– Ты меня скоро разоришь, – с раздражением отозвался тот. – Больше не буду спорить с тобой на деньги. Привет, Рис!

– И вам доброго утра. – Дэвид пригласил друзей сесть и поинтересовался: – Что привело вас ко мне в такую рань?

– Верность, – ответил Энтони Гамильтон.

– Дружба длиной в двадцать лет, – сказал Перси.

– Она самая, а еще ты должен мне сто двадцать фунтов, – добавил Брикстон.

– Надеюсь, ты не потребуешь их прямо сейчас.

– Конечно, нет, – ответил вместо него Гамильтон. – Мы хотим поддержать тебя, старик, а Брикстон подождет с оплатой.

– Как легко вы распоряжаетесь чужими деньгами, – проворчал Брикстон, но Гамильтон так на него посмотрел, что тот сдался: – Ладно, подожду. Насчет денег, Рис, не волнуйся.

Дэвид кивнул и сказал:

– Наверное, вы видели журнал регистраций пари в клубе.

– Мерзкие идиоты! – выругался Перси.

– Подлые лицемеры! – добавил Гамильтон.

– Вообще-то весь Лондон уже пару недель как в курсе насчет пари, – признался Брикстон. – А вчера нам сказали, что и ты тоже их увидел, и вот мы здесь.

Дэвид отмахнулся:

– Не обращайте внимания. Пусть бьются об заклад, пока все не проиграют. Надеюсь, вы догадались поставить против Эванса: верный способ заработать, и пальцем не пошевелив.

– Ты не в обиде на нас? – спросил Брикстон. – Мы пришли слишком поздно и не успели предупредить, чтобы ты не говорил с Тревенемом.

– Надо было вызвать его на дуэль, и еще на рассвете все уже бы разрешилось, – сухо ответил Дэвид.

Гамильтон неловко кашлянул:

– Честно говоря, насчет дуэли мы не подумали, просто приехали тебя поддержать и сказать, что не имеем никакого отношения ни к сплетням, ни к этим дурацким пари.

– Кстати, что обо мне болтают в свете? – как можно небрежнее спросил Дэвид, устраиваясь поудобнее. – В последнее время я так занят, что нигде не бываю и ничего не слышу.

– Ничего особенного, – пожал плечами Гамильтон. – Обычные скандальные намеки и ни одного доказательства.

– Говорят, например, что ты уже заложил Эксетер-хаус, – заявил Перси, – и уехал из Лондона, чтобы избежать скандала. А еще говорят, что тебя со дня на день арестуют и отправят в тюрьму за воровство, подделку денег и измену.

Прямота друга граничила с бестактностью, и Дэвид с улыбкой переспросил:

– Измену? В чем же меня могут обвинить – уж не в том ли, что я тайно продавал Америке модели модных шейных платков?

– Не знаю. Вряд ли американцы стали бы за это платить.

– Кроме того, изменников вешают, – продолжил Дэвид. – Мне, похоже, очень повезло, что меня всего лишь решили посадить в тюрьму.

– Что-то ты чертовски спокоен, – заметил Брикстон. – Гамильтон поднял нас ни свет ни заря, заявив, что тебя надо спасать.

– Что же ты за друг, если готов спать, когда одному из нас нужна помощь? – воскликнул Гамильтон.

– Все это замечательно, – легко сказал Дэвид, – и я очень вам благодарен, но защитники мне не нужны. Трев, конечно, разозлился, но мне плевать: пусть он и все остальные продолжают верить бабским сплетням и проигрывают деньги в нелепых пари.

Его слова подействовали на компанию отрезвляюще.

– Выходит, наша миссия оказалась не такой уж благородной, – в некотором недоумении проговорил Перси. – Раз ты не продавал антиквариат Эксетер-хауса, то чем же занимался все это время? Не в твоем стиле так долго прятаться от общества.

– Я уже говорил: Маркус попросил меня в его отсутствие управлять имением, – повторил Дэвид, – а это, знаете ли, отнимает много времени.

– А-а… – разочарованно протянул Перси. – Ясно.

Наступила тишина. Друзья, похоже, пытались представить, каково это – работать, да так много, что даже не остается времени на кутежи.

– А скажи-ка, – нерешительно проговорил Перси, – ты не боишься стать таким, как Маркус?

– Боже, нет! – Дэвид скривился. – Как только брат вернется, я вернусь к привычной жизни.

Не говорить же этим кутилам, что решил начать новую жизнь – засмеют.

– Рады это слышать, – успокоился Гамильтон. – Скучно, знаешь ли, без хорошей компании.

Его слова вызвали взрыв хохота, так, что Дэвид едва услышал, как в дверь снова постучали.

– Да, Беннет, что такое?

Дворецкий ступил на порог и сказал:

– Мадам просила принести книгу, сэр.

Гамильтон встрепенулся, словно ищейка, учуявшая дичь.

– Мадам? – воскликнул Перси. – Рис, у тебя там наверху дама?

Дэвид перестал улыбаться и ответил как можно спокойнее:

– Так, ничего интересного.

После того как дворецкий был выставлен в коридор, Перси с усмешкой повторил:

– Ничего интересного? Вот теперь ты точно должен нам все рассказать.

– Да-да, – поддержал его Брикстон. – Кто она? Теперь ясно, где ты пропадал столько времени.

Беннет снова заглянул в кабинет и, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, спросил:

– Так что насчет книги, сэр?

– Принеси ей все, что захочет, – поспешил ответить Дэвид.

Закрыв дверь, он повернулся к друзьям. Те смотрели на него с веселым ожиданием, и это ему совсем не понравилось.

– Мы должны с ней познакомиться, – не стал ходить вокруг да около Гамильтон. – Пригласи свою даму к нам.

– Нет.

– Но почему? Обещаем, что не украдем, – с усмешкой добавил Брикстон.

– Нет, – жестко повторил Дэвид.

Друзья переглянулись, и Перси сказал:

– Ну ты и свинтус, Рис. Даже не думай, что мы забудем эту историю. Надо же, что придумал – спрятал у себя женщину и можешь забавляться с ней в любое время, не опасаясь, что тебя поймают и разразится скандал. Это же просто гениально! Жаль, что никому из нас такое не пришло в голову. Ну же, яви нам свой грех и насладись триумфом. Да мы просто мальчишки по сравнению с тобой.

– Ты несешь полную ахинею, – сказал Дэвид.

– Это точно не замужняя дама, – начал рассуждать вслух Гамильон. – И не одна из тех девушек, которые на все готовы, лишь бы затащить мужчину под венец. Мы не слышали, чтобы ты приударил за какой-нибудь актриской или певичкой из оперы, ну или другой дамочкой полусвета. Кого же, черт побери, ты там прячешь?

– Ко мне приехала родственница, – солгал Дэвид. – Очень дальняя. Вы о ней не слыхали.

– Ах, родственница… – протянул Перси, сразу утратив всякий интерес.

– А сколько ей от роду? – вкрадчивым, как у адвоката, голосом спросил Гамильтон.