- Это не так, - покачал головой судья. - Вашего мужа в деревне все любили. За те года, что он прожил здесь, я не получил ни одной жалобы на него.

- Чудесный был человек, - заметила я без особой скорби.

- И это тоже странно, - произнёс судья медленно и раздельно. - Даже на вас, хозяйка, я получил уже две жалобы.

- На меня?! - ахнула я. - Кому же я успела насолить?

- Жалобы я признал несостоятельными, - уклонился судья от ответа. - А вот ваш муж, похоже, нравился всем. Хотя человеком он был нелюдимым и терпеть не мог свадьбы. Кстати, почему он не любил свадьбы?

- Не знаю, - покачала я головой. - Признаюсь, для меня муж был загадкой. У нас... были не очень доверительные отношения.

- Вам не казалось, что он что-то от вас скрывает?

Ну вот! Не успела оглянуться, как наш супергерой превратился в ищейку! Опять эти вопросы. Да устанет он когда-нибудь задавать вопросы?..

- Каждый муж что-то скрывает от жены, - ответила я, постаравшись усмехнуться грустно и небрежно. - Я ни о чем не расспрашивала Бриско, а он ничего мне не рассказывал.

Судья бросил на меня темный подозрительный взгляд, но тут я поставила на стол чашку с ухой, и господин Кроу сразу забыл о тайнах. Нос его так и заходил ходуном.

- Попробуйте, - предложила я вкрадчиво. - Этот замечательный суп лучше всех слов выразит мою благодарность. Вы ведь меня спасли от негодяя. Защитили честь бедной вдовы, да ещё и материаль... деньгами помогли. Признаюсь, сейчас деньги для нас с мамашей Жонкелией не лишние.

- По-моему, вы и без меня неплохо справились, - заметил Кроу, беря ложку.

- Мне просто повезло, - польстила я ему. - А вы подоспели вовремя, как и полагается служителю закона. Ешьте, прошу вас.

Пока судья уничтожал суп с клёцками, я пересчитала деньги, выложив их в подол юбки, чтобы не звенели. Недостаточно, чтобы заплатить за месяц аренды, но достаточно, чтобы сделать кое-какие покупки.

- Благодарю, хозяйка, - мой гость доел суп, не сдержался и облизнул ложку, с чем я втайне себя поздравила. - Мне пора, поздно уже.

Но я вскочила, не собираясь его отпускать. Пока он здесь - никакой моргелют из озера точно не вылезет. И никакой Римсби в глаз не даст. Нет, господин судья, я не могла отпустить вас так просто. По крайней мере, пока не вернется мамаша Жонкелия.

- Надеюсь, вам понравилось скромное угощение, - заливалась я соловьем, преграждая путь к двери. - Это меньшее, что я могу сделать для вас, господин Кроу. Если будете заходить почаще на мельницу, вы просто осчастливите нас.

- Вас? - переспросил он, настороженно.

- Меня и матушку Жонкелию, - подсказала я.

Так, Светик, ты немного перегнула палку. Не переусердствуй в восторгах, иначе Чёрный Человек сбежит сразу и навсегда.

- Вы ведь так и не рассказали, как продвигается расследование по делу моего мужа, -сбавила я обороты. - Есть надежда, что преступление раскроется?

- Есть, - судья вдруг успокоился, и поудобнее устроился на лавке, поставив локоть на стол.

- При одном условии.

- Каком? - спросила я, чувствуя подвох.

Цыганские глаза загорелись, как угли в нашей печи.

- Если вы расскажете мне всю правду, хозяйка. Всю, ничего не скрывая.

Ну вот, приехали. Разговор пошел совсем не туда. Но на мое счастье тут появилась Жонкелия. Старуха что-то ворчала, поднимаясь по ступеням, а открыв двери, зразу напустилась на меня:

- Зачем бросила метлу поперек крыльца? Я споткнулась и чуть шею себе не свернула... -тут она увидела меня с платочком у распухшей щеки, заметила судью и резко замолчала.

- Добрый вечер, - поздоровался Рейвен Кроу и не смог сдержать разочарования.

Старуха посмотрела на него исподлобья, поставила на полку горшочек с закваской, и ничего не ответила. Зато я сразу засуетилась.

- Уже уходите? - я схватила с лавки шапку и сунула её в руки судье. - Как жаль. Не забудьте свою шапочку. Она такая милая!

- Кто? - удивился он.

- Ваша шляпка, - я щелкнула ногтем по острому краю его головного убора. - Похожа на птичий клюв. Ах да, вы же - Рейвен! Кар-кар! - я попыталась пошутить, но судья шутку не оценил, и я тоже перестала улыбаться.

- Всего хорошего, - попрощался он, пока я топталась у порога, любезно придерживая покосившиеся двери.

- И вам - всего хорошего! - почти пропела я ему вслед.

Когда вороной жеребец вышел со двора, я плотно закрыла двери и подперла их лавкой, а потом и сундуком. Платок судья благополучно позабыл, и я со вздохом повесила его у печи, потому что любые компрессы сейчас были уже бесполезны.

- Неплохо тебя разволокло, - заявила Жонкелия, оглядев мою щеку. - Это он тебя так? Кроу?

- Римсби, - коротко ответила я. - Приходил свататься. Грозился, что уговорит графа изменить условия аренды. Не в нашу пользу, конечно. Я сказала, что подумаю, а он сказал, что так влюблен, что ждать не может. И двинул мне кулаком. А я ему - замком. Думаете, уговорит? Графа?..

- Так, - Жонкелия села на лавку и уронила руки на колени.

- Неприятно всё это, - я взяла остывший хлеб и начала нарезать его на толстые ломти. - Но если будете настаивать, выходить за него решительно отказываюсь. Если он распускает руки ещё на стадии ухаживания... то есть до свадьбы, страшно подумать, что ждет меня потом. Нет, спасибо. Такие мужья мне не нужны, ни на каких условиях.

Но Жонкелия и не думала упрекать меня, а просто сидела, понурившись.

- Ещё графский мельник приходил, - решила я рассказывать всю правду до конца. - Тоже грозился. И тоже звал замуж. Но он сам ушел, поэтому обошлось без драки.

- Так, - повторила Жонкелия и скрестила на груди руки.

- Предупреждаю, Чарлтону я сразу отказала.

- Отказала? - произнесла старуха очень отстраненно.

- Что вы хотите? - пожаловалась я. - Он мне просто не нравится!

Нарезанный хлеб я положила на доску и поставила её на подоконник.

Тут Жонкелия словно очнулась, подняв на меня взгляд.

- А зачем ты нарезала хлеб? Он зачерствеет.

- Пусть, - ответила я, пожав плечами. - Сухарики сделаем. Запасы на зиму, - и поторопилась уйти от опасной темы о хлебе. - Что думаете? Зачем эти двое притащились сюда? Зачем им на мне жениться?

- Ты им не нужна, - сказала старуха, поднимаясь и одергивая кофту с заплатами на локтях.

- Они добираются до сокровищ Бриско.

О каких сокровищах шла речь, упрямая старуха мне не рассказала. Только и твердила, что ничего не знает. Тут я готова была ей поверить, потому что будь у нее сокровища, найденные покойным сыном, кофты с заплатами она бы точно не носила.