– Хм, – пробормотал маркиз, – вот уж не думал, что у него хватит духу. И зачем его, скажи на милость, понесло на этот шар? Куда катится этот мир? – Вздохнув, Боллингбрук обратил свой взгляд на Николаса: – Николас, иди займись чем-нибудь, мне нужно посекретничать с девочкой.

– Как пожелаете, сэр. – Уходя, Николас подмигнул ей.

– Нахальный парень, – пробурчал маркиз, но в его голосе не было раздражения. – А теперь скажи мне правду. Ты уже нашла себе кого-нибудь по душе? Если да, я хочу познакомиться с ним. Я должен быть уверен, что он достаточно хорош для тебя.

– Есть один человек, дедушка, – призналась Каролина, – но он еще не сделал мне предложения, и я не уверена, что сделает.

– Что с этим парнем не так? У него глаз нет?

– О нет, – рассмеялась Каролина, – с ним все в порядке. Он красив, временами немного высокомерен, но добр, заботлив и… Кажется, я люблю его, но не хочу выходить за него замуж, если он не любит меня.

– Не могу ничего тебе посоветовать, – ответил дед. – Либо ты любишь, либо нет. В своей жизни я любил только одну женщину, твою бабку. С той минуты, как я увидел ее, я понял – она должна стать моей. Ее семья была против нашего брака, но мне это было безразлично. Она должна была принадлежать мне, и точка.

– Она была очень красивой, – сказала Каролина, вспоминая портрет Анжелики Боллингбрук. – Как жаль, что я не знала ее, дедушка.

– Да, очень жаль. Ты очень похожа на нее… Вы бы отлично поладили. – Он глубоко вздохнул. – Да, как бы мне хотелось, чтобы она узнала всех вас… Но не будем больше об этом. Я слишком долго жил, отгородившись от мира, – сказал маркиз, – однако у меня еще есть время, чтобы все исправить…

Каролина с удовольствием вдыхала чистый, напоенный ароматами цветов воздух. Ей нравилась бурная светская жизнь Лондона с бесконечной чередой балов и приемов, но в глубине души она все-таки предпочитала загородную тишину. Она уговорила Николаса поучить ее управлять лошадьми в парке и с удовольствием давала волю рысакам. На второй день их пребывания в поместье Боллингбрука Каролина подкатила в фаэтоне Николаса к дому как раз в тот момент, когда у крыльца остановился другой экипаж. Она сразу узнала сэра Фредди.

– Прекрасно, – сказал он, передавая поводья своему груму и помогая Каролине сойти на землю. – Я вижу, вы практикуетесь. Возможно, со временем мы сделаем из вас первоклассного возницу.

Слова похвалы заставили Каролину покраснеть. Она бросила на сэра Фредди смущенный взгляд и тут же отвела глаза, словно боясь, что он прочтет ее мысли. Он не должен догадаться, что она без ума от него!

Они прошли в дом. Том читал в гостиной, но, увидев гостя в окно, вышел к нему навстречу и пригласил на обед.

– Благодарю, – сказал Фредди, – но, возможно, сначала я должен поговорить с вашим дедушкой?

– На вашем месте я бы отложил визит, – посоветовал Том. – Дедушка неважно себя чувствует, у него сейчас врач. Думаю, через час-другой он сможет вас принять.

– Хорошо, я последую вашему совету, – сказал Фредди и повернулся к Каролине: – Когда вы собираетесь ехать в Бат?

– Послезавтра, – ответила она. – Дедушка хочет, чтобы я осталась, но мама будет ждать меня… а она сейчас готовится к свадьбе, я должна быть рядом с ней.

– Может быть, нам приурочить нашу гонку к этому дню, Николас? – спросил Фредди. – Мы можем встретиться в «Уэйверли-Армз», в пяти милях от Бата, и закончить гонку у аббатства. После того как Каролина пересядет в мой фаэтон, конечно.

– Прекрасная мысль! – улыбнулся Николас. – Но мы еще не заключили пари.

– Гонка сама по себе – пари, но, если вы желаете сделать ставку, пусть будет, скажем, двадцать гиней?

Обговорив детали гонки, они перешли в столовую. Следующий час Каролина, ее братья и Фредди провели за едой и беседой. Они обсудили профессиональный бокс и лошадиные скачки, поговорили о Бонапарте, коротавшем свои дни на Эльбе, и, наконец, перешли к городским слухам. Время пролетело незаметно. Было почти три часа пополудни, когда они встали из-за стола.

– Не хотите ли прогуляться по саду? – предложил Фредди Каролине, выходя вслед за ней в холл. – Мне кажется, у ваших братьев есть дела…

– Я понял ваш намек, – сказал Николас и многозначительно посмотрел на брата. – Идем, Том, кажется, наше присутствие здесь нежелательно. Предлагаю партию в бильярд, если ты в состоянии играть…

– Как вы себя чувствуете? – спросил Фредди, когда они с Каролиной вышли из дома и медленно двинулись через лужайку к розовым кустам. В его глазах она увидела озабоченность. – Катастрофа с воздушным шаром стала для вас потрясением, хотя вы утверждали, что не пострадали. Кроме того, вам так и не удалось совершить полет на шаре, это большое разочарование.

– Как раз это заботило меня меньше всего, – ответила Каролина. – Когда-нибудь я все равно поднимусь в воздух, но тогда я могла думать только о Томе. – Она остановилась и посмотрела на Фредди. – Я не понимаю, кому могло понадобиться перерезать канат. Кто мог хотеть причинить вред Тому или мне? Или вам, сэр?

– Последнее более вероятно, ведь я изменил решение в последний момент. Думаю, канат был поврежден в то же утро. Я не сижу сложа руки, Каролина, и рано или поздно узнаю истину, обещаю вам.

Каролина кивнула:

– Думаю, вы всегда добиваетесь своего, сэр.

Поймав его взгляд, она покраснела и опустила глаза.

– Мисс Холбрук… Каролина, – начал он и внимательно посмотрел ей в лицо, – вы можете не отвечать прямо сейчас, но я…

Громкий крик, донесшийся от дома, заставил Фредди умолкнуть. По лужайке к ним бежал Николас.

– Простите, что прерываю вас, – сказал он, – но Каролина должна вернуться. У дедушки был приступ, он хочет видеть сестру.

Каролина бросилась к дому, ее сердце отчаянно колотилось. За несколько последних дней она поняла, что дедушка искренне любит ее, и радовалась тому, что может проводить с ним время. Он не должен умереть теперь, когда они начали лучше узнавать друг друга!

– Простите, что помешал вам, – сказал Николас сэру Фредди, когда сестра ушла, – но у меня не было выбора. Прошу вас, приезжайте, когда пожелаете.

– Благодарю, я воспользуюсь вашим приглашением, – кивнул Фредди. – Полагаю, нам не стоит откладывать надолго нашу гонку. До свидания, Николас.

Он поклонился, приподняв шляпу, и направился к конюшне, возле которой стоял его фаэтон.

Несколько мгновений Николас смотрел ему вслед, потом повернулся и пошел к дому. Он был почти уверен, что сэр Фредерик собирался сделать Каролине предложение, и жалел, что этого не случилось: тогда будущее сестры было бы устроено.

Врач был еще у Боллингбрука, когда Каролина вбежала в комнату. Он улыбнулся и предложил подойти поближе, но прижал палец к губам, прося ее говорить тише.

– Маркиз отдыхает, мисс Холбрук. Я дал ему лекарство, от которого он проспит некоторое время.