Активировал комбинезон диверсанта и нажал на кнопку звонка. Мишке знаком показал, чтобы спустился немного вниз. Как только открылась дверь, лишил сознания всех находящихся в квартире. Открывший нам дверь бугай рухнул в коридоре. Вполне возможно, что лишние люди — это родственники инвалида, но в любом случае подстраховаться надо. Ни к чему о нас знать даже его родственникам. Пройдя в квартиру, понял, что это вряд ли родственники. В комнате, в кресле, сидел господин средних лет. Даже сейчас, находясь без сознания, он внушал уважение и опасение. Лицо выражало властность и непоколебимую уверенность в себе. Да, серьезный дядя. На кухне за столом сидели еще двое, инвалид без одной руки и вполне здоровый мужик. Просканировал мужчину в кресле. Никаких электронных девайсов, кроме мобильного телефона. Значит, не из спецслужб. Но и на бандита он похож не был. Ну что ж, поговорим. Мы с Мишкой уселись на диван, напротив кресла с мужчиной, и я привел его в себя. Надо отдать ему должное — владел он собой великолепно. Буря эмоций, а на лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно сидел и разглядывал нас.

Я приступил к допросу. Поговорили мы минут двадцать. Скрывать что-то он перестал после того, как я пару раз ментально надавил на нервные узлы, при этом заблокировав его голосовые связки. Говорил, конечно, не все, что-то пытался утаить, но все это я тут же считывал в верхних слоях его мыслей. Образами, конечно, но и это давало очень много. Так что я узнал даже то, что он пытался от меня скрыть. Хотя зачем мне это все? Ничего интересного. Счета мне его не нужны, активы тоже. Да, господин оказался простым олигархом местного разлива. Инвалид, к которому мы приехали, служил когда-то с начальником службы безопасности олигарха, и они поддерживали отношения друг с другом. Вот он и позвонил своему другу после того, как Мишка с ним утром связался. Нет, он и раньше, после встречи с родителями, обо всем ему рассказывал, а тот докладывал своему хозяину-олигарху. Но раньше они к этому всему относились с недоверием и только посмеивались. А вот сегодня после звонка олигарх решил съездить и сам со всем разобраться. Он мог, конечно, послать своих людей, но у него возникло окно, вот и приехал сам. Он ничего не опасался, да чего опасаться-то — не двух же пенсионеров. А тут вдруг мы заявились.

— И что ты собираешься с ним делать? — спросил Мишка.

— Ничего. Пусть идет. — Говорили мы на атланском, так что понять он нас не мог. Правда, мужик молодец, сидел спокойно и не дергался.

— Что, просто так отпустить? Он же собирался нас захватить и поспрашивать как следует. И вообще кровосос он.

— Ну не захватил же. А то, что он кровосос, — это не наше дело. Да, конечно, он порядочная сволочь, но трупов на нем нет.

— Да, может, он врал тебе?

— Нет. Ложь я чувствую.

— Это как?

— Эмоции считываю. — Не говорить же Мишке, что верхний слой мыслей — для меня при желании открытая книга. Боюсь, ему это не понравится. Мне бы точно не понравилось. — Да и что мы можем ему сделать? Не убивать же его. И с собой его не возьмешь — на фига он нам? Хотя да, такой бы нам не помешал.

— Шутишь?

— Нет. Он и в самом деле человек довольно мерзкий, и главное в его жизни — это получение прибыли. Прибыль — это его бог. И подлостей наделал в жизни наверняка много. Но ведь управленец от бога. И вкалывает он чуть ли не сутками. Трудоголик. Подправить бы ему мозги немного — цены бы ему не было. Жаль, не могу.

— Ни фига себе, ты его еще и хвалишь.

— Ну а что? Ты посмотри, завод он свой купил полуразрушенным. Восстановил, теперь он работает. А на нем трудятся несколько тысяч человек. В нашем городе, кстати. И получают неплохую зарплату. Построил несколько консервных заводиков. В нашей области и в соседних. С нуля. Строит дома. Дома неплохие, добротные. Дольщиков не кидает. Вкладывает деньги в сельское хозяйство. И со всех своих предприятий платит налоги. Ну, может, и не со всех и не в полном объеме, но ведь платит. Правда, власть в области он под себя уже подмял, и без его воли никто и чихнуть не может, но это даже хорошо. Воруют меньше. А самое главное — будущее свое он видит не в Лондоне и не в Нью-Йорке, а в России. И дети его учатся в Москве, а не за границей. Нет, определенно очень полезный для страны кадр. А то, что сволочь? Ну, как говорится, у каждого свои недостатки. Да и не становятся миллионерами порядочные люди. Невозможно это. Так что пусть живет и трудится дальше. Я даже подлечил его слегка. Как смог, конечно.

— Ну, в чем-то ты прав. Но как подумаю, что вместо нас сюда могли прийти родители, так сразу врезать ему хочется.

— Ну, так врежь. Если хочется.

— Ну его.

— Вот и ладно.

Я посмотрел на хозяина нашего города. Молодец. Уже полностью пришел в себя. В голове, правда, эмоциональная буря — понять, о чем думает, просто невозможно, но внешне совершенно спокоен.

— Так, уважаемый, мы уходим. Нас не ищи. Для твоего же блага. Найдешь — умрешь. Кстати, ты знаешь, что у тебя опухоль на правом легком?

— Да. Но врачи еще не определили — злокачественная или доброкачественная. Я как раз собираюсь лететь в Израиль на обследование.

— Злокачественная. Но я ее уже убрал, можешь не волноваться. Это тебе компенсация за несколько неприятных минут. А в Израиль слетай. Нечего тебе тут делать. И запомни, маячок я на тебя повесил. Если что, найду на дне моря.

— Кто вы?

— Этого тебе знать не надо. Живи, как жил. О нас забудь.

— Андрея, хозяина квартиры, заберете?

— Нет. У него был шанс, но он его не использовал. Ладно, нам пора. Твои люди скоро очнутся, не волнуйся.

Мы встали и пошли к выходу. Уже в машине Мишка спросил:

— А что за маячок ты на него повесил?

— Что за маячок? А, это… Да ничего я на него не вешал. Так, ляпнул, чтобы немного понервничал.

— Ну, ты и жук. Думаешь, угомонится?

— Нет, конечно. Не тот человек. Но сразу действовать не будет. Одного раза, думаю, ему хватило. Будет разнюхивать и землю рыть. Пока что-то узнает, нас уже тут не будет.

— А ты и правда его вылечил или опять просто ляпнул?

— Вылечил, вылечил. Тут уж без дураков.

— Серьезно? Онкология же!

— Да ерунда, начальная стадия. У него на правом легком было небольшое злокачественное образование. Купировать больные клетки и уничтожить их нетрудно. Вот если бы они распространились по всему легкому, то пришлось бы повозиться. И не факт, что смог бы его полностью излечить. Тут уж без медкапсулы не обойтись.

За разговорами не заметили, как доехали до третьего кандидата. Парень был здорово поломан. Не было левой ноги и руки по локоть. Левая часть лица была вся в шрамах, обгоревшая. Выглядел жутковато, но встретил нас спокойно. Даже пытался шутить. Не прошло и десяти минут, как мы сидели за столом, пили чай и беседовали. Несмотря на свой жуткий вид, он сразу располагал к себе. Раньше, наверное, был вообще душой любой компании. Да и сейчас особо не тушевался, хотя и было заметно, что он здорово нервничает. Темнить я с ним не стал, а сразу все объяснил. И, что удивительно, он мне поверил. Отправиться с нами согласился сразу, без всяких уговоров. Единственное условие — забрать его мать. Я был в общем-то не против — ведь если он ментоактивен, то и мать наверняка тоже. Он стал звонить матери на работу, она работала медсестрой в поликлинике. Так-то у нее смена уже должна была закончиться, но она обычно оставалась на подработку на следующую смену — зарабатывать-то на жизнь надо, одной зарплаты и его пенсии не хватало. Хотя и парень не сидел сложа руки. Он хорошо освоил компьютер и писал какие-то программы на продажу. Да и вообще он в этом соображал очень неплохо. И четыре курса университета давали себя знать. Учился он, правда, на заочном, но тут уж ничего не поделаешь — в таком состоянии каждый день на занятия не побегаешь. Подходил он нам полностью. Ментоактивность — 3,4 единицы, ИИ — 176 единиц. А самое главное — после такого ранения не сломался, не опустил рук.