Когда серия окончилась, Каро, как обычно, отправилась обходить дом – точно так же она делала и в городе. Она не могла уснуть, не убедившись, что все двери и окно внизу заперты. Затем последовал второй раунд – Каро повторила обход, чтобы удостовериться уже наверняка. Олли не вмешивался. Из прошлого опыта он знал, что, если Каро не сделает этого, она в панике проснется посреди ночи и снова побежит все проверять.

Сегодня он даже присоединился к ней посмотреть, не оставили ли рабочие каких-нибудь опасных электрических инструментов, которые потенциально могли бы вызвать пожар. Пока что ни в одной из комнат не было заметно изменений к лучшему. Чем бы там ни занимались рабочие все это время, помещения выглядели даже хуже, чем на момент переезда. Кажется, они все еще сдирали старую краску, обои и прочее.

– Черт возьми, как я тебя люблю! – прошептал Олли, когда они наконец добрались до своей временной спальни в самом конце лестницы. Он обнял жену за талию.

Она повернулась к нему:

– А я, черт возьми, люблю тебя!

Они поцеловались. Потом еще раз, глубже, сильнее, охваченные неожиданным порывом страсти. Он содрал с нее футболку и просунул пальцы в джинсы сзади.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что у тебя самая красивая попка в мире? – шепнул он.

– Нет, мистер Хэркурт. – Она торопливо расстегнула молнию его джинсов. – Полагаю, что никогда, мой дорогой мистер Хэркурт.

Он провел руками по ее груди и животу, потом погладил бедра. Она расстегнула его ремень, потом резко стянула джинсы вниз. За джинсами последовали трусы. Она опустилась перед ним на колени и обхватила его член ладонями. Руки у нее были прохладные.

Он выдохнул и почти вскрикнул. Ощущения были острые и восхитительные. Рывком он поднял ее вверх, расстегнул ее джинсы и стащил их вместе с кружевными трусиками. Спотыкаясь, они ввалились в спальню, обнимаясь и путаясь в движениях, как неумелые танцоры, отбрасывая валяющуюся на полу одежду. Наконец он нежно опустил ее на кровать.

Потом, после всего, лежа на ней в полумраке комнаты, освещенной лишь голой лампочкой над лестницей, Олли не смог не усмехнуться.

– Хмм… а мне вообще-то нравится эта кровать.

– Не дерьмовая кроватка, а? – хихикнула Каро.

Через десять минут, почистив зубы и собрав раскиданную одежду, они улеглись в постель снова и прижались друг к другу – ее спина к его животу. Им было тепло и уютно.

– Я люблю тебя, детка, – прошептал Олли.

Она что-то довольно пробормотала в ответ.

Он проснулся от кошмара некоторое время спустя, абсолютно не понимая, кто он и где находится. Пульс бился, казалось, во всех уголках его тела. Господи, где же он? Что-то темное и неясное, древняя черная жуть объяла его. Потом ему показалось, что кровать движется. Подергивается, легко, едва заметно. Непонятная сила прижимала его к матрасу, не давая пошевелиться. Словно воздух вдруг стал тяжелым, как свинец. Он давил на него, душил, сокрушал суставы и кости.

В панике Олли бешено замотал головой, вправо-влево – было невозможно дышать. Ужас кольцами сдавливал тело. Он боролся за каждый вдох, жадно втягивал воздух носом и ртом. Но это был не воздух… что-то густое и вязкое, как болотная жижа.

Потом его неожиданно отпустило. Воздух снова стал воздухом, который можно было свободно вдыхать и выдыхать. Рядом с ним слышалось ровное спокойное дыхание Каро. Сердце все еще ухало как молот. Олли перевернулся на бок и посмотрел на электронный будильник, который поставил на пол вчера вечером.

00.00.

Он уставился на мигающие зеленые цифры. Такое бывало, когда случались перебои с электричеством. У них вырубило свет? Или это произошло еще раньше и все уже в порядке?

Какое-то движение в темноте.

В комнате кто-то был.

Джейд?

Чья-то тень совсем рядом. Черт. О, черт. Кто-то стоял рядом с кроватью и смотрел на них.

Олли затрясся. Кто это? Взломщик? Грабитель?

Тень чуть сдвинулась.

Каро у него под боком даже не пошевелилась.

Он сжал кулаки. Сердце забилось еще сильнее и чаще, будто хотело выскочить из груди.

Голос. Взволнованный, пронзительный, хрустально-чистый голос маленького мальчика.

«Ну что, мы уже приехали? Еще долго?»

Он как будто бы исходил от изножья кровати.

Затем голос девочки. Тоже маленькой. Такой же пронзительный.

«Там мертвецы, мам?»

Олли слушал, парализованный страхом. Он спит. Просто спит. Иначе и быть не может.

Через пару секунд раздались крики, от которых в жилах застыла кровь, – крик невыносимой боли, шока.

Еще через пару секунд мужской голос с неприкрытым ужасом произнес: «О господи!»

Внезапно Олли почувствовал запах сигарного дыма. Не легкий аромат, как когда кто-то курит вдалеке, а до тебя доносится лишь слабое дуновение, а резкая и едкая вонь, как будто курят рядом с тобой. В твоем доме. В твоей спальне.

Фигура все еще стояла у кровати, иногда чуть двигаясь – словно специально для Олли, чтобы он не подумал, будто это тень или мебель.

Рядом с ней Олли заметил горящую алую точку.

Возле кровати стоял мужчина, который курил сигару.

«Кто ты? Кто ты? КТО ТЫ? ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?» Олли попытался закричать, но слова застряли у него в горле.

Страх, ледяной, как ветер с арктического побережья, пробежал по его телу. Господи. О господи боже мой!

Потом кровать снова начала дергаться.

– Олс? Олс? Олли?

Голос Каро, нежный и обеспокоенный.

– Олли. Олли, мой хороший. У тебя кошмар. Ты кричишь. Тише, мой милый, успокойся, ты разбудишь Джейд.

Он открыл глаза, измученный, изумленный, ощущая теплое дыхание Каро на щеке. Все его тело колотило от ужаса, он трясся как припадочный. Простыня промокла от пота.

– Прости… – выдавил он. – Прости… я… я видел ужасный… ужасный…

– Все хорошо. – Каро ласково погладила его по лбу. – Постарайся снова уснуть.

Несколько секунд Олли лежал неподвижно, боясь закрыть глаза, боясь, что снова окажется там. Тело отяжелело. Сила тяжести словно вдавливала его в матрас.

Медленно, очень медленно он куда-то поплыл. На надувном матрасе, вместе с Каро. В океане. Чистое голубое небо над головой и желтый диск солнца.

– Так много окон. Очень много.

– Очень.

Она показала на небо.

– И не сосчитать.

Волна стала мягко раскачивать матрас. Потом небо потемнело, и волны стали выше. Матрас то взмывал вверх, то опускался вниз. Им приходилось изо всех сил держаться за края, чтобы не соскользнуть.