– Это место только для живых, – ответил Джейс.

Чувствуя прикосновение его холодных рук, Клэри удивилась: на Саймона она почему-то не реагировала так остро.

Она подозрительно посмотрела на Джейса:

– В смысле?

Он подался вперед. Губы его оказались совсем не холодными.

– Проснись, Клэри! Проснись!

Задыхаясь, Клэри рывком села в кровати. Потные волосы липли к шее. Кто-то мертвой хваткой сжимал ее запястья. Она попыталась вырваться, но потом, немного придя в себя, спросила:

– Джейс?

– Ага. – Он сидел на краю постели, лохматый, с сонными глазами.

«Как я тут очутилась?» – изумленно подумала Клэри.

– Пусти.

– Извини. – Он разжал пальцы. – Стоило мне позвать тебя по имени, как ты стала драться.

– Нервы. – Клэри огляделась. Она лежала на кровати в небольшой спальне, обставленной мебелью из темного дерева. Сквозь приоткрытое окно лился слабый свет. Похоже, было раннее утро. Ее рюкзак стоял возле стены. – Как я сюда попала? Не помню…

– Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в лазарете.

– Круто! Вообще ничего не помню. – Клэри провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. – А сколько времени?

– Почти пять.

– Утра? – Она сердито уставилась на него. – Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине.

– А что? Ты видела хороший сон?

Клэри до сих пор мерещились отголоски музыки и смех…

– Не помню.

Джейс встал:

– Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее.

– Тебя, что ли?

– А кого же еще?

– Я на это не подписывалась, – резко проговорила Клэри. – Я не пойду к Безмолвным Братьям.

– Маму найти хочешь или нет? – спросил Джейс.

Клэри уставилась на него.

– Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит.

Она закрыла лицо руками:

– Выйди. Дай переодеться.

Как только за Джейсом закрылась дверь, Клэри вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги.

Через пять минут Клэри надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие веснушчатые конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Изабель. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Клэри вышла в коридор, где поджидал Джейс.

Возле него беспокойно крутился мяукающий Чёрч.

– Что это с котом? – спросила Клэри.

– Нервничает из-за Безмолвных Братьев.

– По-моему, из-за них нервничают все.

Джейс слабо улыбнулся, и они с Клэри двинулись по коридору. Чёрч снова мяукнул, но за ними не пошел.

Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Клэри с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове.

Сначала Клэри решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Джейс сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Клэри по коже поползли мурашки.

– Это Брат Иеремия из Города молчания, – произнес Ходж.

Брат Иеремия направился к ней, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до Клэри дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Клэри стала подозревать, что видит привидение, но когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови.

– Иеремия, это та самая девочка, о которой я тебе писал. Кларисса Фрэй, – сказал Ходж, поднимаясь из-за стола.

Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Клэри похолодела.

– Здравствуйте, – сказала она.

Ответа не последовало.

– Кажется, ты прав, Джейс, – признал Ходж.

– Конечно, – ответил тот. – Я всегда прав.

Наставник не обратил внимания на его реплику.

– Я вчера вечером послал сообщение в Конклав, но все-таки воспоминания Клэри – это ее личное дело. Только она может решать их дальнейшую судьбу. Если Клэри захочет прибегнуть к помощи Безмолвных Братьев, ей должен быть предоставлен выбор.

Клэри промолчала. Вспомнились слова Доротеи о блоке в сознании, за которым заперты воспоминания. Конечно, она хотела узнать, что там хранится. Но окутанная тенями фигура Брата Иеремии стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод пробрал девушку до костей.

Лицо Брата Иеремии по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота.

Это дочь Джослин?

Задохнувшись от неожиданности, Клэри отпрянула. Слова эхом прозвучали в голове, как будто ее собственные мысли… попавшие туда не по ее воле.

– Да, – откликнулся Ходж и быстро добавил: – Ее отец из примитивных.

«Это не имеет значения, – раздался в голове Клэри ответ Брата Иеремии. – Главное, что в ней течет кровь членов Конклава».

– А почему вы назвали маму Джослин? – Клэри тщетно старалась разглядеть под капюшоном лицо. – Вы были знакомы?

– Братство ведет записи обо всех членах Конклава, – пояснил Ходж. – Причем очень подробные…

– Не такие уж подробные, – вмешался Джейс. – Иначе бы Конклав знал, что Джослин не погибла.

«Скорее всего, она обратилась за помощью к магу, чтобы он помог ей исчезнуть. Большинству Сумеречных охотников не так-то просто скрыться от Конклава…» Голос Иеремии звучал ровно: в нем не чувствовалось ни одобрения, ни порицания действий Джослин.

– Я кое-чего не понимаю, – сказала Клэри. – Почему Валентин так уверен, что Чаша смерти у мамы? Если ей с огромным трудом, как вы говорите, удалось скрыться, то зачем тащить с собой еще и Чашу?