Зона внезапного замораживания простиралась шагов на двести, это-то он чувствовал прекрасно. Раз все замерзло, то шагать было можно, не опасаясь провалиться, напрямую. Но стоит сделать шаг, даже вместе с куполом, под ногами окажется промороженная до сверхнизкой температуры поверхность Болота. Ноги станут примерзать. И промерзать. Да и воздух под куполом станет выстужаться моментально.

Семен сделал попытку замкнуть купол в сферу, не получилось.

Внутри их защитной оболочки вновь температура понизилась до очень серьезных минусов, пар мигом осел инеем. Пришлось снова греть воздух, дышать клубами пара и действовать на ощупь.

В голову ничего разумного не приходило. Этак придется им сидеть здесь, пока странная зима сама не закончится. Стоп! А отчего это граница замороженной зоны такая четкая? Не иначе благодаря чему-то вроде такого же купола, только помощнее. Ну да ломать – не строить. Вопрос лишь один – как разрушить тот купол, сохранив в целости свой? А для этой задачки решение пока не находилось. Либо оба купола схлопнешь и успеешь превратиться в ледяную статую, не добравшись до теплых краев, либо ни одного. Вот если бы выбраться наружу, о чем, правда, даже думать страшно… Там, похоже, даже воздух замерз, вон струится что-то по куполу, может, жидкий азот, может, сжижившийся кислород. Ну и на фига ему самому выбираться, когда есть кого послать!

Клон, созданный им в коме, прожил пять суток. Когда его не стало, Семка едва не разрыдался, такой тоской его придавило. Но вскоре все прошло, Семен даже сообразил, в чем тут дело. Понял, что всякий раз, как клон развалится, его ждут муки, и тут же сделал нового. Этот оказался недолговечным, протянул несколько часов. И как Семен ни бился, больший срок клоны существовать отказывались. Зато научились выполнять кое-что полезное, а не только кисель хлебать. Самое же полезное свойство клона, на данный момент уж точно, – его способность проходить не только сквозь стены, но и через защитные щиты, не разрушая их.

Клон получился на загляденье. В морозном паре был виден и поблескивал серебром, как терминатор из второго фильма. Семка постарался запрограммировать его как можно точнее, не дай бог, каким откатом ударит по их куполу. Наконец посчитал, что риск сделался минимальным, и послал своего призрачного двойника за пределы купола. Внешний чужой купол уже стал прекрасно виден – он не был совершенно непроницаемым для теплового излучения и покрылся толстой и пушистой коркой инея. Клон подошел вплотную к внешнему куполу, а уже через мгновение за Семкиным куполом разыгралась короткая, но бурная метель. А еще через пять-шесть минут температура возросла до положительной, за куполом стало теплее, чем под ним.

Жгут и Ручей согласились с Семеном, что необходимо проверить, является ли данная аномалия привязанной к одному конкретному месту или вся округа способна на подобные гадости.

Они по воздуху совершили несколько перелетов и пару раз нарвались на термические атаки. К концу дня выяснилось, что граница аномальной зоны простирается от одного края Болота до другого. Вся центральная часть протяженностью в десятки километров…

Маршрут через Просто болото отвергался. Стоило переключаться на поиск других путей к Восточной стене.

По большому счету особо приятных мест на дне Каньона не было. За одним исключением. Речь шла об Аквариуме. О прилегающих к нему районах немного забывали, но и они не выглядели слишком опасными. Тем не менее Антон Олегович и полковник Ковалев по какой-то причине не спешили назначать проведение исследования этой области. Официальной версией считалась очень быстрая изменчивость Дальнего леса, никто не знал, что в нем окажется через час, а если пройдут сутки, все изменится до неузнаваемости. И какой смысл проверять и изучать – завтра все будет иначе. Но большинство полагали, что главной причиной была как раз видимая безопасность. Которая не могла не настораживать. Но вот накануне решено было обследовать и эту часть Каньона. Добровольцев, то есть желающих увидеть собственными глазами живописную картинку Аквариума, оказалось многовато, каких-то особых способностей, нужных именно там, не требовалось, так что решили капельку поиграть в демократию и группу для исследования Аквариума не назначать приказом, а выбрать жребием.

Жребий пал на Юстину, Семена, Серегина и лейтенанта Пехова, позывной Барсук.

Аквариум как таковой располагался в ближней к Западной стене половине почти идеально ровной плиты, протянувшейся от одного края Каньона до другого, и представлял собой неглубокую воронку километров пятнадцать в диаметре. То есть очень небольшую часть этого плато, пару процентов от общей площади.

Так что по большому счету не было насущной необходимости уделять ему отдельное внимание. Его в конце концов можно было обойти стороной. Тем более что разведка территорий от стены до Аквариума, а также справа от него подтверждала – сюрпризов нет.

Но посмотреть-то хотелось. Опять же Юстина, вторая после Алены специалистка по живому миру этой планеты, имела веские причины заглянуть в Аквариум не только для разведки пути.

Ну и заглянули. Пролетели над чашей от края до края, приземлились и решили проделать короткую, минут на сорок прогулку пешком. Через пятнадцать минут их осталось трое. Юстина исчезла. Испарилась, провалилась в иное измерение, в зазеркалье, в кротовую нору или в черную дыру. Шла за Барсуком в пяти шагах, чуть правее. Следом шел Семен, замыкал группу Серегин. Так вот на глазах Семки и Доцента Юстина испарилась. Была, и ее не стало. А Барсук остался на месте и не сразу узнал о пропаже за его спиной.

В этот раз Серегин сообразил быстрее Семена и приказал всем остановиться и не ступать на то место. Но ни его приборы, ни Семеновы разнообразные способности ничего не дали – место как место. Без дыр, зыбучих песков и порталов. Семка отделил сознание и заметался по окрестностям, излазив весь Аквариум и вокруг него по спирали километров на двадцать. Ни следов, ни отблесков сознания. На мыслеречь тоже не откликается.

Доложили командованию. То распорядилось: ждать на месте исчезновения группу подкрепления. Семен от растерянности даже не спросил, кого к ним послали. Хорошо бы, конечно, Алену или Настю. А так невелика разница.

Семен смотрел, не особо видя, на суету пестрых, часто очень забавных и даже гротескных созданий, на кипучую жизнь вокруг сухопутных рифов, не прекращая вслушиваться в то, что творится вокруг на несколько километров и на десятки метров в глубину.

– Виктор, а почему у вас такой позывной? – спросил он Пехова, потому что молчанка начала его раздражать.

– За чистоплотность присвоили. Барсук большой чистюля, у себя в норе устраивает специальные комнатки, чтобы в туалет ходить.

– Не понял, – очень удивился Серегин. – Ты что, тоже где-то устраивал себе специальные туалеты?

– Нет, я имел глупость в первый день в школе спецназа про этого барсука ляпнуть.

Серегин усмехнулся.

– Во всем этом чувствуется некая закономерность, – сказал он, заставив товарищей задуматься, при чем тут закономерность. – Понять бы какая?