– Значит, это вы взломали склеп? – вышел им навстречу Когтев.

Они промычали в ответ что-то нечленораздельное.

– Зачем полезли за гробом, сучары?

– Мы… не знали… мы… Могильщики сболтнули, что похороны богатые. Вот мы по пьяни-то и решили, что покойник может быть с драгоценностями… Сглупили мы… Мужики, не серчайте… Отпустите… И без того страх продирает…

– Ну и…? – Когтев приблизился к лицу волосатого, и в нос ему ударил густой запах грязи, пота, водки и дешёвого табака.

– Что?

– Как там насчёт драгоценностей оказалось?

– Не нашли мы никаких драгоценностей, ничего не нашли…

– Там упырь оказался, – содрогаясь всем телом встрял лысый, – то есть упыриха. Матерью моей клянусь! Только мы крышку оторвали…

– А там женщина, белая вся такая, белая… и руки к нам тянет, тянет… – торопливо подхватил первый искатель сокровищ и закачал лохматой головой. – Никогда её глаз не забуду… Два зелёных угля…

– Ну мы и вжарили во все лопатки… Давно я так не бегал… Рванули не хуже рысаков… Спаслись однако, чтоб им всем пусто было, – завершил лысый, не поясняя, впрочем, кому именно он желал «пусто».

– Что ещё видели, говнюки? – отступил от них Когтев и ткнул ближайшего в грудь своей резной тростью.

– Ничего.

– Куда она делась? Женщина где? Почему гроб пустой, червяки вонючие?! – заорал во всю глотку Когтев и затрясся.

– Ушла она. Мы её за воротами углядели чуток попозже. Стоит себе, оглядывается, как во сне, вся в белом, вся в кружевах. Потом она поймала такси и укатила. Я ещё удивился, что упыриха и на такси…

– Номер видели? – качнулся к ним Когтев.

– Номер авто? Не-е… – Оба виновато развели руками, зыркая глазами то на пистолет в руке Митьки, то на водянистые глаза злого мужчины перед собой.

– Знали бы вы, куда вас ваша безмозглая жадность завела, – злой мужчина удручённо покачал головой, – знали бы вы, как я не люблю ненужную суету…

И он показал Митьке рукой, махнув указательным пальцем сверху вниз, как бы уронив его в сердцах. Митька понимающе кивнул, и когда Когтев удалился, палач поманил обоих пьянчуг за собой.

– Значит, так, дружбаны. Дело тут серьёзное, – вкрадчиво забубнил Митька, – и вам могут впердолить в задницу так, что из ушей говно польётся. Ну, это если вас отыщет кое-кто… Понимаете? Так что поехали со мной. Я вас за город свезу в одно укромное местечко. Пересидите там спокойненько, покуда тут всё перетрётся… Да и людей не будете пугать дурацкой трепотнёй про упырей.

– Да мы молчим про это! Кто ж поверит-то? Мы же ни гугу.

– А нам почему же «гугу»? – хмыкнул Митька.

– Так вы же люди серьёзные, вон у вас какие игрушки, – кивнул на пистолет тот, что стоял подальше.

– Вот потому я и хочу позаботиться о вашем спокойствии, бестолочи! Если жить хотите, тогда валяйте со мной. Помаленьку всё забудется… А здесь вас найдут…

– Может, не найдут? – с сомнением покачал головой один из бомжей.

– Мы же нашли, ведь так? Ладно, ханыги, кончайте волынку тянуть, поехали. Я отвезу в надёжное место. Пару недель переждёте, а там уж гуляйте, куда захочется… В машине у меня пузырь с водярой есть. Небось выпить охота? – Митька подтолкнул обоих к машине.

– Выпить бы хорошо, – забормотал длинноволосый, жадно облизнувшись, – без выпивки нервы гибнут, сгорают в пепел. Без выпивки нормальному человеку каюк.

Митька усадил их обоих на заднее сиденье своего джипа, а через тридцать минут остановился на загородной свалке и выбросил два трупа в зловонную кучу мусора. У обоих над переносицами темнели кровавые отверстия.

За несколько часов до того, как мордовороты Когтева доставили к хозяину ночных грабителей, Сергей устроил Ксению на даче Романова.

– Шикарными эти хоромы не назовёшь, – сделала заключение Ксения, осматривая полковничью дачу.

– Ясное дело, ты привыкла к другим усадьбам! – Сергей отпер входную дверь и жестом пригласил девушку внутрь.

– А вы давно знакомы с этим Романовым?

– Давно… В Ченгремском ущелье познакомились… Правда, он туда впервые попал задолго до меня, когда там первая заваруха случилась. Ваня был ранен, загремел в госпиталь с пробитой головой. Но характером он всегда отличался боевым, выкарабкался, пошёл на учёбу, получил погоны офицера внутренних войск, и через десять лет его снова занесло в Ченгрем. Волею судьбы я тоже оказался там в то же время. Знаешь, начинающие журналисты любят по окопам побегать – славы надеются лёгкой заработать, да и денег тоже… И я такой же был, идиот недозрелый, полагал, что на войну придётся смотреть сквозь стекло, не касаясь ничего, не подвергаясь опасности… Одно слово – дурак…

– Значит, вы побывали на войне?

– Побывал… Когда проводилась операция по захвату одного крупного отряда боевиков, я напросился к Романову в отряд, он руководил операцией… Суровый мужик был, беспощадный… Нет, нет, ты не подумай, что он кого-то расстреливал! Я не про такую беспощадность, нет… Он на переговоры никогда не шёл с боевиками, просто навязывал им бой, даже если они готовы были сложить оружие. Он считал, что боевики намеревались сдаться только из хитрости… Впрочем, Ченгремское ущелье – теперь это дело давнее… Затем начались мытарства Романова по разным управлениям МВД, из коллектива в коллектив, с должности на должность. Сейчас он специализируется на крупных бандитах…

Сергей присел на старенький диван. Дача пахла запустением, равнодушием к мирской суете.

Ксения устроилась рядом и положила голову Сергею на плечо.

– Как я устала…

– Ложись спать, не смотри, что день на дворе. Отдыхай. Всё скоро утрясётся, всё будет хорошо. – Сергей погладил девушку по золотистой голове.

И тут она разрыдалась, громко, сердечно, чувственно содрогаясь всем телом. Сергей растерялся. Прижимая девушку к себе, он бормотал что-то невнятно, пытался успокоить её, но совершенно не был уверен, что его голос производил должное действие. Вот её голос задел Сергея не на шутку. И нежная кожа щёк, и мокрые губы, и рассыпавшиеся волосы, на которые падал сквозь окошко сияющий лучик солнца.

– Я так боюсь, – прошептала Ксения и подняла на Сергея глаза, из их изумрудной глубины будто ударил электрический разряд.

Лисицын содрогнулся. Под колдовским взглядом женщины его кровь запульсировала по телу. Необъяснимая, непреодолимая страсть, стремительно выросшая из неумелой нежности, загудела в нём. Ксения затаила дыхание. Подавшись вперёд, она коснулась ртом его губ.

– Я боюсь…

Её руки притянули Сергея к себе.

Он медленно поднял её льняную рубаху до самого живота и вдруг торопливо, рывком сдёрнул с неё свободные шорты. Она, громко дыша и всё ещё тихонько всхлипывая, стянула с него джинсы.