– А что ты скажешь Таньке?

– Не знаю… Может быть, ты сама… что-нибудь… как подруге… – промямлил он.

– Ладно, попробую, а то как бы она тебя не умолила к ней вернуться! Ты ведь мой?!

Серые глаза Кристины отливали сталью. Разве такой силе можно сопротивляться?

– Твой, – ответил Игорь, и она опять жадно приникла к его губам.

Он остался бы так стоять с нею на вечные времена, но Кристине действительно пора было домой.

* * *

Вся человеческая жизнь есть цепь нанизывающихся друг на друга случайностей. Одно не слишком важное событие невидимыми крючочками цепляет за собой второе, вообще лишнее и ненужное, оно притягивает к себе третье, и вот успешное (или просто спокойное) существование расползается на глазах, как прогнившая материя. Метастазами бегут во все стороны петли, и никому не остановить грядущих перемен, как бы ни хотелось. Человек пытается вычислить, как и с какого места пошел распад, и натыкается на сущую ерунду и нелепицу, о которой и говорить бы не стоило, если бы она не привела к таким ужасающим последствиям. Если бы не пошел туда-то, не случилось бы то-то; если бы не остановился там-то, не был бы сбит машиной; если бы не задержался в дверях квартиры, дослушивая модную песенку, не разминулся бы с главным человеком в своей жизни. Кто-то скажет, что это судьба, другой назовет это злым роком, третий – случайным совпадением, а четвертый – божьим промыслом. И совершенно неизвестно, кто из этих четверых прав.

Но, как ни прикидывай, а получается, что если бы вышедший на улицу Валерка Кравцов, которому давно нравилась одноклассница Таня Казакова, не взял с собой из дома большое зеленое яблоко, то не случилось бы того, что случилось. Яблоко было сочным и, несмотря на свою зеленость, неожиданно сладким и душистым. Валерка, слегка передергивая плечами от удовольствия, жевал его медленно и со смаком. Он направлялся на разборку с Игорем Краевским, на мысль о которой его натолкнула Кристинка. Действительно, кто этот Игореха такой, чтобы пользоваться девушками, которые уже давно нравятся другим?! Если он, Валерка, пока еще не нашел в себе сил объясниться с Таней, это не дает права Краевскому накладывать на нее свою лапу. Небось, пока носил на носу свое телескопическое пенсне, ни о каких девушках и не помышлял, а теперь таким плейбоем заделался, прямо смотреть противно!

Валерка взобрался на ограду детской площадки во дворе дома Краевского и, наслаждаясь яблоком, замер в терпеливом ожидании. Он знал, что Игорь непременно должен выйти из дома, потому что еще в школе слышал, как он разговаривал по мобильнику с матерью, обещая вечером обязательно зайти к отцу в больницу. Вечер – понятие растяжимое, поэтому Валерка решил начать ждать с пяти часов. Благо погода располагала. Было по-весеннему тепло, хотя и несколько сыровато.

Его яблоко неожиданно кончилось как раз тогда, когда дверь подъезда Краевского открылась, чтобы выпустить во двор Кристину. Именно в этот момент Кравцов отвернулся от объекта, потому что ему захотелось забросить огрызок в баскетбольное кольцо на детской площадке. Задача осложнялась тем, что кольцо было довольно далеко, и требовалась почти нечеловеческая меткость, чтобы в него попасть. Валерка долго и натужно целился и все-таки попал. Огрызок с глухим шмяком ткнулся о щит, расплющился и упал прямо в кольцо. Кравцов сказал себе «Yes» и посчитал меткое попадание огрызка в цель хорошим знаком. Когда он вернул свое тело в нормальное положение, Кристина уже завернула за угол. Таким образом, если бы Валерка не взял из дома яблоко, он не проворонил бы Кирьянову, которая непременно дала бы ему отбой. Кравцов не являлся любителем драк и сразу свалил бы домой, чтобы придумать, чем лучше вымостить дорогу к сердцу почти свободной Тани Казаковой.

Но Кристины он не увидел, с ней не поговорил, а потому в сгустившейся и еще более повлажневшей весенней тьме, чавкая в снежной жиже кроссовками, пошел следом за Краевским, выскочившим из дома с пластиковым пакетом в руке. В самом темном углу двора около мусорных баков Кравцов окликнул соперника:

– Э! Краевский! А ну стой!

Игорь остановился и повернул к нему спокойное лицо, потому что голос Кравцова сразу узнал. Поскольку Игорь ни о чем его не спросил, Валерке пришлось начать самому:

– Слышь, отвали от нее, а! Оставь девушку в покое!

Так как все мысли Краевского в настоящий момент были заняты одной лишь Кристиной, он не мог даже подумать, что одноклассник имеет в виду Таню Казакову.

– Я люблю ее, Валерка, – сказал Игорь, удивляясь самому себе. Давно ли он говорил эту же фразу матери, имея в виду Таню. До чего же эфемерны и непостоянны чувства! Как же он счастлив, что все так неожиданно переменилось. Конечно, он всегда любил одну лишь Кристину, а с Таней так… от горя…

– А мне плевать на твою любовь, понял! – рассердился Кравцов. Ему почему-то казалось, что пай-мальчик Краевский сразу согласится отдать ему Таню. В ответ на его неожиданное сопротивление из глубин души довольно-таки добросердечного Валерки стала подниматься неукротимая лютая злоба. Она перехватила ему горло, застлала глаза, и он изо всей силы ударил одноклассника. Кравцов даже не понял, куда ему попал, но Игорь сразу рухнул как подкошенный. Пластиковый пакет отлетел на несколько метров, из него выпал прозрачный полиэтиленовый мешочек с бритвенными принадлежностями и покатились во все стороны румяные, в отличие от кравцовского, яблоки.

Валерка, как уже было сказано, не был сволочью. Он собрал в пакет яблоки, сверху уложил бритвенные приборы и бросил все это поближе к распростертому на грязном мокром снегу Краевскому. Поднимать его он не собирался. Много чести. Умеешь с девчонками целоваться, умей и драться за них! Маменькин сынок! Уси-пуси! Решив, что для первого раза Игорек получил достаточно, Валерка пошел домой, подхватив по дороге красное яблоко, которое сразу не заметил, поскольку оно откатилось на очень приличное расстояние. Он обтер плод перчаткой и с удовольствием вгрызся в его сочный бок. Сегодняшнее мероприятие по обезвреживанию Краевского начиналось яблоком, им и закончилось. Что-то во всем этом было мистическое…

* * *

Когда они с Сергеем так и не дождались Игоря в больнице, Женя сердцем почуяла неладное. Наскоро попрощавшись с мужем, она понеслась домой. Подходя к подъезду, она увидела сына, который шел к дому с другой стороны по какой-то странной кривой, держась обеими руками за голову. «Неужели напился?» – было первое, о чем подумала Женя.

– И что это значит? – строго спросила она, когда Игорь поравнялся с ней.

– Мама… голова болит… нестерпимо… – пробормотал он.

– Как болит? Почему? Что случилось?

– Упал, ударился затылком… одну линзу потерял, вторая, кажется… на месте… еле дошел…

– Как ударился? Почему ударился? – не могла взять в толк Женя, хотя к восьми часам вечера на улице опять неожиданно подморозило и поскользнуться было нетрудно.

– Мама… пошли домой… не могу… – пробормотал Игорь и нетвердыми шагами двинулся к подъезду.