Но она не сошла с ума. Безумие, как и жизнь, легко не дается.

Врач выдал Лоре освобождение от работы сроком на неделю. По ее просьбе он написал, что она подхватила вирусную инфекцию, хотя оба знали, что на самом деле это был нервный стресс. Врач предложил выписать специальные успокаивающие таблетки, но Лора отказалась, понимая, что в конечном счете только она сама может себе помочь.

Лора вернулась домой и, стараясь не смотреть на вещи Дирка, которые висели в шкафу рядом с ее вещами, упаковала маленький чемодан и тут же снова уехала. Она еще не знала, что именно собирается делать дальше, знала только, что видеть Дирка для нее невыносимо, невыносимо разговаривать с ним по телефону и делать вид, будто ей неизвестно, что Виргиния сейчас вместе с ним в гостинице. Но и бросить правду ему в лицо, а в ответ услышать очередную сладкую ложь тоже было невозможно.

Лора не сомневалась ни минуты, что он опять примется лгать. Ложь, видимо, стала неотъемлемой частью их совместной жизни.

Была ли это месть с его стороны? Она отчаянно билась в догадках, направляя свой автомобиль в общем потоке транспорта в сторону океана. Или он просто от природы лишен всякой нравственности и полагает, что может жить и с ней, и с Виргинией, и бог знает с каким еще количеством женщин, на которых остановит свое внимание в будущем.

Лора затрясла головой и крепче сжала руль, отчаяние и ненависть боролись в ее душе. Как невероятно глупа она была, позволив Дирку снова войти в ее жизнь. Наивная, пустоголовая, несуразная дуреха!

Но теперь конец. Лучше оставаться одной до конца жизни, чем опять пережить эту боль и ужас.

Она выехала за город и теперь мчалась прямо на север по скоростной магистрали. Через мост, мимо пастбищ, все дальше и дальше. Лора миновала Госфорд и теперь приближалась к Ньюкаслу. Она не смотрела по сторонам, а только перед собой, не замечая красот окружавшего ее пейзажа. Перед глазами стоял Дирк. Вот он возвращается домой в пятницу вечером, немного озадаченный тем, что не смог дозвониться до нее по телефону, и находит ее записку, краткую и лаконичную: «Уехала на некоторое время. Мне надо подумать. Лора».

Он не заслуживал и письма. Ей было наплевать на его чувства. Пусть он провалится в ад! Она только не хотела, чтобы Дирк обратился в полицию.

Сейчас Лоре требовалось время и уединение, чтобы решить, как она будет жить дальше.

К ночи Лора достигла Таре и остановилась в небольшом мотеле у реки. Кругом росли широколиственные деревья и расстилались зеленые поляны, где можно бродить и размышлять.

Так она бродила и размышляла три дня. На четвертый Лора почувствовала себя плохо. Во время обеда в ресторане голова у нее внезапно закружилась, и она соскользнула со стула на пол, покрытый розовым ковром.

Спустя какое-то время Лора пришла в себя и увидела, что лежит на постели в своем номере. Где-то неподалеку звучали приглушенные голоса. Словно сквозь туман Лора видела, как какие-то люди выходят из комнаты. Потом заметила незнакомого человека, сидящего на кровати. Он взял ее за руку и принялся считать пульс.

— Миссис Торнтон? Я доктор Дженкинс. Меня вызвал директор гостиницы. Он сказал, что вы приехали из Сиднея и не знаете здешних врачей. Как вы сейчас себя чувствуете? Лучше?

Комната постепенно перестала кружиться.

— Да, — прошептала Лора, — кажется, лучше.

— Вы недавно перенесли какую-то болезнь, миссис Торнтон? Директор решил, что вы больны, вы были очень бледной.

— Да, в какой-то степени…

— Вы можете рассказать мне. Я попытаюсь помочь вам.

Она слабо улыбнулась.

— Я не уверена, доктор.

Доктор вздохнул.

— Молодые женщины не падают в обморок без причины. Раньше с вами случалось такое, миссис Торнтон, особенно в последнее время?

Лора нахмурилась и покачала головой.

— Я никогда в жизни не падала в обморок.

Доктор медленно кивнул.

— Может ли быть, миссис Торнтон, что вы беременны?

Лорины глаза на секунду расширились, но мимолетный проблеск надежды тут же погас. Она повернула голову к стене.

— Нет, — сказала она безо всякого выражения. — Это невозможно.

Между тем она машинально прикинула сроки и вдруг поняла, что впервые за все время у нее случилась задержка на неделю. Вопреки логике у Лоры засосало под ложечкой. Но здравый смысл взял верх. Со вздохом она повернулась лицом к доктору.

— Я не могу быть беременна, доктор. Мой муж бесплоден.

Ее глаза наполнились слезами. Она сердито заморгала, но две крупные слезинки уже скатились и побежали по щекам. Доктор сочувственно смотрел на нее.

— А может быть, отец ребенка не он? — предположил он осторожно. — И из-за этого вы расстроены?

— Совсем нет! — глотая слезы, произнесла она. — Это все из-за нервного потрясения, доктор. Я никак не могу быть беременной.

— Может быть, вы и правы, но все же я хотел бы осмотреть вас, чтобы просто удостовериться. Сделайте мне такое одолжение. Тогда я стану искать причину вашего обморока в другом.

Лора смахнула слезы тыльной стороной ладони и устало вздохнула.

— Раз вы настаиваете…

Результаты осмотра подтвердили предположение доктора.

— Но этого не может быть! — известие настолько ошеломило Лору, что она даже не чувствовала радости, которую испытала бы при других обстоятельствах.

Она сидела на кровати, нервно сжимая руки.

— Не могу поверить. Я хочу сдать настоящие анализы.

— Но тогда вам придется поехать со мной в клинику.

— Все равно. Я хочу убедиться.

Анализы тоже оказались положительными.

Совершенно положительными, как уверил ее доктор. Так же, как и повторные анализы на следующий день, на которых она настояла. Мало-помалу потрясение сменилось гневом.

— Но как это могло случиться? — наседала она на доктора.

Она уже объяснила, что муж ее был полностью уверен в своей неспособности к оплодотворению, и это в корне изменило его характер, разрушило их брак и фактически разбило всю ее жизнь.

Доктор затруднялся дать ей четкие объяснения и предполагал возможность ошибки. Может быть, в лаборатории перепутали анализы, или же стерильность мужа оказалась временным явлением, будучи вызвана какой-то иной причиной, а не осложнениями после свинки, как предполагал он. Есть много факторов, способных снизить число сперматозоидов. Например, прием каких-нибудь лекарств, алкоголь, курение, усиленные физические упражнения или интенсивная половая жизнь.

— Но у Дирка не было снижено число сперматозоидов, — нетерпеливо возражала она. — У него их не было совсем!