– Ладно, – согласился доктор, вытаскивая из ящика стола книгу, – пороемся в словаре, изучим варианты.

Я взглянула на часы.

– Лучше осмотрите грызуна, анкету потом заполните.

– Никак нельзя, – возразил Валерий. – Ни в лаборатории, ни в каком другом кабинете анонимному пациенту ничего делать не станут. Запрещено приказом главврача. В стране непростая политическая обстановка, возможен теракт, а в клинике не пойми кто обслуживается? Не пойдет.

– Нашел отличное имечко! – заликовал Никита Сергеевич. – Ефросинья. Созвучно Евлампии. В одном духе. В стиле семьи.

Я чуть не расхохоталась, но сообщать доктору, что когда-то меня родители назвали именно Ефросиньей, не стала[4].

– Вижу, вам и это предложение не по вкусу, – надулся Коняев.

– Да какая разница? – зашептал мне Валерий. – Уважьте врача, это ж только для истории болезни, дома как хотите, так и зовите.

– Отлично, – кивнула я.

– Итак, мы видим Ефросинью Максимовну Вульф, – заявил грызуновед. – Замечательно. Нуте-с, начнем…

Ветеринар схватил лист бумаги и начал быстро писать. Я терпеливо ждала, пока он завершит работу, получила направление и ахнула:

– Надо сделать УЗИ, компьютерную томографию, гастроскопию, колоноскопию, пройти осмотр у дантиста, гинеколога, кардиолога, эндокринолога, уролога, пульмонолога, онколога, венеролога? Сдать кровь для кучи исследований?

Никита Сергеевич округлил глаза.

– Ничего особенного, стандартная диспансеризация!

– В поликлинике есть мышиный гинеколог? – изумилась я.

– Да, – кивнул ветеринар, – он перед вами.

– И дантист? – Я никак не могла успокоиться.

– Да, он перед вами, – повторил врач.

Я потрясла головой.

– Может, вы заодно и кардиолог, уролог, венеролог?

– Верно.

– Зачем тогда писать направления к разным специалистам, если хватит одного человека? – опешила я.

– Для вашей информированности, – пояснил Никита Сергеевич. – А то некоторые люди придут, потребуют сделать полное обследование, а потом, когда счет оплачивать надо, кричат: «Почему такая цена? Безобразие!» Имейте в виду, глобальное изучение здоровья проводится с участием всех специалистов.

– И сколько оно стоит? – догадалась спросить я.

– Шестьдесят восемь тысяч шестьсот пятьдесят девять рублей, – привычно ответил Валерий.

Я не поверила своим ушам.

– Сколько? Вы, наверное, пошутили!

Никита Сергеевич поправил голубую шапочку.

– Компьютерная томография не дешевое удовольствие.

– Одна из моих подруг недавно делала такое исследование всего тела и заплатила около четырех тысяч, – возразила я.

– Охотно верю, – поморщился ветеринар. – Знаете, как у нее процедура проходила? Сейчас расскажу. Ваша знакомая лежала на жестком холодном столе, ни подушки, ни одеяла ей не дали. Своей очереди она ждала три часа, сидя в грязном коридоре на колченогом стуле с поломанной спинкой. Аппаратура в центре древняя, с давно выработанным ресурсом, поэтому лучи неправильно светят. Врачом в дешевом месте является фельдшер, который трактует результат, как умеет. Да, чуть не забыл! Сортир в больнице, куда опрометчиво отправилась ваша знакомая, просто Армагеддон, о туалетной бумаге там и не слышали. Недавно я ехал по Москве и видел рекламный щит: «На нашем вокзале вам быстро, качественно и недорого сделают диагностику всего. В подарок удаление всех зубов бесплатно».

Я захихикала.

– Не смешно! – сурово оборвал меня ветеринар. – В этом случае плакать надо. Рыдать! Если вам не жаль прелестную Ефросинью, можете отнести ее на вокзал. Да, у нас дорого. Но что вы получите за эти деньги? Прекрасный интерьер клиники, разработанный лучшим американским дизайнером, ковры в кабинетах…

Я обвела взглядом комнату. Моя лучшая подруга и однофамилица Катя Романова, по профессии хирург, всегда говорит знакомым, которые собрались впервые посетить какого-то врача: «Если вы пришли в коммерческую клинику и видите там повсюду паласы, бархатные шторы, кружевные салфетки, то немедленно уходите прочь. В данном заведении безобразно нарушают санитарно-гигиенические правила. Напольное покрытие и занавески на окнах в кабинетах – рассадники инфекции. Единственное место, где могут скапливаться пылесборники, – офис главврача при условии, что он там никаких манипуляций с пациентами не проводит».

Никита Сергеевич, не знавший о моих мыслях, пел дальше:

– Вам предложат мягкое одеяло, подушечку, чашечку кофе с ликером…

– Сомневаюсь, что мышь его выпьет, – возразила я.

– Она может отказаться, – согласился врач, – но угощение для вас. А какой у нас унитаз! Розовый с золотом, пахнет жасмином. Внутри томографа звучит музыка по предпочтению пациента. Любая! Ваша питомица что попросит? Моцарта? Шнитке? Тяжелый рок? Поп? Киркорова? Народные мелодии? Шансон?

– Я только вчера познакомилась с Ефросиньей и еще не успела выяснить ее музыкальные пристрастия, – ответила я.

– Тогда классика, – приободрился Никита Сергеевич. – О, чуть не забыл! Осмотр хвоста в подарок. Ну как, начинаем?

– Нет, – отказалась я. – Охотно верю, что у вас замечательные врачи и прекрасные условия, но проверять состояние полевки почти за семьдесят тысяч целковых не считаю разумной идеей.

– Я не предложил вам кофе! – засуетился ветеринар.

– Спасибо, не надо, уже ухожу, – отказалась я.

– Нет, нет, вы ХОТИТЕ капучино! – выделив глагол, заспорил Никита Сергеевич. – Валера, ну-ка приготовь Евлампии, что положено для вип-клиентов.

Ассистент вышел из кабинета. Доктор перегнулся через стол и прошептал:

– Вы мне крайне симпатичны, притащили беспородную полевку, готовы заботиться о ней. А некоторые люди приобретут элитную murinae[5]от лучших европейских производителей, и она у них от плохого ухода окочуривается. Готов провести осмотр Ефросиньки в частном порядке за три тысячи рублей. В стоимость войдут и анализы. Деньги прямо мне. О’кей?

Я вынула кошелек. Грызуновед потянулся к банке со словами:

– Очень рад, что нашли с вами общий язык. В качестве бонуса выдам вам талон на скидку в зоомагазине, расположенном в торговом центре. Цены там нормальные, выбор товаров прекрасный.

Через полчаса, услышав из уст Коняева замечательную фразу: «У вашей Фроси жеребиные анализы, она здорова, как корова», я приехала в зоомагазин, показала продавщице банку с мышкой и задала вопрос: