– Когда человек, пусть даже и в стельку пьяный, врывается в чужой дом и спускает курок, за ним всегда стоит проследить.

– Понимаю. – Фонтейн усмехнулся. – А я уж было подумал, вы уличили его в каких-то черных замыслах. – Он снова помрачнел. – На самом деле я пришел сюда спросить вас о Коллинзе и о том, почему он оказался замешан в этом деле. Мой слуга просто места себе не находит, вбил в голову, будто полиция подозревает его в том, что он столкнул Брауна в реку.

– О нет, не думаю!

– Что ж, рад слышать, потому как сама идея кажется мне совершенно абсурдной. Зачем ему сталкивать мальчишку в реку? Коллинз сказал, что просто шел за ним, а потом бросился в воду спасать. Полагаю, это правда?

– Меня там не было. Но выглядит достаточно правдиво, по крайней мере на первый взгляд.

– Хотелось бы, чтобы вы были со мной откровенны, – произнес Бэзил с оттенком раздражения в голосе. – Коллинз – слуга у меня в доме; думаю, я имею право знать, замешал ли он в чем-нибудь. Что, черт возьми, вообще происходит? Сперва убивают моего дворецкого, затем другого моего слугу подозревают в том, что он столкнул в воду совершенно незнакомого человека. Но разве Коллинз не пытался спасти его? Нет, конечно, я понимаю, вы никогда не верите в то, что говорят вам слуги, но вряд ли он способен сочинить такую сказку.

– Вряд ли способен. И никто не отрицает, что Коллинз вытащил тело на берег и пытался сделать искусственное дыхание.

– Что ж, рад это слышать, – с облегчением произнес Фонтейн. – Должен признаться, я сыт по горло всеми этими таинственными преступлениями, связанными с моим домом. Чертовски неприятно. И, боюсь, не далек тот день, когда я узнаю, что вся моя прислуга разбежалась. С чего Коллинз вообразил, что полиция его подозревает? Кто подкинул ему такую идею? Полный идиотизм. Ведь у него не было никакого мотива убивать этого несчастного Брауна, или я не прав?

– Ну во всяком случае, мне ни о чем таком неизвестно. Возможно, полиция считает, что Коллинзу не удалось достаточно убедительно объяснить свое присутствие на месте гибели Брауна.

Похоже, эта мысль прежде в голову Фонтейну не приходила.

– Да… Действительно, если вдуматься, почему он оказался там? Забыл спросить его об этом.

Тогда, не вдаваясь в комментарии, Эмберли пересказал ему версию Коллинза. Фонтейн слушал его, хмурясь, и заключил: все это выглядит настолько несуразно, что, по всей видимости, является правдой.

– Но лично я думаю, что Коллинз рассказал не все. Вы ведь знаете, каковы они, эти слуги: вечно что-то утаивают. Но все же я считаю, что Коллинз не виноват в смерти этого юноши. Полагаю, мой слуга просто повздорил как-то с Брауном в «Синем драконе», но не хочет в том признаваться. А когда Браун заявился в особняк рассчитаться с ним, Коллинз понял, чем это пахнет, вот и решил помириться с парнем.

– Да, – задумчиво произнес Эмберли, – не столь уж и плохая версия.

Фонтейн, похоже, был доволен собой.

– Ну во всяком случае, вполне вероятная, на мой взгляд. А вот почему полиция решила, что именно Коллинз столкнул Брауна в реку, когда их человек видел, как он вытаскивает парнишку оттуда и пытается откачать, – это выше моего понимания.

– Знаете, – заметил Эмберли после паузы, – человек может сделать и то, и другое. Если он, конечно, достаточно умен.

– Боже милостивый! Что за дикая мысль! Нет, ей-богу, Эмберли, это уж слишком! Да от ваших слов просто кровь стынет в жилах!

Фрэнк приподнял брови.

– Простите, что оскорбил ваши чувства. Но именно так я спланировал бы убийство, будь я на месте Коллинза.

– Просто чудовищно! – воскликнул Фонтейн. Затем взглянул на часы. – О, боюсь, мне пора. Да, кстати, как там его сестра? Ужасно жаль бедняжку.

– В данный момент она у нас. Тетя привезла ее сюда прошлой ночью.

– Ах, леди Мэттьюз добрая душа! Вот, что такое настоящая самаритянка. Полагаю, она останется вашей гостьей до конца слушаний?

– Тетушка с радостью оставила бы ее здесь, но Ширли, к сожалению, не хочет. Очень независимая молодая особа. Надеюсь, мы скоро увидимся на обеде, не так ли?

– Да, конечно. С нетерпением жду встречи. – И Фонтейн ретировался.

Фрэнк забронировал номер для Ширли в гостинице «Голова вепря» и вызвался отвезти ее туда. Она предпочла бы услуги Лудлоу, но не решилась отказать Эмберли в присутствии леди Мэттьюз и Фелисити. Ее уговорили остаться в «Грейторне» на ленч и уехать сразу после него.

Когда Ширли выражала признательность леди Мэттьюз за доброту и гостеприимство, Фрэнку показалось, что он видит перед собой совсем другого, полностью преобразившегося человека. Впервые за все время знакомства с этой девушкой в голосе ее звучала неподдельная теплота, а на глаза навернулись слезы благодарности.

Но стоило ей усесться рядом с ним в машину, она снова замкнулась в себе, снова неохотно и односложно отвечала на его вопросы.

Тогда Фрэнк завел с ней пустой и ни к чему не обязывающий светский разговор – так обычно беседуют с малознакомыми людьми. И с оттенком некоторого удовольствия отметил, что вызвал у Ширли определенную растерянность. Впрочем, девушка все равно продолжала относиться к нему с подозрением.

Сначала он отвез ее в коттедж, чтобы она могла забрать свои пожитки. Вещи Марка Ширли трогать не стала, решила забрать их позже, просто не нашла в себе сил прикоснуться к ним сейчас.

Девушка думала, что Эмберли останется в машине, пока она будет собираться, но он вошел в коттедж вместе с ней. Сказал, что пока Ширли будет собирать чемодан наверху, он постарается навести порядок на первом этаже. Девушка в недоумении уставилась на него – она никак не ожидала такой хозяйственности от этого человека.

Поскольку Ширли покидала коттедж в спешке, сделать надо было многое, и она пробыла наверху не менее получаса. А когда спустилась, с удивлением увидела, что Эмберли вполне справился со своей ролью. В гостиной и кухне ей делать почти ничего не пришлось. Он даже в кладовке навел порядок – вынес и выбросил все не подлежащие долгому хранению продукты через живую изгородь в поле, и теперь пара белых уток торопливо расправлялась с неожиданной добычей.

Ширли закрыла заднюю дверь на цепочку, потом заперла на засов и повернула ключ в замке. Мистер Эмберли поднялся наверх за ее чемоданом, потом спустился и положил его в багажник «бентли». Ширли последний раз огляделась, затем вышла и заперла входную дверь. Уселась рядом с Эмберли в машину.

Он завел мотор, «бентли» плавно тронулся с места, но Фрэнк внезапно притормозил:

– Черт!

– Что такое?

Он озабоченно шарил по карманам.

– Кажется, я оставил кисет в коттедже. Да, так и есть.

Ширли уже собралась выйти.

– Где именно оставили?