Сабрина сориентировалась очень быстро, и пока мать делала вид, что открывает дверь, успела не только вложить блокнот внутрь, аккуратно подоткнув обивку дивана, но и сбросить перчатки.

– Добрый день! Вот ордер на обыск, ознакомьтесь. А Сабрину просим сразу проехать с нами в участок, – прямо с порога сказал один из полицейских, а второй тут же вплотную подошел к девушке и даже взял ее за локоть, как будто боялся, что она убежит.

– Разве вы уже не производили обыск? – глухо спросила Козима.

– Гараж проверили по ходу показаний вашего мужа, а в доме был только общий осмотр. Теперь же, как видите в документе, мы должны обыскать все, начиная с комнат и заканчивая садом и огородом.

На лице Козимы не дрогнул ни один мускул.

– А почему дочку в участок?

– Это простой допрос. В вашем гараже произошло преступление, и нам надо уточнить кое-какие детали.

Сабрину вывели два полицейских, и когда она увидела, что в другой машине уже сидит Ивано, по-настоящему испугалась.

Лола собиралась было выбросить букет, но потом передумала – ну чем они виноваты, эти прекрасные цветы?

Лола налила воды в вазу и, еле удерживая рассыпавшиеся твердые стебли, засунула их в широкое горлышко – благо ваза в ее номере была большая, напольная.

– Привет! – Не постучавшись, в комнату влетела Дана. – А это что за веник? Боже, а что у нас с лицом?

– А что у нас с лицом? – пропустив замечание про веник мимо ушей, переспросила Лола.

– Ну ты просто как будто лимон проглотила, какие-то неприятности?

– Да нет, все нормально.

Конечно, в России такой ответ вряд ли устроил бы ее подруг и, конечно, они бы начали допытываться, что да как, да и Лола скорее всего не выдержала бы и поделилась про этого Пино, про которого думала, что он уже у нее в кармане. Да, иногда она общалась с ним снисходительно, делясь подробностями своей работы, иногда язвительно, когда он рассказывал что-то, а она все влезала со своими замечаниями и саркастическими шутками, но никак не предполагала получить такой щелчок по носу в виде этой прощальной записки.

Но они были в Италии, а не в России, и Дана, задав вопрос «Какие-то неприятности?», вовсе не собиралась вникать в чужие проблемы, а рассчитывала именно на такой ответ, который и получила.

– Короче, это не Маурицио убил Беа! – выпалила Дана, быстро перейдя к делу.

– Да ну! – Лола даже забыла про Пино. – Не могу поверить, ведь он признался, рассказал и показал, как все произошло!

– Просто молчи и слушай! – И в глазах Даны блеснул азарт, который тут же передался Лоле.

– Ну?! – Профессиональный инстинкт сделал стойку, Лола не могла ждать ни секунды.

– Только спокойно! – попыталась усмирить ее Дана. – Первое: все показания, которые он давал о моменте убийства, кишат фразами вроде «не помню», «не знаю», «был в таком состоянии»…

– Но это нормально, он же не серийный убийца, который готовится и рассчитывает свои действия, – не согласилась Лола.

– Дай мне договорить, потом обсудим. – Она прижала руку ко лбу, боясь потерять мысль. – Второе: телефон Беа, который, как рассказал Маурицио, разбился, когда выпал из ее сумки, на самом деле был раздавлен, скорее всего ногой, он этого просто не знает. И третье, самое серьезное – поступили предварительные заключения по экспертизе тела. Предмет, которым была задушена Беа – широкий ремень, а Маурицио утверждал, что это был шнур-веревка, такой же, как он показал полицейским. И это еще не все – время убийства, которое назвал Маурицио, не совпадает с показаниями экспертов – они утверждают, что Беа умерла почти час спустя.

– Но тело пролежало в воде почти три недели, разве можно так точно рассчитать час и минуту смерти?

– Я же сказала, что это еще предварительные данные, но их все же передали в управление по просьбе главного детектива, так как очень быстро поняли, что с признанием Маурицио все не так просто. Если есть хоть какие-то нестыковки, а их, как видишь, полно, будут копать дальше, этой версией не удовлетворятся. А по поводу того времени смерти – ты же сама знаешь, как это делается. Мать Беа подтвердила, что перед выходом, в тринадцать тридцать, она съела бутерброд с прошутто и моцареллой. Сколько времени надо, чтобы переварить эту еду, экспертам известно. Они смотрят, что осталось в желудке, и на основании этого делают вывод. Желудок водой не тронут, так что…

– Бедная девочка…

Дверь распахнулась, и в нее буквально ворвался Стефано.

– Сидим, трепемся?! – завопил он. – А Сабрину и Ивано забрали в полицию! Из наших там вообще рядом никого нету! Опять все прозевали!

– Вот видишь, – тут же вступила Дана, – они же сказали, что не остановятся на Маурицио.

– Мало того, – продолжал он, покосившись на букет в напольной вазе, – при обыске в доме семьи Морези нашли спрятанный дневник Беатричи!

– Черт побери, а мы-то подумали, что с арестом Маурицио история с Беа подошла к своему логическому завершению!

– Я ничего такого не думала, напротив, мне все казалось, что здесь еще много подводных течений. Ну а тебе-то, конечно, хотелось поскорее все закончить и рвануть на Север к нашему красавцу брюнету. Мне кажется, что события только начинают разворачиваться, – заявила Дана, уже решительно настроившись действовать.

Ну вот теперь ее будут дразнить Пино, с грустью подумала Лола. Было бы за что, его ведь и след простыл… «Все, хватит, – мысленно оборвала она себя, – близких отношений у нас не было, да и поцеловались-то всего один раз». Лучше бы она этого не вспоминала – по телу прошла теплая волна, как тогда от его поцелуя, и на нее с подозрением посмотрели Стефано и Дана.

– И еще удалось подслушать у наших, – продолжал Стефано, – что Маурицио практически ничего не знает о моменте убийства Беа, но четко помнит и пересказывает все, что происходило после, под фикусом и у колодца. Именно из этого полиция сделала вывод, что не все так просто с его признанием.

– Вот видишь, это подтверждает то, что я тебе только что рассказала. Ну что, двигаем к дому Морези!

«Ну вот, Дана уже начала давать указания, видимо, я совсем размякла. Надо брать себя в руки и расставить всех по своим местам», – подумала Лола.

– Ты так хорошо знаешь последние события и даже находился там, неужели ничего не заснял? – спросила Лола у Стефано уже на выходе.

– Обижаешь! Надо было видеть, как полицейские выводили Сабрину, держа за руки, и какое у нее было лицо, когда в другой машине она увидела Ивано.

– Молодец! Тогда я прикидываю текст прямо по дороге, и хорошо бы узнать, что такого было в дневнике Беа и при каких обстоятельствах его нашли. Дан, звони нашему другу из полиции. – Лола начинала набирать обороты.

«И вообще, – размышляла она, – какого черта я расстроилась и из-за чего? Подумаешь, какое-то «итальянское несчастье» уехало, не попрощавшись, ну и фиг с ним! И не нужны мне его цветочки и записочки. И не такое переживали, а уж это тьфу!» И ей действительно стало намного легче. А главное, у нее есть любимая работа, а работа лечит, как говорит ее мама.