— Хорошо, родной, давай так: чтобы не доводить всё до крайности, отшлёпаем друг друга сейчас. Как ты на это смотришь?

— Друг друга? — взметнулись его брови вверх.

— Ну, конечно, сам смотри, — я выпрямилась, садясь на его бёдра, и начала загибать пальчики. — Соска, лягушка, яйца индюка, поцелуй в шейку сам знаешь кого, о-очень больно потерянная невинность, — ну это я уже приукрасила, чтобы неповадно было, — и ты тоже не сказал, что вспомнил меня! Так что, милый, переворачивайся на живот — я шлёпаю первая!

— Да уж, натворили мы с тобой дел, маленькая, — потянул он меня за талию, снова укладывая на свою грудь, и, проведя тыльной стороной ладони по моей щеке, спросил. — Когда к тебе вернулась память?

— В ванне, пока ты улики уничтожал…

— Так ты поэтому плакала? — я кивнула, и потёрлась щекой об мускулистый торс, прижимаясь плотнее, словно боясь, что у меня снова его отнимут. — А почему?

— Что? — не поняла я вопроса.

— Почему плакала? Жалко было потерянных лет или просто из-за того, как с нами поступили?

— Из-за всего сразу, от того, что меня разлучили с любимым на долгие годы, из-за страха, что могло пройти гораздо больше времени, и мы бы встретились ещё позже.

— Так ты любишь меня? — приподнял он моё лицо за подбородок, заглядывая в глаза.

— Безумно люблю! И того мальчика, что остался в прошлом, и этого мужчину, что хамит всем подряд, ломает оборотням руки и своими ласками заставляет меня стонать в голос. Я люблю тебя любого, и буду любить всю свою жизнь, мой рыцарь!

— Ты никогда этого не говорила, кроме того единственного раза. Заметь, я сразу сказал, что ты моя, называл любимой, своей девочкой, а ты не говорила…

— Я стеснялась, хочешь, теперь я буду называть тебя исключительно любимым?

— Хочу! Я так боюсь снова тебя потерять, что мне нужно постоянно слышать подтверждение, что ты моя и только моя!

— Любимый, а когда к тебе память вернулась?

Он улыбнулся от того, как я к нему обратилась, и ответил:

— Той же ночью, или скорее уже утром. Ты уснула, а я, обнимая тебя, вспомнил, как прижимал к себе спящую обнажённую девочку, вдыхая аромат незабудок, и проклинал свой член за то, что он никак не хотел успокаиваться и требовал, чтобы я над тобой надругался. Хорошо, что я тогда этого не сделал, потом всю жизнь бы ревновал, думая, был ли у тебя кто-то кроме меня, и боялся бы спросить.

— Мне никогда никто кроме тебя был не нужен, ты снился мне, точнее, та ночь, и я считала что рыцарь — это плод моего воображения, но всё равно его любила.

— Тебе тоже? — произнёс он изумлённо. — Помнишь, я говорил, что сбегал наутро, после того как… хм… получается, тебе изменил… — а вот сейчас у некоторых шок.

— Ты не виноват, Тер, ты не знал! — растерянно кивнув, он продолжил.

— Так вот, ты мне снилась, и я понимал, что они и ноготка моей девушки-мечты не стоят… Я вот тут что подумал… Может, всё же перевернуться на живот? Ты-то мне не изменяла, — рассмеявшись, я его успокоила.

— Не буду я тебя шлёпать, потом как-нибудь укушу за аппетитный зад, и мы в расчёте! Может, и неоднократно укушу.

— Ладно, заслужил, — вздохнул он горестно, смотря на меня искрящимися от смеха глазами.

ТЕРРЕНС.

Я смотрел на девушку, лежащую на моей груди, и меня затопляла эйфория от осознания, что она моя! Тогда, пятьдесят лет назад, я же так и не понял, прихожусь ей истинным или нет, и сейчас, когда вспомнил её, не знал, как она ко мне относится. Как же я боялся задать ей этот вопрос: «ты помнишь меня?», а в ответ получить: «милый, с тобой всё нормально?»

То, что я ей снился, так же как и она мне, может означать лишь одно — истинный, я её истинный! Теперь королева точно моя!

Я зарылся пальцами в шелковистые огненные пряди, ласково их перебирая, мягко массируя затылок принцессы, и вспоминал, сколько боли мне принесли слова, брошенные ею сегодня. Я стоял и не мог поверить в то, что это правда, но в её глазах было столько холода, да и искажённые в саркастической ухмылке губы меня убедили, что стал для неё лишь любовником, первым из многих. Нет, конечно, никого бы не было, они умирали бы, едва успев подумать о том, как забраться в постель моей красавицы. Но её отношения ко мне это бы не изменило. И самое ужасное, я это заслужил! А на что рассчитывал после того, как меньше чем через пять минут знакомства ей соску предложил? Да и во всём, что она перечислила — виноват! Но больше всего в том, что девочку, которую любил всю свою жизнь, такую нежную и невинную, в её первый раз трахнул, как похотливое животное!

Провёл ладонью по обнажённой спинке, от чего Фло прогнулась и, счастливо улыбнувшись, потерлась об меня всем телом. Вызвав во мне прилив нежности и любви, пора бы показать моей фее, насколько дьявол может быть ласковым.

ФЛОРА.

Ладонь, что путешествовала по моей спине, щёлкнула застёжкой топика, и ловкие пальцы тут же потянули за завязки на шее. Выпрямившись, я откинула в сторону снятую с меня вещь. Тер согнул ноги в коленях, облокачивая меня на них, и по моему телу заскользили сильные руки, очерчивая талию, поглаживая живот, пройдясь по плечам, спустились к груди и, накрыв полушария, мягко их помассировали. Обхватив подушечками пальцев набухшие горошины сосков, он неторопливо перекатывал их, иногда сжимая чуть сильнее и тут же снова нежно лаская, заставляя меня выгибаться, постанывая и подставляя грудь под неспешные ласки.

— Сними брюки, маленькая, — раздался искушающий шёпот. Встав, я выполнила просьбу мужчины, обнажив нижнюю часть своего тела, не забыв и про трусики. Снова перешагнула через его бёдра, но занять планируемое место не успела. Сев, Терренс обхватил мою попку ладонями и заскользил губами по моему животику, покрывая горячими поцелуями, спустился на гладкий лобок и проник языком между моих расставленных ножек.

Вцепившись пальцами в широкие плечи, я смотрела вниз, не в силах отвести взгляд от белоснежной макушки. Пройдясь по нежным лепесткам, слизнув выступившую влагу, он втянул в рот клитор, легко посасывая и лаская кончиком языка. Ладонь соскользнула с моей попы и, погладив внутреннюю часть бедра, поднялась вверх, раздвинув трепещущие от возбуждения складочки, внутрь устремился палец, от его неторопливого проникновения я захныкала, требуя более напористых ласк. Но мои желания сегодня не учитывались, Тер так же мягко посасывал набухшую от желания горошину, тягуче-медленно двигая пальцем внутри моего тела.

— Любимый, я хочу тебя, пожалуйста… — выдохнула, чувствуя, что уже теряю связь с реальностью. Отстранившись, он аккуратно уложил меня на матрас и… начал покрывать плечи, ключицы, грудь невесомыми поцелуями, иногда прикусывая кожу и самозабвенно зализывая место укуса. Я уже не хныкала — скулила, извиваясь под ним и умоляя, чтобы он меня взял.

— Что же ты у меня такая нетерпеливая? — протянул он улыбнувшись. — Маленькая, секс это не только оргазм, учись наслаждаться каждой лаской, поверь, от этого развязка будет ещё ярче, — прошептав это, возлюбленный вновь ввёл палец в лоно, сам любуясь тем, как он входит в меня и выходит обратно. Сжав в кулаках покрывало, раздвинула ноги шире, требуя большего. Всё чего я этим добилась — к пальцу добавили ещё один и приникли губами к клитору, возобновляя прерванную ласку.