнает об их мятеже. Им больше ничего не оставалось, кроме как поклясться в верности Кортесу, который, в свою очередь, обязался помочь им в борьбе с ацтекским императором. Циничный Кортес призвал своего нотариуса Диего де Годоя и распорядился составить и письменно заверить пакт между испанцами и тотонаками. Затем, по-прежнему тайно, он приказал отпустить всех трех пленников и доставить их тем же способом на земли мексиканцев. Каким богам должен был молиться Мотекусома? Что это за враг, защищающий его подданных? Недоумение ацтекского императора росло одновременно с беспокойством.

Пока строился Веракрус, Кортес решил упрочить союз активными действиями. Чтобы доказать свою решимость, тотонаки решили отбить у ацтеков небольшую крепость Тизапанцинка. Кортес поддержал индейцев. При виде скачущих на конях испанцев гарнизон бежал, не оказав сопротивления. Кортес вошел в отвоеванное местечко и передал его тотонакам, но на одном условии. Он потребовал, чтобы отныне всем мексиканским воинам сохраняли жизнь. Когда в ореоле славы после одержанной победы Кортес возвращался в Куиагуицтлан, он заметил на рейде еще один парус. Это была одиннадцатая каравелла, которую он оставил на Кубе. Сальседо прибыл к нему с подкреплением и последними новостями.

Франкфурт, 28 июня 1519 года

Священная Римская империя была одновременно тенью давно ушедших времен каролингов и прообразом современной Европы. К 1519 году империя в руках католика из династии Габсбургов – Максимилиана Австрийского являла собой цитадель христианства, сдерживая продвижение ислама в Центральную Европу. Католический король Карл втройне чувствовал себя вправе стать преемником императора: во-первых, он был внуком Максимилиана, во-вторых, он нес знамя католического наследия Изабеллы, и, в-третьих, его политические амбиции, подогреваемые честолюбивыми придворными, были безграничны.

Золотой буллой от 1356 года «должность» императора провозглашалась выборной. Право избрания принадлежало семи курфюрстам: королю Богемии, герцогу Саксонскому, поральцграфу Рейнисому, маркграфу Бранденбургскому, архиепископам Майнцкому, Кельнскому и Тритскому. Выборы должны были проходить во Франкфурте по правилу большинства. Очевидно, что предстояло купить курфюрстам по крайней мере четырех из них. Франциск I с воодушевлением взялся за дело. Эмиссары французского короля доставили впечатляющие суммы. Золото текло рекой. Карл I был вынужден не отставать от конкурента. Франциск I, как король Франции, был единственным правителем в Западной Европе, не обязанным приносить императору вассальную присягу, и корона ему была нужна постольку-поскольку. Выставив свою кандидатуру, он прежде всего желал нанести удар молодому Карлу, чьи владения, расширенные с получением наследства, охватывали Францию с юга и востока и давали повод для беспокойства. Замысел Франциска I был прост: разорить испанца и помешать таким образом подготовиться к войне. Суммы, затраченные французским королем на подкуп курфюрстов, оцениваются в три тонны золота. Со своей стороны Карл I расстался с 850 тысячами рейнских флоринов, или 800 тысячами кастильских дукатов, что эквивалентно 2100 килограммам чистого золота.[106] Для бедной Кастилии это было настоящим безумием. Хотя аугсбургские банкиры – Вельзеры и главным образом Фуггеры – обеспечили необходимые средства, предоставив Карлу кредит на 543 тысячи флоринов, он все равно глубоко залез в королевскую казну.

28 июня под звуки двадцати двух труб маркграф Бранденбургский, верховный сенешаль, маршал и камергер империи, объявил о победе Карла I Кастильского. Испанский король становился пятым императором с именем Карл. Предпочитая титул императора Священной Римской империи скромному званию кастильского короля, он решил именоваться Карлом V. На этот титул ушла вся полагавшаяся королю пятая часть колониального золота, собранного со дня открытия Америки. Карлу V еще будет очень нужен Кортес… и золото Мексики.

Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус, июль 1519 года

Кортес расхаживал с каким-то свитком в руке и отрицательно покачивал головой, как будто отвергая чьи-то доводы. Его взгляд бродил по каскадам буйной растительности, спускавшейся с высоких плато, затем возвращался к строкам документа, который жег пальцы. «Вы, Диего Веласкес, волей нашею губернатор острова Фернандина, на коем острове ратными людьми и сбором податей ведаете, изъявили нам волю вашу служить матери нашей Католической королеве и нам, приумножая земли короны нашей, и силами вашими подчинили некие земли именем Юкатан и Косумель… Алкая службы нашей, имеете войско и корабли ваши в иные земли посылать, дабы пытать и приводить под скипетр наш и воле нашей подчинять сии острова и твердую землю».[107]

Кортес был возмущен до глубины души: вот он язык всех этих веласкесов, фонсеков и королей – подчинить, привести под скипетр, усмирить… Как чужды были ему эти слова, выдававшие образ мышления; для короны индейцы были хороши только как послушная рабочая сила, а сами вест-индские колонии представлялись одним гигантским золотым прииском. «Вам жалуются следующие милости. Мы даруем вам право вашими силами искать всякой земли неизведанной опричь той, что лежит в пределах, данных королю португальскому. Назначаем вас капитаном земель, кои вам покорятся… Назначаем вас аделантадо всех открытых земель до конца ваших дней».[108] У Эрнана потемнело в глазах. Перед ним пронеслись пятнадцать лет жизни на Антильских островах. Пятнадцать лет назад он бежал из агонизирующей Кастилии от смрада доносительства и произвола инквизиции. Он задумал основать иное общество в далекой земле, но мир тесен, и некуда бежать. Европа уже протянула руки, чтобы превратить Новый Свет в свой придаток, поработить его обитателей, еще мнящих себя свободными и защищенными расстоянием. Остальная часть капитуляций Веласкеса мало интересовала Кортеса: 300 тысяч мараведи годового жалованья, передача в собственность полуразвалившейся плавильни, двадцать аркебуз и возмещение расходов на вооружение из расчета одной семидесятипятой от полученной прибыли – все это было из разряда обыкновенного. А важным было то, что король Карл лишил прав Диего Колумба, разорвав контракт, заключенный навечно его бабкой с первопроходцем Христофором, и выказал расположение Веласкесу. Кортес тотчас углядел в этом слабость Карла; началась игра в опалу и милость – беззаконное правление. Прав тот, за кем остается последнее слово. А в этом деле Кортес собаку съел. Он, впрочем, отметил, что капитуляции Веласкеса были подписаны королем 13 ноября 1518 года в Сарагосе. Он догадался, что документ был намеренно оформлен задним числом, чтобы Кортес, отплывший из Сантьяго 18 ноября, предстал мятежником и оказался вне закона. Веласкес и его присные свершили свою месть. Но удаленность была на руку Кортесу; письмо короля достигло Кубы только в мае.