Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Неужели придется врезать этому дебилу?» — я пытался придумать выход из этой ситуации, но ничего не получалось. — «Осьминог, есть идеи?»
«Я вообще не вижу проблемы. Ну сольют фото и видео, что такого? Твоим родственничкам абсолютно нечего стыдиться. Ну разве что отец подкачал немного. Вот он, с его повышенной эмоциональностью, может совершить пару глупостей».
А ведь точно. Петр слишком долго пытался доказать всем окружающим, что круче него только яйца. И когда судьба нанесет по нему новый удар, в виде обнародования в сети его истерик, весь мир может посыпаться. Хотя это и так произойдет, когда к нему придет осознание того, чем именно он пожертвовал ради денег и признания.
Похоже, придется ответить. Посадить меня все равно не посадят, но жизнь очень серьезно осложнят. Ну и хрен с ним — еще больше сближусь с молодежными бандами. Во всем нужно искать плюсы.
Я развернулся и выпустил пыль.
— Артур! Не надо!
Улыбка на лице Васильева неожиданно исчезла, заменив собой выражение испуга. Вот же кадр! Сейчас еще и обиженную невинность строить из себя будет. Выдохни, Артур, выдохни. Ты делаешь это не просто так.
Резко ускоряюсь, наношу несколько ударов, которые блокируются пылью, затем делаю подсечку и одним из щупальцев хватаю Васильева за горло и поднимаю на пол метра вверх. Теперь сломаю ему руку, чтобы жизнь медом не казалась, и закончу с этим балаганом.
Неожиданно в щупальце прилетает водяная пуля. Очень действенная и мощная техника, которая без труда разрушила мою атаку. А спустя мгновение вокруг нас образовалось плотное кольцо из охранников.
— Убрали пыль! — скомандовал их командир. — Живо!
Я подчинился приказу и поднял руки. При этом лицо не выражало ни единой эмоции. Пусть арестовывают, если хотят. Я все равно доберусь до этого ублюдка и поотрываю ему конечности. Никто не смеет меня шантажировать!
«Давай ему яйца оторвем!!!» — зловеще предложил осьминог. — «Они, скорее всего, новые ему отрастят. Но воспоминания останутся на всю жизнь!»
«А ты жесткий… но я обдумаю твое предложение».
Тем временем Васильев мешком грохнулся на пол и отыгрывал серьезное ранение. Причем непонятно для кого. При появлении охранников все зеваки поторопились вернуться в концертный зал.
— Мы вынуждены попросить вас уйти с этого мероприятия! — командным голосом приказал один из охранников.
Только сейчас заметил, что на нагрудном кармане пиджаков у них изображена какая-то эмблема.
— Этот… кха-кха… этот псих снова набросился на меня! — полуистеричным голосом завопил Кевин. — Его надо изолировать от общества! Выведите его отсюда сейчас же!
Мужчина посмотрел на Васильева, буквально придавив того взглядом и медленно произнес:
— Не забывайтесь, виконт. Не вам указывать Императорской страже, как именно нам выполнять свою работу.
Парень тут же заткнулся. Оно и понятно, в личную охрану Романовой явно не берут абы кого. Там наверняка служат лучшие из лучших.
— Простите! — из-за моей спины показалась Анька. — Этот идиот сам нас спровоцировал! Мы никак не можем уйти, у меня там мама выступает!
Взгляд мужчины всего на мгновение рассеялся.
— Анна Страйк. Да, вы можете продолжить просмотр, а этим двоим тут не…
Договорить ему не дали, так как к нам присоединилась Вера Романова. Девушка вальяжно махнула рукой, от чего охранники расступились в стороны и склонили головы.
— Никанор, я видела, что тут произошло. Молодые люди немного повздорили, но ничем плохим это не закончилось. Думаю, слишком сурово выгонять их с такого замечательного представления. Давайте простим их на первый раз?
Командир группы мгновение подумал, затем коротко кивнул и дал команду отбой. Охранники тут же направились куда-то наверх. Видимо в вип-ложу.
Вера же дождалась их ухода и в упор посмотрела на меня.
— Устраиваешь потасовки на мероприятии, где находится Императрица? Странно, Кракенов, я была о тебе лучшего мнения.
Васильев наконец поднялся на ноги и поклонился.
— Ваше Высочество, этот недоно…
— Заткнись! — грубо прервала его наследница. — Всегда презирала таких никчемных личностей. Что ты, что твой отец. Постоянно бьете со спины и надеетесь, что вам за это ничего не будет.
Во взгляде Васильева пробежало что-то не хорошее. Я сам ненавидел этого ублюдка, но такого поведения Романовой не поддерживал. Она член Императорской семьи, а не просто какая-то баба с улицы. Такому человеку важно следить за каждым словом и постоянно взвешивать все за и против. А вот так оскорблять представителя довольно богатого и влиятельного рода — это слишком… неразумно. И может обернуться очень серьезными проблемами для семьи.
— Разрешите идти? — сквозь зубы спросил парень.
— Тебя никто и не задерживал, — сказала девушка, так ни разу и не посмотрев на него. — Советую тебе убраться отсюда, пока я в хорошем расположении духа.
Васильев молча поклонился и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Вера же продолжала сверлить меня взглядом.
— Анечка, можешь оставить нас с твоим молодым человеком наедине? — наконец произнесла она. — Я заберу его у тебя буквально на две-три минуты.
— Конечно… Вера… — Я уже и забыл, что они являются подругами. Слишком уж разные у них характеры. — Артур, я буду в зале. Жду тебя.
Она демонстративно чмокнула меня в щеку и зашла в ближайшую дверь.
— Небось думаешь, что я совсем крышей поехала, раз опускаю род Васильевых? — спросила девушка.
Судя по довольной ухмылке, ее очень радовала моя предсказуемость в этом вопросе.
— Думаю, что меня это не касается, — дипломатично ответил я.
Вера подошла вплотную и неожиданно поправила мой галстук.
— Меня с детства учили взвешивать каждое слово и обдумывать каждое действие, так что твои мысли, по-своему, оскорбительны…
«Твою мать! Она что, Мыслесчетка⁈»
«Да я вообще хрен знает»,
