«Может, он хочет умереть? – подумала я. – Может, как и я, он уже мёртв внутри и только ждёт, когда и тело наконец закопают?»

Только вот… он не выглядел человеком, мечтающим о смерти.

– Время идёт, господа, – сказал Дюррал. – Насколько я могу судить, есть только две возможные причины, почему вы до сих пор не напали на нас.

Средний брат попытался ухмыльнуться пошире.

– Да ну? – спросил он.

– Конечно, – любезно ответил Дюррал. – Вариант первый: вы компания тру́сов. Вы так привыкли видеть вокруг себя других трусов, что теперь, очутившись рядом с мужчиной… Точнее, рядом с мужчиной, девушкой и собакой, которые смотрят вам в глаза, вы слышите в головах тихий голосок. И он говорит: «Может, вы не так быстры и не так сильны, как вам хотелось бы верить?»

Теперь я точно знала, что он желает себе смерти. В таком маленьком городке, когда кто-то проявляет слабость, все это замечают. Братья, услышав подобные насмешки над собой, наверняка нападут.

– Конечно, есть ещё одно возможное объяснение, – почти мечтательно продолжал Дюррал, словно разговаривая сам с собой. – Может быть, вы ещё не убили нас, потому что в ваших головах звучит другой голос. Более благородный. Этот голос говорит вам, что здесь не будет битвы, достойной хорошего человека. Есть просто крикун со своей паршивой собакой и ребёнком, который никогда никому не причинил вреда, но все равно расплачивается за тысячу грехов. Может быть, этот другой голос напоминает вам, что люди чести – настоящие люди чести, заметьте – не вступают в драки, которые они заведомо могут выиграть. Такие люди обладают… э… как же это называется?

Дюррал посмотрел на меня. Я понятия не имела, о чём он. Если бы он изрёк только десятую часть всей этой чепухи, и то час спустя мне было уже трудно сообразить, что случилось. А сейчас я вообще не могла ни о чём думать и просто ждала, когда мне перережут горло.

– Да чёрт возьми, неужто никто не может вспомнить это слово? – спросил он, повышая голос, словно обращался ко всей таверне.

Сначала никто не ответил. Зачем бы? Из этого могли выйти только неприятности. Но Дюррал Бурый заставил вопрос повиснуть в воздухе, словно он был гремучей змеёй – никто не решался отвернуться от неё, боясь, что она укусит.

– Достоинство? – предположил наконец один из наших противников – самый щуплый.

Братья посмотрели на парня так, словно у него размякли мозги.

– Достоинство! Вот оно – это слово! В битве, которую ты заведомо выиграешь, нет достоинства.

Затем Дюррал сделал нечто очень глупое: медленно вынул остриё клинка из уха Вешателя и положил нож на стол. Он отпустил запястье парня и сказал:

– В некоторые моменты – а их очень мало в жизни – человек может сделать выбор, который останется с ним навсегда. Он спрашивает себя: «Что за душа во мне?» – а затем, принимая одно-единственное решение, даёт ответ. И этот ответ будет с ним всю оставшуюся жизнь.

Я задавалась вопросом, как этот бедный идиот так долго прожил жизнь без петли на шее. Человек не избавляется от своей жестокости лишь потому, что какой-то сумасшедший в таверне изрыгает чушь о самопознании. Люди не становятся мерзавцами из-за нескольких ругательств, но если уж стали – добрые слова их не излечивают.

Итак, Дюррал Бурый собирался умереть – заодно со своей собакой и, вероятно, со мной. Мне почти захотелось, чтобы Тёмный Сокол возник у меня в голове. Чтобы хоть кто-то был рядом, когда я подохну.

Раздалось кряхтение.

Хотя, может, и не кряхтение. С тем же успехом это мог быть кашель, стон или пердёж.

Но так или инач: в этом яростном выдохе звучала история, которой я не слышала прежде. История о храбром человеке. О жёстком человеке, выкованном бедами, которые сопровождают трудную жизнь. Он пришёл на распутье, где любой другой – богач ли, бедняк ли – встал бы на неверный путь. Лёгкий путь. А что же сделал этот человек? Он избрал другую дорогу.

Парень, который подойдя сюда плюнул на меня и рассуждал о повешении, теперь упёрся руками в стол и выпрямился, вынудив пса Дюррала спрыгнуть на пол. Пёс уселся на задние лапы, завиляв хвостом, а здоровяк сказал спутникам:

– Пошли отсюда. – Парень ухватил одного из братьев за плечо и толкнул к двери, будто именно он затеял ссору. – На ферме много работы, а день кончается.

Я взглянула на Дюррала, уверенная, что из его рта вылетит что-то умное, но он не произнёс ни слова. Не благодарил мужчин за милосердие и не насмехался над их малодушием, а просто смотрел, как они уходят, без тени злобы в глазах.

Они оставили нас здесь, в маленькой грязной таверне у дороги, и ушли.

Дюррал не сумел бы противостоять этим четверым мужчинам – не больше, чем я смогла бы отбиться от боевого отряда, истребившего мой клан. И всё же, каким-то образом, с помощью всего лишь загадочной смеси слов, улыбок и взглядов, он сделал невозможное. И, как я уже сказала, без всякой магии. В Дюррале Буром было нечто, противоречащее правилам, согласно которым устроен мир.

Тогда я этого не знала, но то, что он продемонстрировал, именовалось «арта валар». И пусть я понятия не имела, как оно называется, но мне уже хотелось получить себе хоть кусочек.

Из всего, что вы можете забыть, самое опасное – забыть, кто вы есть. Когда я состояла в банде Чёрного галеона, Арисса хвасталась, что хороший вор может прожить всю жизнь, ни разу не попавшись констеблям.

Я оглянулась на стаю подростков-бандитов, хваставшихся друг перед другом своими последними ограблениями, и спросила, почему в банде нет воров старше двадцати лет.

– Они все либо в тюрьме, либо в земле, – ответила Арисса. Она протирала и затачивала свои стальные звёзды, а потом собиралась к чистке воровского снаряжения.

– Но ты только что сказала мне…

– Тех, у кого нет ни таланта, ни дисциплины, ловят быстро. А хорошие воры рано или поздно нацеливаются на дела более крупные, чем позволяют их навыки. Или хотят скопить немного денег и вернуться на прямую дорожку – что, кстати, никогда не работает, поскольку в конце концов кто-нибудь да прознает, как ты сколотил свой капитал. Так или иначе, все они совершают одну и ту же ошибку.

– Какую?

Вместо ответа Арисса подняла взгляд от звездообразных клинков.

– Твой ошейник. Перестань его ковырять.

– Чёрт возьми! – сказала я.

Я даже не заметила, что почёсываю один из сигилов.

– Ты должна быть благодарна тем магам джен-теп. Это подарок.

– Подарок?!

Я вскочила с койки, так разозлившись, что чуть не замахнулась на неё. Однако Арисса спрятала одну из заострённых стальных звёзд в манжете рубашки. Теперь острый край оказался у моего горла.

– Те другие воры? Эти попадаются, когда забывают, кто они такие по сути своей. Не искусные преступники, не благородные разбойники. Просто ворьё.