–Она разве не с тобой?

Гиль замотал головой, как испуганный ребенок:

–Когда вырубился свет, она кого-то заметила. Бросилась к нему. Я – за ней, но потерял в толпе, меня чуть с ног не сбили. Я хожу, ищу ее, я все обошел, но ее нет, я думал, она с вами!

Он весь дрожал, а меня, наоборот, охватила надежда. Ми Рэ заметила преступника и остановила его, она же блестящий коп! Тут я заметила, что Гиль остановившимся взглядом смотрит мне за спину, обернулась – и увидела Ми Рэ. Она шла к нам через зал, медленно переступая в воде, по-прежнему покрывавшей пол.

Блузка у нее была расстегнута до середины, и даже в скупом освещении, кое-как проникавшем через окна, был виден лифчик. Кружево облегало грудь так идеально, что пару секунд я провела в размышлениях, возможно ли подобрать лифчик, который будет так же роскошно смотреться на мне. А потом до меня дошло. Я в ужасе посмотрела в лицо Ми Рэ: взгляд отсутствующий, как уПак Со Ён, когда она зашла в мой салон.

Чон Мин замер рядом со мной. Мы оба переживали в этом баре свой худший кошмар: он – взрыв в ресторане, а я – момент, когда девушка, которой я напророчила счастливую жизнь, полную любви, умерла на моих глазах. Я бросилась к Ми Рэ, сжала ее плечи и встряхнула.

–Ми Рэ,– жалобно взвыла я.– Держись. Держись. Я вызову скорую.

–Я уже вызываю!– крикнул Гиль.

–Кто это сделал?– бормотала я, вцепившись в ее плечи, будто это я, а не она могла упасть в любую секунду.

Щеки у нее были румяные, глаза блестели, волосы влажно липли к щекам. Никаких синяков, сияющее здоровьем лицо, но я знала, что сейчас будет, знала еще до того, как у Ми Рэ подогнулись ноги. Я не удержала ее, просто помогла упасть медленнее. Вода приняла ее, смягчила падение, и длинные черные волосы сразу заколыхались, как водоросли.

–Все хорошо,– сказала Ми Рэ, с трудом сфокусировав взгляд на мне.

Она тяжело дышала, ей было больно, и все равно она казалась почти счастливой.

–Что хорошо?!– перепуганно закричала я.– Ми Рэ! Кто это был?

Я цеплялась за нее, пытаясь согреть ей руки, и до последней секунды ловила ее пьяно сияющий взгляд. Волосы Ми Рэ медленно извивались в воде, как у водных дев ино, лицо, только что искаженное болью, стало спокойным. Я кричала и плакала, потому что неотвратимость судьбы предстала передо мной во всей красе. Если бы только Ми Рэ вчера согласилась проверить их совместимость сГилем, я бы спросила у нее дату рождения, сразу поняла бы, какую стихию она воплощает, и ни за что не позволила ей сюда прийти. Я вообразила все так ярко, будто это произошло на самом деле: экран приложения, на котором появляются четыре синих значка.

Год: вода. Месяц: вода. День: вода. Час: вода.

Ми Рэ не увлекалась гороскопами, подсмеивалась над моей работой, она не знала, под знаком какой стихии родилась. А теперь… Я горько плакала, уткнувшись лбом в ребра Ми Рэ, пока меня не оттянули от нее.

–Отпусти,– сказал Чон Мин у меня над ухом.– Отпечатки. Может, что-то осталось, хотя в воде…

Сердце под его рубашкой билось очень быстро, и, хотя голос его казался спокойным, это бешеное сердцебиение врать не могло: Чон Мин напуган до смерти. Я привалилась к нему сильнее, не замечая, что мы сидим едва ли не по пояс в воде.

Девушка стихии воды мертва. Мы были прямо рядом с ней – и не смогли этого предотвратить. Дождь, который пошел так вовремя,– случайность? Конечно, не тайфун убил ее и уж точно не он расстегнул ей блузку, и все же…

Впрочем, уже неважно. Мамино предсказание оказалось верным, я умру молодой, я буду следующей жертвой, и ничего нельзя сделать. Влюбилась, и наказание пришло немедленно. Рядом горько плакал Гиль, скорая помощь все не приезжала, а может, в такую погоду она вообще сюда не доберется. Но и это уже неважно – Ми Рэ была мертва. Полиция, например, уже здесь, и что толку?

Дождь стих окончательно, в баре не осталось никого, кроме нас. В наступившей тишине Чон Мин огляделся и поднял меня на ноги.

–Надо скорую дождаться,– вяло запротестовала я.

–Не надо, Гиль дождется. Идем.

Я в последний раз взглянула на безмятежное лицо Ми Рэ. Вода доходила ей до ушей, влажно поблескивала, окружала со всех сторон, и сейчас этот блеск казался тошнотворно враждебным. Вода – прекрасная и мирная стихия, дающая жизнь всему на свете, но сейчас я не могла отделаться от ощущения, что именно она убила Ми Рэ. Чон Мин вытащил меня за дверь бара, и я заторможенно уставилась на разрушения, которые учинила вода. Терраса разрушена, опоры навеса рухнули, повсюду плавают листья, банки, пакеты. Пахнет мокрой зеленью и переломанными ветками, воздух словно набух от влажности.

Загребая ногами воду, мы дошли до серой машины, оставленной прямо под знаком «Парковка запрещена». Чон Мин распахнул дверцу и помог мне лечь на заднее сиденье, сел за руль и включил музыкальный диск, чего обычно не делал. Это оказались проникновенные песни на китайском – занудное ретро, которое, наверное, еще дед Чон Мина слушал.

И все равно мне захотелось поселиться в этой машине. Слушать отстойные китайские треки целыми днями, лежа на прохладном кожаном сиденье, и ехать, ехать далеко-далеко. Но вряд ли получится, потому что через три дня я умру. Всю жизнь боялась смерти и, оказалось, не зря.

«Какой драматический финал вечера»,– сказал в моей голове голос Чон Мина, который часто комментировал теперь мои мысли, но сам Чон Мин молчал, нервно постукивая по рулю. Я лежала очень тихо, глядя на него в просвет между сиденьями, пока мои глаза не закрылись.

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Тесная комната, на стенах – нарисованные тушью виды гор и лесов, я лежу на застеленной кровати, укрытая пледом, пахнущим химчисткой. Комнату наполнял неяркий свет раннего утра. Либо меня похитили, либо… На углу кресла висел знакомый полицейский бейдж, и эта картина меня сразу успокоила. Вот это романтика: Чон Мин отнес меня в свою берлогу, пока я спала.

На себе я обнаружила мужскую пижаму и смутилась. Белья под ней не было. Вчера я сильно промокла, сидя рядом с Ми Рэ на полу затопленного бара, вряд ли было бы приятно спать в липнущей к телу холодной одежде, и все равно… При мысли о том, что Чон Мин все снял с меня, чтобы переодеть, стало очень стыдно. Голой я точно не выгляжу безупречно. Почувствовал ли он отвращение, когда переодевал меня? Старался ли продлить касания или поскорее с ними покончить?

Свои кроссовки я обнаружила около кресла. В них были трогательно вставлены сушилки для обуви. Я умилилась, не стала их трогать и босиком пошлепала на поиски ванной.

Скромно, но чисто. Я быстро умылась и прополоскала рот, одновременно изучая каждую деталь непритязательного быта Чон Мина. Все простое и дешевое, даже мыло,– если бы мы поженились, он заставил бы меня беречь каждую тысячу вон. Я на несколько секунд зависла, воображая, как мы притирались бы характерами. Он – экономный, я – из богатой семьи. Интересно, кто платил бы за свадьбу? У него вообще есть семья? На свадьбу положено приглашать всех родичей, даже дальних,– было бы неловко, если бы с его стороны никто не пришел.