В августе 1524 г. он покинул Альштадт и осенью был уже во Франконии, в районе повстанческого движения. В это время из-под его пера (или из-под пера кого-то из его сподвижников) вышло так называемое «Статейное письмо». В нем объявлялась анафема феодально-княжеской власти, а конфискация помещичьего имущества трактовалась как реализация права угнетенного народа; автор «Письма» требовал, чтобы любые переговоры с господами шли под неослабевающим крестьянским давлением.

«Статейное письмо» оказало заметное воздействие на тактику наиболее революционных повстанческих отрядов Франконии, но широкого признания в крестьянской массе не получило. В письмах Мюнцера, относящихся к началу 1525 г., все чаще звучит горькое сожаление по поводу забитости и невежества простых людей, которые не желают понять своих собственных интересов, или, как он выражается, «внушений сердца, несомненно, исполненного святого духа».

Во время своего пребывания в Тюрингии Мюнцер интересовался повседневными заботами крестьян — позднее они вспоминали о нем как об «отце Томасе, верном советчике бедных». Лютер разговаривал с тюрингенскими крестьянами как пастор-резонер; он был раздражен их «несговорчивостью и самодовольством». Раздражение это еще более усилилось в Эйслебене, куда он прибыл после своей неудавшейся проповеднической поездки и прощания с курфюрстом Фридрихом, умиравшим в Веймаре. Некто Рюель, советник графа Альбрехта Мансфельдского и свояк Лютера, ознакомил его с сообщениями, поступавшими из Верхней Германии. Составленные верноподданными осведомителями графа, сообщения эти рисовали мрачную картину «крестьянских бесчинств и оргий». Лютер, поверивший им, быстро написал памфлет, где крестьянскому восстанию объявлялась анафема.

Новый памфлет назывался «Против разбойничьих и грабительских шаек крестьян». Реформатор объявил крестьян трижды виновными: во-первых, в нарушении клятвы верности и преданности, некогда данной светским господам; во-вторых, в совершении преступлений — кровопролитных и грабительских действий; в-третьих, — в том, что эти тягчайшие грехи они пытаются прикрыть словами Священного Писания. Эта троякая вина делает восставших достойными смерти; дьявол вселился в крестьян, и обходиться с ними следует как со стаей бесов: «Каждый, кто может, должен рубить их, душить и колоть, тайно и явно, так же, как убивают бешеную собаку».

Ненависть к восставшему народу вспыхнула в Лютере оттого, что он видел перед собой только одну задачу — борьбу с папством. Отвращение к Риму суживало его политическое мышление и мешало трезво смотреть на события. В мае 1525 г. реформатор все еще мечтал об антиримском единстве немецких сословий и считал его принципиально возможным. До конца дней Лютер был искренне убежден в том, что Реформация одержала бы полную победу над папством, если бы все дело не испортил Мюнцер с его восстанием.

За свой памфлет Лютер заплатил утратой национального авторитета. Тем более отталкивающее впечатление произвело его третье антикрестьянское сочинение — «Послание о жестокой книжице против крестьян», написанное в июле 1525 г., в период, когда начались казни восставших. Это была попытка самооправдания; «Послание…» явно свидетельствовало о больной совести Лютера и вместе с тем о стремлении снять с себя вину. Реформатор видел себя виновным в крови казненных повстанцев, но объявлял, что действовал по жестокому божественному внушению. «Послание…» знаменовало резкий перелом в самом темпераменте религиозного бюргерского идеолога. С лета 1525 г. Лютер делается мнительным, населяет мир враждебными демоническими силами, опасается заговоров и интриг, торопится первым нанести удар тем, кого подозревает. Началась тяжелая депрессия, которая продлится целых два года.

Расширение территории Крестьянской войны было блокировано войсками Швабского союза. Этот созданный еще в кон. XV в. союз городов совершил во время Крестьянской войны свою последнюю крупную политическую акцию. Войско союза повело против крестьян жестокую войну и в большинстве областей к началу лета 1525 г. разгромило их. Жертвы были огромны. Если взять только район Верхнего Рейна, то в битве при Леннхайме погибло свыше тысячи повстанцев, под Бёблингеном — две тысячи, столько же — под Кёнигсхофеном, около пятисот пало в районе Гризена. В мае 1525 г. Крестьянская война вступила в свою трагическую фазу. Особенно мрачными были события в Тюрингии.

Мюнцер стремился к тому, чтобы превратить в мощную силу крестьянские отряды под Мюльхаузеном и двинуть их на помощь восставшему Франкенхаузену, в район восставших горняков. Его замысел не получил поддержки. Предводители отрядов поддались агитации Генриха Пфейффера, в недавнем прошлом вожака мюльхаузенского плебса. Он ссылался на свои вещие сны и призывал к походу в богатый монастырями Эйхсфельд. Опасаясь полного разрыва с повстанческой массой, Мюнцер уступил и оказался в положении одного из руководителей не одобряемого им грабительского похода. Дисциплина в отрядах падала. Пфейффер был уличен в казнокрадстве. В конце апреля в Мюльхаузен возвратилось немногим более половины крестьянского войска. Остальные разошлись по домам. Лишь несколько крупных отрядов поддались мюнцеровским увещеваниям.

Между тем на соединение под Франкенхаузеном уже шли войска герцога Георга Саксонского и ландграфа Филиппа Гессенского, к которому по пути присоединились брауншвайгские отряды. 13 мая под Франкенхаузеном против восьми тысяч повстанцев, плохо вооруженных и не имевших военного опыта, выступило 2500 рейтар и пять тысяч солдат регулярной наемной пехоты, ландскнехтов. 14 мая крестьяне еще выстояли против конницы ландграфа, но на следующий день были наголову разгромлены. Почти пять тысяч крестьян, плебеев и франкенхаузенских бюргеров остались лежать на поле сражения, лишь 600 чел. было взято в плен, и среди них Мюнцер.

Наступил час расправы. 27 мая на эшафот, построенный среди бивака, скатилась голова Томаса Мюнцера. В Мюльхаузене лобное место не успевало просыхать от крови: на плаху волокли по любому подозрению. В нач. XVI в. участников «Союза Башмака» наказывали отсечением пальцев: уродовали правую руку, которую крестьянин поднимал вверх, когда давал повстанческую присягу. В 1525–1526 гг. применили иное средство — выкалывание глаз, чтобы крестьянину впредь неповадно было читать лютеровскую Библию и искать в ней свое «божье право».

По различным подсчетам современных историков, в ходе Крестьянской войны погибло от 70 до 75 тыс. чел.[44]. Побежденные крестьяне были обязаны заплатить денежную контрибуцию, в среднем по шесть флоринов с человека. К 1528 г. это принесло Швабскому союзу 230 тыс. флоринов, что превысило все его расходы и выплаты солдатам за отказ от узаконенного за ними обычая грабить захваченный город или деревню. Однако высокая в целом аграрная конъюнктура XVI в. способствовала тому, что в экономическом плане крестьянские хозяйства не были слишком ослаблены войной. Важным политическим следствием войны было то, что отныне в правовые границы были введены противоречия между крестьянами и сельским дворянством, споры которых подлежали теперь рассмотрению в придворном княжеском суде, а в наиболее сложных случаях — в имперском суде.

Проблема монополий

20-е гг. XVI в. были отмечены кризисными явлениями в различных сферах жизни немецкого общества. Особое значение имело при этом развитие раннего капитализма,