Епископ Михаил привлекал своими трудами и проповедями либеральную интеллигенцию того времени – как до перехода в старообрядчество, так и после. Вот что писал о нем историк церкви митрополит Мануил (Лемешевский):

Не стало человека, который на свои выступления собирал битком набитые помещения и храмы, не стало близкого им человека, встречи и проводы которого с любовью сопровождались восторженными возгласами и оглушительными аплодисментами, не стало человека глубокой принципиальности и порядочности, смело обличавшего современные ему болезни духовного одичания, черствости, умаления любви и человечности, искателя правды Божией и смело и твердо зажигавшего огни в потухающей совести русской интеллигенции…

Помимо теологических трудов, епископ Михаил также написал несколько художественных романов и повестей: «Горящий огнем» (1909), «Боярыня Морозова» (1910), «На заре христианства» (1912), «Великий разгром» (1913) и других. Жизнь епископа закончилась трагически: в ночь на 18 октября 1916 года его обокрали и избили, сломав четыре ребра и ключицу. Родные разыскали его в больнице лишь несколько дней спустя, однако было уже поздно. Спустя неделю он скончался и был торжественно, с почестями по архиерейскому чину похоронен в Москве на Рогожском кладбище.

Жизнь и смерть епископа Михаила интересовали многих выдающихся людей того времени. О нем писали Дмитрий Мережковский, Василий Розанов, Дмитрий Философов, Мариэтта Шагинян и многие другие; как о проповеднике «голгофского христианства» о нем с восхищением рассказывал Михаил Пришвин, встретившийся с епископом у него дома в Белоострове под Санкт-Петербургом. А вот как отзывалась о нем Зинаида Гиппиус:

Это был примечательный человек. Русский еврей. Православный архимандрит. Казанский духовный профессор. Старообрядческий епископ. Прогрессивный журналист, судимый и гонимый. Интеллигент, ссылаемый и скрывающийся за границей. Аскет в Белоострове, отдающий всякому всякую копейку. Религиозный проповедник, пророк «нового» христианства среди рабочих, бурный, жертвенный, как дитя беспомощный, хилый, маленький, нервно-возбужденный, беспорядочно-быстрый в движениях, рассеянный, заросший черной круглой бородой, совершенно лысый. Он был вовсе не стар: года 42. Говорил он скоро-скоро, руки у него дрожали и все что-то перебирали…

«Еврейское происхождение сказывалось в наружности покойного Михаила, в его нервных движениях, в манерах и особенностях его характера», – добавляет в своих воспоминаниях штрих к его портрету чувашский просветитель Иван Яковлев.

Таким был этот выдающийся мыслитель, сын еврея-кантониста и русской крестьянки, оставивший господствующую церковь по многим причинам, в том числе и из‐за ее безразличного отношения к еврейским погромам в России.

РЕВНИТЕЛЬ ДРЕВНЕГО БЛАГОЧЕСТИЯ ВЛАДИМИР (НАФТАЛИ) КАРЛОВИЧ

Другим известным старообрядческим полемистом еврейского происхождения был Нафтали Карлóвич. При крещении он получил новое имя – Владимир Михайлович Карлович. Исходя из данного ему при крещении отчества Михайлович, можно предположить, что его отца звали Моисей (Моше). Точная дата рождения Карловича не установлена, но, по-видимому, будущий старообрядец появился на свет в середине XIX века.

В своих письмах к старообрядческим иерархам Карлович именовал себя «турецкоподданным еврейского вероисповедания» и говорил, что в детстве «был воспитан в духе талмудическом» (то есть изучал религию и Талмуд). С другой стороны, он утверждал, что получил и европейское светское образование. Где Карлович мог получить такое смешанное религиозно-светское воспитание? Едва ли в самой Турции, как об этом пишут отдельные исследователи, введенные в заблуждение его возможным турецким подданством. Дело в том, что подданство Османской империи часто принимали российские евреи-коммерсанты, жившие в южных районах черты оседлости, преимущественно в Одессе; это давало возможность обойти дискриминационные законы, связанные с их конфессиональной принадлежностью. По этой причине нельзя с уверенностью утверждать, как это делают другие авторы, что родиной Карловича была Турция: скорее всего, будущий ревнитель старообрядчества появился на свет в Российской империи. Доподлинно известно, что Карлович знал несколько языков: русский, древнееврейский, арамейский, идиш и немецкий; при этом знание русского у него было далеко не идеальным.

О биографии полемиста нам рассказывают документы и статьи, опубликованные историком В. Боченковым, а также многочисленные сочинения самого Карловича, в которых можно найти и автобиографические сведения. Сложно сказать, что именно побудило Карловича сменить религию предков на старообрядчество: искреннее желание найти новую веру или меркантильные соображения. По его собственным словам, прочитав «о великих христианских учителях, происходивших из еврейского племени и перешедших в христианство», Карлович задумал сам пойти по их следам, но не знал, к какому «религиозному разделению» примкнуть.

Он стал распространять книги британского Библейского общества и заинтересовался христианством. Со старообрядцами Карлович впервые встретился в Кременчуге (Полтавская губерния), а затем переехал в Москву, где познакомился с белокриницким архиепископом Антонием (Шутовым). После продолжительного изучения различных направлений христианства в 1860‐е годы он приходит к выводу, что наиболее истинной религией является вера «старообрядцев, приемлющих австрийское священство» (то есть Белокриницкой иерархии).

23 декабря 1867 году Карлович пишет письмо архиепископу и просит его «ввести в недру (sic!) святой соборной апостольской староверческой церкви». В этом письме Карлович сообщает о своем решении отказаться от иудаизма:

Происходя из евреев от рождения до сего времени, из чтения Библии и святого Евангелия и других христианских книг познавши ложность своей религии, убедился в истинности пришедшего в мир Мессии, Господа нашего Исуса Христа Сына Божия для спасения рода человеческого, и испытуя различные христианские исповедания, обрел богоучрежденную им Церковь, зданную на основании Апостолы и Пророки, и вратами адовыми не одолеваемой в том христианском староверческом вероисповедании, к которому изволите принадлежать, Ваше Высокопреосвященство, а потому отрекаюсь от ложной своей еврейской религии, не привлекаемый никем.

К крещению его готовил секретарь архиепископа Антония Онисим Швецов (впоследствии епископ Арсений). Таинство было совершено в 1867 или начале 1868 года в Москве, в доме купца Свешникова, в котором был расположен домовый Троицкий храм. При крещении Карлович получил новое имя (Владимир); его восприемниками были купец Грязнов и Марья Николаевна, в будущем – настоятельница женского старообрядческого монастыря в Киевской губернии. Вскоре в старообрядчество перешла и жена Карловича. По некоторым источникам, его открытое крещение произвело сильное впечатление на старообрядцев. «Если евреи переходят к нам, – рассуждали они, – то ясно, что старообрядческая церковь есть истинная церковь Христова, иначе евреи не приняли бы в ней крещения». Сам Карлович заявлял в своих трудах: «Пусть